Аромат Жасмина
Шрифт:
– Нотариус скоро приедет? – взяв стул, присела подальше от стола.
– Обещался не задерживаться. Сейчас Марата приведут, пока пообщаемся, как раз решим возникшую проблему.
– Быстрее бы… – шумно выдохнула. Внутренне передёрнуло от отвращения, представив, как увижу «бывшего» снова.
– Любишь его? – Тимур Маратович прислонился к стене. Скрестил руки на груди и смотрит пристальным взглядом.
Ясно, о ком спрашивает.
– Люблю. Лучшее, что со мной произошло в жизни – это встреча с Богданом.
– Ты, правда, беременна? – пока ехали в СИЗО, он не заваливал вопросами,
– Срок три недели, – «чудесные восхитительные три недели».
– Есть хоть маленький шанс, что это ребёнок моего сына?
– Нет, во-первых, как мужчина и женщина — мы давно были близки, и, во-вторых, я полагаю, вам известно, по каким причинам у нас с Маратом за семнадцать лет брака не появились дети.
– Да, наверное, стоило рассказать тебе о перенесённой им в подростковом возрасте болезни, в результате чего стал бесплоден. Но о твоём лечении и махинациях с диагнозами – я не знал, честно. И ты не делилась этим с нами. Про остальное – даже не упоминаю. Стыдно осознавать, каким чудовищем вырос сын… ответственность за это целиком и полностью ложится на мои плечи…
«Самокритично» – и добавить нечего.
– А мне всегда казалось странным, почему вы не поднимали данную тему, не интересовались тем, когда уже будут внуки.
– Прости, Жасмин. Забудь обиды и живи, не оборачиваясь в прошлое, – Тимур Маратович выглядит расстроенным и… Раскаивается?
Удивлена. Наблюдать его таким – непривычно. Обычно немногословный, сдержанный в проявлении эмоции – не откровенничал со мной так.
– Главное – я обрела долгожданное желанное счастье.
– Рад за вас с Богданом. Вы оба можете рассчитывать на мою помощь. Извини, что прибегнул к небольшому шантажу – не нашёл другого способа привезти тебя сюда. Между тобой и мужем… – он осекся и поправил сразу, – бывшим мужем. Между вами осталась недосказанность – надо поставить точку. И обещание своё выполню – будь уверена, получишь от него согласие на развод.
Ответить не успела.
Дверь комнаты для свиданий открылась.
И ввели арестованного…
Я напряглась.
Конвоир усадил Марата за стол, наручниками зафиксировал к торчащим крюкам. Только тогда выдохнула облегчённо, понимая, что он не сдвинется с места и не приблизится ко мне.
– Ну, привет. Жена… – с издёвкой произнёс.
– Сын, – сделал ему замечание отец, – контролируй тон, не для того Жасмин здесь находится, чтобы выслушивать твои претензии. Хотел видеть её, поговорить – не теряй время.
– Мы можем остаться наедине? – Марат посмотрел на надзирателя.
Тот отрицательно помотал головой и ограничился коротким, сухим «нет».
– Как ты? – «бывший» сверлит тяжёлым, словно осязаемым, взглядом, как будто прикасается не прикасаясь, от чего некомфортно и возникает одно желание – уйти.
– Как я… – «ещё хватает наглости спрашивать об этом». – Теперь в моей жизни всё хорошо, ведь в ней нет тебя.
Мои слова явно задели его — лицо перекосилось... нет, не от злости... от нескрываемой боли...
А своей фразой лишь подтвердил это:
– Жестоко... мы поменялись местами... простишь ли когда-нибудь…
66
Богдан
С
Встреча с «бывшим» может обернуться для моей малышки ненужным волнением, негативным эмоциональным всплеском и нервозностью, что напрямую отразится на самочувствии, и к чему это приведёт – боюсь даже представить…
И хоть Хасанов-старший пообещал проконтролировать ситуацию, а в случае необходимости – остановить сына от нападок, защитить Жасмин и быстро увести оттуда, если что-нибудь пойдёт не так… вот именно, если… ведь гарантий никаких…
Я не доверяю ему: все сказанные им фразы, отзывчивость, внешнее дружелюбие, выдержка и спокойствие – ничего не значат. Плохо знаю этого человека, чтобы делать выводы, а сравнивая с сыном, вовсе, возникают опасения. «Яблоко от яблони…» – как говорится.
Надеюсь, обойдётся, и я всего лишь накручиваю себя…
Прошло немного времени, но с каждой секундой внутреннее напряжение и дикое раздражение вперемешку с ревностью нарастают – сильнее и сильнее…
«Ну, наконец-то!» – примерно через полчаса они вышли за ворота СИЗО. Тимур Маратович заботливо придерживает мою женщину за талию и под локоть, а она цепляется за его руку.
Кинулся к ней. Жасмин тоже подалась навстречу сразу. Поравнявшись, обнял её.
– Что с тобой?
– Я в порядке. Утомилась – и не более того, – теснее прижалась к моей груди. Ощутимо дрожит.
– Не переживай, Богдан, – вмешался Хасанов-старший, – всё прошло хорошо. Согласие на развенчание Марат написал, юридически подтверждено – вопросов в епархии не должно возникнуть, плюс обстоятельства на вашей стороне. Чем мог – я помог вам.
– Спасибо, – искренне благодарен ему.
Зря в нём сомневался – оказался настоящим мужиком, с правильными взглядами и ценностями, не подвёл, слово сдержал. Отчасти, стыдно стало за своё поведение: в отличие от него, я не захотел даже выслушать, когда он приходил ко мне, желая решить существующую проблему с меньшими последствиями. Как отца, его понять можно, но в остальном – сочувствия нет, Марат заслужил то, что имеет, собственными стараниями загнал себя в тупик.
– Вас подвезти? – поинтересовался (сюда мы приехали вместе, на моей машине).
– Нет, не нужно, – отказался, – вызвал своего водителя – подъедет скоро. А я пока вернусь обратно, с сыном ещё пообщаюсь, до суда больше не увидимся с ним, – тяжело вздохнул. – Кстати, сейчас нотариус закончит, выйдет и вынесет документы, обязательно дождитесь.
– Ещё раз: спасибо, – добавила Жасмин. Обхватив мою руку и переплетая наши пальцы, прислонилась головой к плечу.
– Ты же… как дочь… – задумчиво произнёс Тимур Маратович, обратившись к ней. Потом посмотрел на меня: – Если разрешите – сделаю свадебный подарок. На само мероприятие, когда оно состоится, не напрашиваюсь – логично, что моё присутствие там неуместно, а если примите небольшой презент – буду рад.