Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник)
Шрифт:
Дневной свет угасал, сменяясь сумерками. Арсен Люпен прошелся взад-вперед и, остановившись перед Ганимаром, спросил:
– Полагаю, нам больше не о чем разговаривать?
– Почему же? – ответил инспектор. – Я хотел бы знать, откроете ли вы всю правду о своем побеге. Ошибка, которую я допустил…
– О, никто и никогда не узнает, что на свободе оказался Арсен Люпен. У меня есть достаточно веских причин для того, чтобы окружить свою особу самыми невероятными тайнами. И поэтому я хочу, чтобы этот побег был подобен чуду. Не бойтесь, дружище. И прощайте. Сегодня вечером я ужинаю в городе. Мне еще надо переодеться.
– А я думал, что вы мечтаете об отдыхе.
– Увы! Есть светские обязанности, от которых невозможно увиливать. Отдых начнется завтра.
– И где же вы ужинаете?
– В английском посольстве.
Таинственный пассажир
Накануне я распорядился, чтобы мой автомобиль отогнали в Руан по шоссе. Сам же я собирался поехать туда на поезде, а потом должен был отправиться к друзьям, жившим на берегах Сены.
В Париже, за несколько минут до отправления поезда, мое купе буквально захватили семеро мужчин, пятеро из которых курили. И какой бы короткой ни была поездка в скором поезде, перспектива провести все это время в подобном обществе не представлялась мне заманчивой, тем более в этом вагоне старой конструкции не было коридора. Взяв пальто, газеты и путеводитель, я перешел в другое купе.
Это купе занимала дама. Увидев меня, она так поморщилась от досады, что я не мог этого не заметить. Потом она наклонилась к мужчине, стоявшему на подножке вагона. Наверно, это был муж дамы, который проводил ее до вокзала. Мужчина внимательно посмотрел на меня. Видимо, осмотр закончился благоприятно для меня, поскольку он тихо заговорил с женой, ласково улыбаясь, словно успокаивая испуганного ребенка. Дама тоже улыбнулась и дружески посмотрела на меня, будто внезапно поняла, что я принадлежу к тому типу галантных мужчин, с которыми женщина может находиться в запертой каморке площадью в шесть квадратных футов, ничего не опасаясь.
Муж сказал даме:
– Не сердись, дорогая, у меня срочная встреча. Я не могу больше задерживаться.
Он нежно поцеловал ее и ушел. Жена послала ему в окно несколько воздушных поцелуев и промокнула глаза носовым платком.
Раздался свисток, и поезд тронулся.
В этот момент, несмотря на протесты железнодорожных служащих, дверь открылась и в наше купе ворвался мужчина. Моя спутница, раскладывавшая свои вещи в сетке, вскрикнула от ужаса и упала на сиденье.
Я не из трусливых, но, признаюсь вам, подобные вторжения в последнюю минуту производят на меня тягостное впечатление. Они кажутся мне двусмысленными, неестественными. В них кроется какой-то подвох, иначе почему…
Тем не менее внешность нового пассажира и его манеры немного сгладили первое неприятное впечатление. Корректный, даже элегантный, хорошо подобранный галстук, чистые перчатки, волевое лицо… Но, черт возьми, где же я видел это лицо?! У меня не было ни малейших сомнений: я его видел. Вернее, в моей памяти всплыло нечто похожее на воспоминание. Обычно такие ощущения оставляет многократное созерцание портрета, оригинал которого так и не удалось увидеть. В то же время я чувствовал, что рыться в памяти бесполезно, настолько расплывчатым и смутным было это воспоминание.
Но, посмотрев на даму, я поразился ее бледности. Даже черты ее лица исказились. Она смотрела на своего соседа, сидевшего рядом, с нескрываемым ужасом. Я заметил, что дрожащая рука дамы потянулась к небольшому саквояжу, который лежал в двадцати сантиметрах от нее. В конце концов она схватила его и нервно прижала к себе.
Наши взгляды встретились. В ее глазах я прочел такую боль и тревогу, что не выдержал и спросил:
– Вам плохо, сударыня? Может, открыть окно?
Ничего не ответив, она испуганно взглянула на нашего спутника. Я улыбнулся той же улыбкой, что и муж дамы, пожал плечами и знаками показал, что ей нечего бояться, что я рядом. Впрочем, этот господин казался мне вполне безобидным.
В эту минуту он обернулся к нам, оглядел нас по очереди с ног до головы и забился в угол. Больше он не шевелился.
Воцарилась тишина. Но дама, видимо, собрав все силы перед решительным поступком, едва слышно прошептала:
– Знаете ли вы, что он в нашем поезде?
– Кто?
– Он… Он… Уверяю вас.
– Но кто?
– Арсен Люпен.
Она не сводила глаз с пассажира. И это ужасное имя, сказанное по слогам, было адресовано скорее ему, чем мне.
Пассажир надвинул шляпу на лицо. Хотел ли он скрыть свое смущение или просто решил поспать?
Я возразил:
– Вчера Арсена Люпена заочно приговорили к двадцати годам каторжных работ. Поэтому маловероятно, что уже сегодня он проявит неосторожность, показавшись на людях. К тому же, насколько мне известно, газеты писали, что после знаменитого побега из Санте его видели этой зимой в Турции.
– Он едет в нашем поезде, – повторила дама чуть громче, явно для того, чтобы наш спутник ее услышал. – Мой муж является заместителем начальника Службы исполнения наказаний, и сам комиссар вокзала сообщил нам, что Арсена Люпена ищут.
– Это еще не доказывает…
– Его видели в зале ожидания. Он купил билет до Руана, в первый класс.
– Но ведь тогда его было легко арестовать…
– Он исчез. Контролер, стоявший при входе в зал ожидания, не видел его. Полагают, что он прошел по перронам, где останавливаются пригородные поезда, и поднялся в экспресс, который отходит на десять минут позже нашего поезда.
– Вот там его, вероятно, и сцапали.
– А если в последний момент он выпрыгнул из экспресса и сел в наш поезд? Это вполне возможно… даже вполне вероятно…
– В таком случае его сцапают здесь. Железнодорожные служащие и полицейские не могли не заметить человека, перебежавшего из одного поезда в другой. Когда мы прибудем в Руан, его возьмут тепленьким.
– Его? Да никогда! Он найдет способ сбежать.
– Тогда я желаю ему приятного путешествия.
– Но до Руана он многое может натворить!
– Что именно?
– Откуда мне знать? Надо быть готовыми ко всему!
Дама была крайне взволнована. Сама обстановка в определенной степени способствовала этому нервному возбуждению. Я машинально заметил: