Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник)

Леблан Морис

– Черт возьми! – воскликнул я. – Вероятно, он заметил меня в автомобиле и узнал, когда мы ехали рядом. Он спрыгнул!

Начальник поезда подтвердил мое предположение. Он видел человека, скатившегося по насыпи в двухстах метрах от вокзала.

– Смотрите, вон туда… Он переходит железнодорожный переезд.

Я бросился вперед, помощники поспешили за мной, вернее, один помощник, поскольку Массоль оказался великолепным бегуном, не только быстрым, но и выносливым. За несколько секунд расстояние, отделявшее его от беглеца, заметно сократилось. Тот заметил преследователя, перепрыгнул через изгородь, помчался к холму и взобрался на него. Мы издалека видели, как он бросился в небольшой лесок.

Мы добрались до леса. Массоль уже ждал нас. Он решил, что не стоит углубляться туда, иначе может потерять нас.

– Поздравляю вас, мой дорогой друг, – обратился я к нему. – После подобной гонки наш молодчик наверняка выдохся. Мы схватим его.

Я осмотрел окрестности, размышляя, как бы самому настигнуть беглеца, чтобы отобрать у него похищенные вещи, чего не допустили бы стражи правопорядка без предварительных многочисленных и к тому же неприятных расспросов. Затем вернулся к своим спутникам.

– Все очень просто. Вы, Массоль, стойте слева. А вы, Деливе, справа. И следите за дальней опушкой. Он не сможет пройти незамеченным, если только не выберет овраг, но там буду я. Если он не выйдет, мне придется углубиться в лес и выгнать его к одному из вас. Вам остается лишь ждать. Да, чуть не забыл! В случае тревоги я выстрелю.

Массоль и Деливе заняли свои места. Как только они скрылись, я углубился в лесок, стараясь идти крайне осторожно, чтобы меня не было ни видно, ни слышно. Я пробирался через густые заросли, где были проложены узкие охотничьи тропы. Идти там можно было лишь согнувшись, словно по зеленому подземному ходу.

Одна из тропинок вывела меня на поляну. На мокрой траве еще сохранились чьи-то следы. Я пошел по ним, пробираясь через подлесок. Следы привели меня к подножию небольшого холма, на вершине которого стояла полуразвалившаяся лачуга, возведенная из строительных отходов.

«Он должен быть здесь, – подумал я. – Хороший наблюдательный пункт».

Я пробрался ближе к лачуге. Легкий шорох выдал чье-то присутствие. Действительно, через дверной проем я увидел мужчину. Он стоял ко мне спиной.

В два прыжка я набросился на него. Мужчина попытался наставить на меня револьвер, который держал в руке, но я помешал этому, повалив его на пол. Потом я скрутил ему руки за спиной и надавил коленом на грудь.

– Послушай, малыш, – шепнул я ему на ухо, – я Арсен Люпен. Ты немедленно и добровольно вернешь мой бумажник и сумочку дамы. За это я вырву тебя из лап полиции и зачислю в разряд своих друзей. Только одно слово: да или нет?

– Да, – прошептал он.

– Тем лучше. Сегодня утром ты красиво сделал свое дело. Мы договоримся.

Я встал. Он сунул руку в карман, выхватил нож и попытался меня ударить.

– Идиот! – воскликнул я.

Одной рукой я парировал удар, другой же изо всех сил ударил по сонной артерии… Он упал как подкошенный.

Открыв свой бумажник, я увидел, что все документы и банковские билеты целы. Из любопытства я взял его кошелек и на конверте, который обнаружил там, прочитал имя: Пьер Онфрэ.

Я вздрогнул. Пьер Онфрэ, убийца с улицы Лафонтена в Отёе! Пьер Онфрэ, перерезавший горло госпоже Дельбуа и двум ее дочерям. Я склонился над ним. Да, это было то самое лицо, которое в купе вызвало у меня смутное воспоминание о чертах, которые я когда-то мельком видел.

Но время шло. Я положил в конверт две банкноты достоинством в сто франков и визитную карточку, на которой написал: «Арсен Люпен – своим славным коллегам Оноре Массолю и Гастону Деливе в знак признательности». Конверт я оставил на видном месте посредине комнаты, а рядом – сумочку мадам Рено. Как я мог не вернуть сумочку своей замечательной спутнице, которая оказала мне огромную помощь? Однако, каюсь, я все же вынул из сумочки все, что представляло определенный интерес, оставив лишь черепаховый гребень, губную помаду фирмы «Дорин» и пустой кошелек. Черт возьми, дело есть дело. К тому же ее муж занимается постыдным ремеслом!

Но что делать с этим человеком? Он начал шевелиться. Как поступить? У меня не было никакого желания ни спасать его, ни выносить приговор.

Я отобрал у него нож и револьвер и выстрелил в воздух.

«Сейчас примчатся те двое, – подумал я, – и пусть он сам выкручивается! Все произойдет так, как предначертано судьбой».

И я пустился бежать по тропинке на дне оврага.

Через двадцать минут проселочная дорога, которую я заметил во время преследования, вывела меня к автомобилю.

В четыре часа дня я телеграфировал своим друзьям в Руан, что непредвиденные обстоятельства вынудили меня отложить визит. Между нами говоря, я боюсь, что после того, как они узнают подробности, его придется отложить на неопределенное время. Какое жестокое разочарование их ждет!

В шесть часов я вернулся в Париж через Иль-Адам, Энгиен и ворота Бино.

Из вечерних газет я узнал, что полицейским удалось схватить Пьера Онфрэ.

На следующий день – не стоит пренебрегать достоинствами умной рекламы – газета «Эко де Франс» опубликовала следующую сенсационную заметку:

«Вчера в окрестностях Бюши после многочисленных инцидентов Арсен Люпен организовал арест Пьера Онфрэ. Убийца с улицы Лафонтена ограбил в поезде Париж – Гавр госпожу Рено, жену заместителя директора Службы исполнения наказаний. Арсен Люпен вернул госпоже Рено сумочку, в которой лежали ее драгоценности, и щедро наградил двух полицейских Сюрте, которые помогли ему осуществить столь драматический арест».

Колье королевы

Два-три раза в год по случаю грандиозных торжеств, таких как балы в австрийском посольстве или суаре леди Биллингстоун, графиня де Дрё-Субиз украшала свою белоснежную грудь «Колье королевы».