Арсен. Моя несчастливая история любви
Шрифт:
Я помню день, нашей первой встречи. Когда мы пожали руки, и я уставился в тёмно-зелёные омуты её глаз, разглядев в них сломленную душу, зовущую меня. Ямочки, такая красивая внешне, скрывала что-то ужасное, что-то, с чем мне хотелось расправиться. Ещё тогда у меня возникло ощущение, от которого я не могу отделаться до сих пор, что она изменит всё, когда я узнаю её тайну.
Мне хочется, чтобы она освободилась от всего, что не даёт ей покоя.
Мне хочется быть храмом, в котором она находит успокоение.
Я хочу быть её спасением.
Я
Расскажи мне о Джессике, просит Кэтрин, касаясь татуировки на моей груди.
Я не отвечаю, позволяя себе наслаждаться жжением, оставшимся после её пальцев, когда они обводят контур бабочки.
Арсен?
Я подношу её маленькую руку губам и целую её. Как описать простыми словами, насколько виноватым я чувствую себя в смерти Джессики?
Откашливаясь, я решаю быть честным с Кэтрин. Насколько это возможно. Я не могу смотреть в её безупречные глаза и рассказывать, что я кого-то убил, так что сосредотачиваюсь на наших переплетённых пальцах рук, лежащих на моей груди.
Она умерла. Она умерла из-за меня.
Арсен, посмотри на меня. Что ты имеешь в виду?
Я убил её. Я был пьян… Мы были пьяны… Она была за рулём, – я делаю глубокий вдох. Мне не стоило пускать её за руль, но я был опьянён, как и она. Нам нужно было проспаться, но мы нанюхались и решили прокатиться на её новеньком феррари. Я отделался двумя сломанными рёбрами, а она... умерла.
Ох, Арсен. Мне так жаль…
Некоторое время мы молчим, пока она снова не спрашивает:
Т-ты её любил?
Да. Я думал, что она была луной в моей беззвёздной ночи.
А по сколько вам было? То есть, как давно это произошло?
Мне было двадцать, ей восемнадцать.
Я закрываю глаза. Твою мать. Даже спустя столько времени мне всё ещё больно.
Мне очень жаль, Арсен.
Мне тоже. Женщины, наркотики, алкоголь… Они помогают забыться и притупить боль. Но, в конечном счёте, ты остаёшься сам со своими демонами, потому что никогда не будешь по-настоящему свободным, пока не столкнёшься лицом к лицу с ними. Вот и у меня так.
Ты… ты всё ещё любишь её?
Да. И думаю, какая-то часть меня будет всегда любить её. Мы были молоды, когда встретились. Она была моей первой любовью.
Тебе нужно прекратить винить себя в её смерти. Это была не твоя вина.
Я это понимаю, но я мог остановить её. Я до сих пор виню себя, но больше не позволяю чувству вины съедать меня заживо. Я не позволяю ему уничтожить меня. Знаю, Джессика не хотела бы этого.
Почему бы тебе не попробовать начать встречаться с кем-то ещё? Снова влюбиться? она доверчиво смотрит мне в глаза.
Возвращая Джессику в глубины моего сердца, где она навсегда и останется, я долго смотрю на Кэтрин. Я вижу лихорадочный румянец, покрывающий её щёки, вижу её неистово-зелёные глаза и то, как она, кажется, освещает всю комнату, да и весь мой мир.
Знаешь, я не думал, что смогу снова влюбиться, но…
Почему ты тратишь время на меня? Это… она замолкает и пристально смотрит на меня, но боль, отражение
В чём дело, Ямочки? я протягиваю руку и провожу по её щеке, по её скуле, по её губам.
Как что-то настолько неправильное может казаться правильным? Словно этому было суждено произойти? хрипло спрашивает она.
Возможно, нам суждено быть вместе?
Но вместе ли мы? Или мы форсируем события?
Кэтрин молчит и смотрит на меня таким, чёрт побери, взглядом, от которого моё проклятое сердце начинает петь. Вот в такие моменты, когда она без макияжа, её губы опухли от поцелуев, а волосы лежат на моей подушке, я не могу не радоваться тому, что добивался её, что не отступил, хотя она замужем и я просто воспользовался ситуацией.
Мне нужна она.
Почему ты хочешь меня? Я – неудачница. И в довершение ко всему, ещё изменщица и лгунья.
Всё просто. Я хочу тебя. Мне не нужны никакие объяснения. Никаких «почему» и «что». Я просто хочу тебя. Для меня ты идеальна, Кэтрин. Во всём. Не сомневайся. И если ты изменщица, то, какое мне до этого дело?
Но, как на счёт Бена? Это не честно по отношению к нему. Он не заслужил этого.
Не знаю. Позволь мне спросить. Ты смогла бы убежать от этого, от нас, прямо сейчас, не оглядываясь?
Не знаю…
Кэтрин закрывает глаза и прижимается ко мне.
Поцелуй меня, Арсен. Заставь меня забыться, нежно шепчет она.
Я наблюдаю, как её губы раскрываются, приветствуя мой поцелуй, и закрываю свои глаза только тогда, когда ощущаю её сладость на моём языке. Целовать Кэтрин чертовски приятно.
Разрывая поцелуй, я медленно стягиваю с неё футболку и обнаруживаю под ней лишь бюстгальтер. Через секунду он отлетает в сторону, я прижимаю Кэтрин к своей обнажённой груди. Моя рука ложится на её поясницу, я хочу, чтобы она почувствовала, как сильно я хочу её, как сильно нуждаюсь в ней. Она владеет мной. И я бы хотел думать, что и я владею ею так же. Даже если это всего лишь пара часов в день.
Я возьму всё, что могу.
Мы целуемся чертовски долго. Затем Кэтрин ложится на спину и раздвигает ноги, приглашая меня. Господи, и как можно перед этим устоять?
Я ложусь на неё, но хочу немного поразвлечься и заставить её застонать первой. Целую её в висок, затем в нос, в веки, в прекрасную родинку рядом с её губами. Я прокладываю путь к её ключице, груди и позволяю своему языку играть с её сосками, нежно посасывая и кусая их до тех пор, пока с её губ не слетает стон.
Когда я опускаюсь к животику, мои пальцы уже ласкают её клитор. Сев на колени и не разрывая зрительного контакта, я подношу свои влажные пальцы к своему рту и вылизываю их. Ощущая её вкус, я улыбаюсь, когда она стыдливо заливается румянцем. Кэтрин чертовски красива и не понимает, какой властью обладает надо мной. Я склоняюсь и провожу языком по её клитору. Такая сладкая. Я вдыхаю её аромат, как будто это последний глоток воздуха, который мои лёгкие втягивают.