Арталан
Шрифт:
– Если бы Вихар так и не исчез, люди продолжили бы умирать.
– Если бы он не исчез, люди были бы заняты им, а не попытками загрызть друг друга, – взгляд Аруло стал каким-то задумчиво-отрешенным, словно мыслями он находился совсем в другом месте. – Жертвами Вихара были единицы, Гортез же только в первой войне отправил в небытие больше трех сотен тысяч человек. Не меньше пострадало и когда он пытался подмять под себя отделившуюся от Сивии часть, ту, что теперь зовется Ломбом. Если бы передо мной снова встал такой выбор, я бы не останавливал Вихара. Люди заслужили то,
– Какая трусливая логика, – ее голос так и сочился досадой. Словно почувствовав это, Аруло перевел на нее удивленный взгляд, а потом легко поднялся с кресла, двигаясь так неслышно, словно его и не было в комнате. Оказавшись за спиной, он ласково приобнял ее за плечи, склонившись так, что его дыхание касалось макушки.
– Иногда лучше побыть трусом, но сохранить то, что кажется тебе самым ценным. Когда Серелем в первый раз попробовал перечить своему брату, Вихар убил его возлюбленную у него на глазах. Вторая, и успешная попытка, закончилась войной между людьми. И какой смысл был геройствовать, если можно было просто жить спокойной жизнью?
Лилибель почти его не слушала, отматывая в своей голове диалог на несколько фраз назад. Пытаясь понять, какое именно слово настолько ее зацепило.
– Ты ведь не случайно это сказал?
– Что? – пальцы Аруло сжались на ее плечах чуть крепче, словно она пыталась вырваться, а он – ее удержать. Но Лилибель не то что не шевелилась, даже дышала через раз.
– “Снова”. Ты сказал, что если бы тебе снова пришлось делать этот выбор, ты бы поступил по-другому. Звучит так, будто ты и правда принял неверное решение больше пятисот лет назад, и сейчас жалеешь об этом.
Мужчина у нее за спиной тихо хмыкнул.
– Никогда не перестану удивляться, насколько ты внимательна к мелочам, – руки замерли, а потом он и вовсе убрал их. Кожу на виске обожгло горячим дыханием, заставившим Лили вздрогнуть от неожиданности. – Знаешь, Лилибель, ты можешь считать меня трусом и даже презирать за мои попытки держаться в стороне. Но если передо мной встанет выбор между спасением всего мира и жизнью одного единственного человека, я выберу человека. Можешь поверить мне, я всегда буду выбирать этого человека.
Образовавшуюся за спиной тишину разрушили слишком четкие, раздраженные шаги и последовавший за ними негромкий хлопок дверью.
***
Остаток дня Лилибель провела в своей комнате, пытаясь скрыться от летнего зноя. В воздухе пахло раскаленным песком, который за день разогревался так, что на него нельзя было ступить босыми ногами. Впрочем, сейчас жара волновала девушку меньше всего.
Пролистав книгу, и не найдя там ни одной страницы с упоминанием арталанов, кроме заложенной шелковой закладкой, Лилибель, по непонятной для себя причине, расслабилась. А спустя еще пару часов размышлений окончательно поняла для себя, что все сказанное Аруло – шутка.
И хоть свернувшееся в большой шипящий клубок сомнение так и норовило ее ужалить, от этих мыслей ей все равно было гораздо спокойнее.
Месяц назад над приготовлениями к этому вечеру она бы только посмеялась.
Но потом к ней подкрался интерес и крепко схватил своими когтистыми пальцами за горло. Настолько крепко, что несколько дней спустя у нее появился собственный магический справочник. Спустя неделю Лилибель все же решилась открыть его и найти нужное заклинание. В назначенный день она смотрела на свое отражение в зеркале, которое то пропадало, то снова появлялось, подчиняясь только движению ее пальцев.
Все происходящее Лили тоже расценивала как шутку. Она думала об этом, меняя желтое платье с вышивкой бисером на песочного цвета хлопковую блузу с рукавами чуть ниже локтей и подходящими под нее штанами того же цвета и материала. Повторяла себе это и когда бережно укладывала полученный от Владислава проводник в один из крохотных карманов, и даже когда сама заплела волосы в непривычную для нее простую косу.
Стоя перед комнатой сестры и чувствуя, как кожу пощипывает от опутывающей ее, словно паутиной, магии, она смогла над собой только посмеяться.
***
Малис, которой меньше чем через сутки было уготовано занять трон Сивии, не спала. Да и кто бы спал в такой ситуации? Волосы цвета крепкого кофе в полумраке, рассеиваемом всего парой искр, казались черными, будто перепачканными сажей. Она то и дело отбрасывала их за спину, но пряди так и норовили снова упасть ей на лицо, добавляя образу чего-то от ведьм из страшных сказок. Глядя на нее, вполне можно было поверить, что она творит какое-нибудь страшное заклинание на погибель человеческую.
Но Малис просто пила. Много, быстро и практически не притрагиваясь к еде на тончайшей фарфоровой тарелке.
Ее комнату можно было назвать помпезной. Деревянные резные арки: одна посередине и вторая у выхода на широкий балкон; тяжелая алая парча на стенах; изящные вазы по углам и позолота на массивной мебели.
Лилибель все вокруг казалось ужасно вульгарным и безвкусным, начиная с желтых кисточек на красном балдахине кровати и заканчивая полупрозрачным халатом на его хозяйке. Чтобы скоротать время, Лили выбрала небольшой пушистый коврик в отдаленной части комнаты. Здесь можно было легко видеть все происходящее в спальне, и нежиться на лежащих на полу подушках и пледах, которые сестра просто свалила в одну кучу.
Малис осушала бокал за бокалом, расхаживала по комнате, бормоча что-то под нос и жестикулируя руками, а иногда подходила к своему столу, заваленному любовными романами и делала какие-то пометки на примостившемся между книг листе бумаги. Все происходящее вызывало у нее такой восторг и азарт, что Лилибель даже не сомневалась – она пишет свою речь для коронации. Наверняка что-то пьянящее, амбициозное и до сладости приторное, такое же, как и сама будущая королева. Малис видела в короне только красивую побрякушку на голове, да возможность раздавать всем приказы направо и налево.