Артефакт Катаклизма
Шрифт:
После отключения излучателя пси-энергии, блокирующей те самые участки мозга, зомбированных стало гораздо меньше. Но мелкие группы или одиночки всё же попадались.
– …жить спецназ зомбям не даёт, понимаете?
– Отставить. – Командир остановил разгорячившегося снайпера. – Включить ПНВ.
Военспецы активировали встроенные в шлемы приборы ночного видения и двинулись по склизкой дорожке подвальных коммуникаций.
– Бомбёжка не пошла на пользу монстрам, – сказал автоматчик, наведя на темноту дуло АН-94. – Мутанты бежали.
– Месяц прошёл, – ответил Третьяков. – Они наверняка вернулись.
Снайпер повесил винтовку
– Крупные мутанты не вернутся. В подобных ситуациях они надолго забрасывают такие укрытия. А вот мелкие…
Одиночный выстрел расшвырял останки тушкана по бетону.
– Командир, отличное попадание! – восхитился Третьяков. – Примерно как в Афганистане.
– Ты тогда в горах разлёгся. Всю работу делали мы с Семёновым. Так что Афганистан вспоминаем по-разному.
Вскоре воители обнаружили завал. Потолок коридора просел под натиском ракет, и в результате обвалился. В левую сторону вёл узкий проход, по которому и продолжили путь военные сталкеры. Ни развернуться, ни сделать какое-либо движение в стороны. Да и протискиваться пришлось, согнув голову.
Коридорчик вывел бойцов «Гидры» в воистину огромное помещение. Они стояли посреди бетонного помоста. В центре тёмного зала гигантское столбообразное сооружение. Но больше всего повергло в шок находившееся в этой конструкции нечто. Настоящий человеческий мозг, увеличенный до гигантских размеров. Военных сталкеров инструктировали перед выходом на задание, но увидеть такое собственными глазами – совсем не то, что слушать лекции старого профессора. Третьяков и Кальмаренко так и встали, смотря на эксперимент давно сгинувших лет. Орлов лишь рукой махнул, мол, и не такое видали. Если бы сослуживцы знали, на что ему удалось наглядеться за время пребывания в Зоне…
– Кальмаренко, начинай.
– Так точно. – Лейтенант рванул к диспетчерской. Подключив спецакуммулятор к компьютеру, он занялся его взломом.
– Третьяков, прикрывай лейтенанта. Я кое-что проведаю.
Капитан поднялся по лестнице, ведущей к выходу из помещения, прошёл вдоль комнатки с блоками различного оборудования и укрылся за одним из них. Во время вертолётного обстрела потолок здесь полностью провалился. В трёх метрах от Виктора зиял выход на поверхность. Он осторожно подобрался к нему, выглянул наружу. Опасения подтвердились. К провалу приближалась группа неизвестных. Бледно-серые комбинезоны с нашивками на плечах. Но контуры униформы выведены чёрным. И капюшоны комбинезонов тоже чёрные, как и перчатки, вставки, лямки идеально подогнанных военных рюкзаков цвета ночного неба. Один, два, пять. Пятеро бойцов «Монолита». Двое вооружены
Орлов на скорую руку соорудил растяжку у новообразованного входа в лабораторию и поспешил к своим.
– Лейтенант, сколько времени тебе ещё нужно? – спросил он, влетая в главный зал «X-16».
– Минут семь-десять.
– У тебя их нет.
Третьяков схватил винтовку, заподозрив неладное.
– Командир?
– Кальмаренко, продолжай работу, только заканчивай побыстрее. Игорь, занимай позицию, у нас гости.
Прогремел взрыв: сработала растяжка. Капитан понимал, что их это не остановит. Любого, но только не их.
Военспецы затаились за аппаратными блоками той самой комнатки. Именно сюда попадёт противник перед тем, как пробиться к терминалу. ПНВ солдаты давно отключили: в комнату свет пробивался через соседнее помещение, где обвалился потолок, и образовалась брешь на поверхность.
Первый монолитовец ворвался в аппаратную без особой осторожности. Он дал очередь по потолку и стенам из ДПМ. Не подозревал, что враг притаился слишком близко. Третьяков, легко маневрируя СВД-С, выглянул из-за укрытия и пробил выстрелом плечо пулемётчика. Вопреки всем законам физики, анатомии и баллистики, монолитовца не отшвырнуло назад и не повалило на землю. Он лишь развернулся на сто восемьдесят градусов. Быстро заняв прежнюю позицию, противник вытянул здоровую руку. Micro-Uzi затрещал с убойной скоростью, выбивая крошку из стены за спинами военспецов. Очередь Орлова пробила грудь монолитовца и навсегда его успокоила. Из-за стены выглянули стволы «Валов».
Третьяков выстрелил на звук хлопков, но очереди бесшумных автоматов не прекращались. Любой нормальный человек уже давно бы спрятался за укрытием, дабы не попасть под шальную пулю, но стрелки словно не замечали ответного огня.
– Да мать твою! Кто они такие?! – сорвался снайпер.
– Ликвидаторы. Считай, спецназ «Монолита», – ответил капитан. – Я сражался с ними полгода назад. Те ещё твари.
– Теперь и у них спецназ есть?!
– Он у всех есть.
Орлов вытянул чеку противопехотной гранаты, выждал секунду и швырнул в сторону противника. Взрыв остановил пальбу, осколки с бешеной скоростью разлетелись в стороны. Прикрывая друг друга, бойцы приблизились к противнику. Подкрепления не было.
– Это ж «Дегтярёв». Где они такой архаизм надыбали?
– Снаружи ещё один пулемётчик, у него спросишь.
Одного из стрелков посекло основательно – двухсотый. Второму до того же статуса осталось немного: живот пропорот, осколок застрял в теле, ногу оторвало. Но, тем не менее, он продолжал ползти, не обращая внимания на увечья. Ликвидатор попытался дотянуться до автомата, но армейцы пресекли его действия. Третьяков наступил на уцелевшую ногу “языка”.
– Зачем вы здесь, – спросил капитан.
– Будь благословенен, Монолит, карающий неверных огнём и мечом… Да узрят они твою мощь… – Голос сектанта не дрожал, не сбивался. Создавалось чувство, что такие зверские ранения его вообще не касались.
Третьяков ударил ногой по печени фанатика, но того это ничуть не смутило. Не дрогнул ни один мускул на лице.
– Да что за хрень с ним, командир?
– Ликвидаторы не чувствуют боли. Совсем. Ничего не боятся, во весь рост идут на смерть. От него не будет толка. Командир нацелил автомат на висок монолитовца.