Артефакт
Шрифт:
В итоге, поднявшись значительно раньше своих преследователей, дожидаться их я естественно не стал. Быстрым шагом пересёк фойе, в которое помимо только что покинутой мною «Площади Революции» стекался ещё поток с «Театральной» и вышел под жаркое июльское солнце. А выйдя, тут же повернул налево в сторону Красной площади и ворот Александровского сада. Фора во времени у меня хоть и не очень большая, но существовала. Кроме того «людям в чёрном» после выхода из метро ещё предстоит определиться. Либо выбрать направление наугад, либо разделиться. Один пойдёт налево, второй направо. Хотя об этом они могли договориться ещё стоя на эскалаторе.
Мой
Разглядывая ружья, сабли и нехитрое солдатское снаряжение тех времён, а так же портреты знаменитых и не очень военачальников, я не забывал поглядывать в сторону входа. Однако ни один из моих «приятелей» так и не появился. Оставалось похвалить самого себя за верный расчёт. Мне приходилось общаться с подобными парнями. Им и в голову не могло прийти, что преследуемый вместо того, чтобы пытаться скрыться, смешавшись с уличным многолюдьем, решит вдруг приобщиться истории Государства. Да они и сами в музей если когда и ходили, то в последний раз с дедушкой в своём сопливом детстве.
За пару часов я внимательно осмотрел всю экспозицию. И хотя оказался здесь по необходимости, это погружение в прошлое, как и всегда, доставило мне удовольствие. Если уж приходится прятаться, то уж лучше в подобных местах. Посидев пять минут перед выходом на стульчике напротив большого экрана, на котором демонстрировалась реконструкции сражений, я снова очутился на душной улице. Преследователей моих нигде видно не было.
Тем не менее, прежде, чем выйти на Никольскую, я медленным шагом обошёл Красную площадь. Периодически приходилось останавливаться – то шнурок упрямо развязывался, то из кармана что-то выпадало. Проверяясь таким нехитрым способом, лишний раз убедился, что ни мои новые знакомые, ни кто-либо ещё меня больше не «пасут». Затем зашёл в ГУМ со стороны Собора Василия Блаженного и, поев знаменитого мороженного у фонтана, вышел с другой стороны.
По Никольской неторопливым прогулочным шагом, направо и налево улыбаясь многочисленным здесь туристам, я добрался до небольшого кафе. Таких на этой улице едва ли не по одному на десяток гостей города. То есть их несметное количество. Эта небольшая улица с множеством питейных заведений после проведения в столице чемпионата мира по футболу превратилась стараниями журналистов и болельщиков в самую известную московскую улицу в мире.
Вход в нужное мне кафе (собственно, как и все соседние) даже в яркий солнечный день был украшен горящими разноцветными лампочками. О стоимости электроэнергии в этом месте никто не задумывался, ибо выручка с лихвой покрывала все затраты. Толкнув шпонированную под какой-то дорогой сорт дерева дверь на горящих золотым блеском латунных петлях, я проник в прохладный полумрак. Даже слишком прохладный после уличного пекла.
Столиков здесь было не много и почти все оказались заняты. Однако слишком долго задерживаться в мои планы не входило, а потому я отправился сразу к барной стойке. Там подражая классическому киношному образу, бармен чистой салфеткой протирал до идеальной прозрачности стеклянные бокалы. Это был высокий парень двадцати четырёх лет. Внешностью он походил на артиста, сыгравшего за свою карьеру
На самом деле по паспорту имя его было Авангард. Случилось так, что его папа был страстным болельщиком этой команды. Сын очень любил отца. Только поэтому по достижении совершеннолетия не сменил имя официально, хотя по закону имел на это полное право. И всё же для всех, кроме официальных структур, он стал именоваться Альбертом. На его взгляд это звучало не только более пристойно, но и солидно. А для человека с высшим университетским образованием, знанием трёх иностранных языков и служащему барменом в туристическом центре столицы мировой державы быть солидным просто жизненно необходимо.
Всё это я про него знал ещё со времён своей работы оперативником. Тогда Альберт-Авангард являлся одним из лучших, если не самым лучшим моим источником. В силу характера своей трудовой деятельности бармен не только многое слышит и видит, но и имеет обширнейшие знакомства, в том числе и в теневом мире. Такое заведение в самом центре города пользуется популярностью не только у иностранных гостей. Частенько тут появляются люди, нажившие свой авторитет и состояние, скажем мягко, не самым праведным путём. И что удивительно. Человек, который не доверяет даже собственным партнёрам, запросто может поделиться своими проблемами с барменом. Особенно если тот умеет выслушать, проявить сочувствие и выказать уважение. При этом, не задавая лишних вопросов. Разумеется, такой бармен в случае необходимости может в ответ рассчитывать на помощь в решении своих мелких неприятностей, если таковые у него возникнут. Естественно злоупотреблять подобными возможностями не стоит, дабы не лишиться доверия клиента.
– Привет, Альберт, – поздоровался я, устраиваясь на высоком табурете непосредственно у барной стойки.
Бармен, конечно же, заметил меня, едва я переступил порог. Но до последнего делал вид, что полностью погружён в полировку посуды. И только теперь повернулся ко мне и, придав лицу восторженно-удивлённое выражение, воскликнул:
– Серёжа! Какими судьбами? Тебе, как обычно?
– Как обычно, – кивнул я. – Ты бы кондиционер убавил. А то у тебя тут не прохлада, а ледник настоящий. Простудишь клиентов – ходить перестанут.
На стойке рядом с многочисленными пивными кранами стояли батареи кружек. Однако Альберт обернулся, открыл стеклянную дверцу настенного шкафчика и извлёк из него фирменный пивной бокал с логотипом моего любимого «Старопрамена». Перехватив мою благодарную улыбку, парень подмигнул и осторожно принялся наливать янтарный напиток. Вот из таких мелочей, как эта и состоит умение выказать уважение постоянному клиенту.
– Ну как, теперь нормально? – Спросил бармен, подавая мне бокал. – Уже не ледник?
А ведь действительно, прислушавшись к своим ощущениям, признался я самому себе. Уже не холодно. Хотя что-то мне не удалось заметить, когда этот хитрец подрегулировал температуру. Руки у него были заняты. Не ногой же!
– Это просто у тебя реакция на контраст случилась, – пояснил Альберт. – А теперь организм адаптировался. Погоди, сейчас пол бокала отопьёшь – совсем хорошо станет. Только дураки ледяное пиво пьют! И только идиоты-бармены его таким делают. Пиво должно быть не холоднее +12 С, но и не теплее!