Артефакт
Шрифт:
Загружаем. Отвечайте. Здравствуй – это я!
Рано я Пуделя в противники записал. На диске оказалось то, что я у него и просил. Записи со всех доступных камер в моём дворе и дворе жены. По мере просмотра я даже с удивлением обнаружил, что после смерти своего бандита она спит одна. Совсем одна. Тьфу, опять глупые мысли в голову лезут. Нет уж, умерла, так умерла! Пока не получит пачкой денег по наглой рыжей морде!
Но кроме этого любопытного факта одиночества моей жены ничего большего я не обнаружил. Никаких «топтунов», никакого присутствия «носорогов». И всё же что-то меня дёрнуло.
Я просмотрел диск снова. Там было всё вплоть до моего вчерашнего сидения под тополями. Вроде бы всё нормально. И тут меня опять дёрнуло. Да что это такое? Валерьянку пить надо. Говорят, помогает даже от судорог.
Нет, ребята, если опера «дёргает», значит, что-то мы упустили. И я отмотал запись обратно на два дня.
Тополя, лавочка. Вот соседский пацан неумело целует девчонку. Она немного смущается, но затем показывает ему, как это правильно надо делать. Вот две бабули. Одна с первого этажа, вторая с седьмого. На той же лавочке. Помню, я ещё ребёнком был, а они так бабулями там и сидели. Сколько ж им лет? Или бабки приподъездные бессмертны? Вот дворничиха распоряжается своими таджиками. Там подмести, тут вынести. Те покорно кивают. А дай волю, голову ей отрежут, а из остального плов сварят. Вот уже вечер, ночь.
Стоп! А где же мои гости?
Вот чего меня так торкало. Нигде на записи нет моих давешних заказчиков. Не приезжали, не входили, не выходили. Никаких следов парочки с «дипломатом» денег.
Может запись подтёрли?
Я вновь просмотрел всё шаг за шагом. Никаких разрывов не обнаружил.
Камеры стационарные. Разумеется, можно удалить минуту записи и никто не заметит. Кроме меня. Листик на веточке колеблется под лёгким дуновением ветра. Сосредоточься на нём и заметишь момент, когда резали. Хоть минуту, хоть секунду.
И я сосредотачивался раз за разом. И ничего. Запись не прерывалась ни на миг. Я даже забыл про «носорогов». Так интересно стало, откуда же появились мои заказчики?
Чисто теоретически они могли пройти через чердак. Поднялись в соседнем подъезде, а спустились уже в моём. Теоретически. Ничего, что мой опытный глаз не обнаружил ни на одном из них лишней пылинки? Попробуйте полазить по чердакам. Да так, чтобы и руки мыть не надо было. А руки у них были чистыми. Да и зачем им лазить по чердакам.
Либо СБР освоили телепортацию, что вряд ли. Зачем не прямо в мою кухню. Либо эти парни не фиксируются оптикой. И не отражаются в зеркалах! Ого!
Я достал из карманов пачки долларов и внимательно принялся их изучать. Теплилась надежда. Если это фальшивки, то я с лёгкой душой откажусь от дела и сдам обоих, куда следует вместе с чемоданом.
Много мне по работе приходилось видеть фальшивых денег. Чёрт возьми! Эти оказались настоящими. Можно было даже по номерам отследить их происхождение в нашей стране. Но вот вопрос. Какие последствия настанут для бывшего мента с чемоданом валюты? А если я попытаюсь их отследить, то именно так и будет. Уж тактику действия наших органов я знал, просто в силу прежней профессии. Виноват всегда тот, кого легче достать. В данном случае таким окажусь я. Кто-то получит звезду на погоны, а я отправлюсь лет на пятнадцать шить подгузники для наших доблестных космонавтов.
Итак. Решил я подытожить. Что мы имеем? Да уж. А имеем мы кучу вполне реальных денег. Призрачных заказчиков, которые не только в зеркалах не отражаются, но и на дисках не записываются. Прикуриватель, по одному свистку которого за мной гоняются два «человека в чёрном», и моё желание бросаться пачками денег в лицо супруги. Последнее, хочешь ни хочешь, заставляет существовать всё остальное. Может, с этого и начнём? Время есть.
Где-то у меня что-то было. Я поискал в холодильнике. Не там. Ага! Она стояла под столом. Недопитая перед приходом заказчиков бутылка. Правда, теперь уже совсем тёплая. Я вновь открыл холодильник. Обнаружил в нём огурец. Не солёный, но холодный. Звонить супруге трезвым я просто не мог. Не решался. Вот же, как бабы в наш мозг впиявливаются.
Налить я не успел. Зазвонил старенький проводной ещё телефон. А на домашний номер не звонили даже мои родители. Только она. Знала, что мне как минимум придётся подняться с дивана. Такая мелкая, но всё-таки пакость бывшему.
Пришлось хлебнуть прямо из горлышка. Противная это вещь тёплая водка скажу я вам. Не помог даже холодный огурец. С трудом его, проглотив, я поднял трубку.
– Опять пьёшь? – Странно, но в её голосе на этот раз звучало сочувствие, а не издёвка, как обычно бывало.
– Нет, – соврал я, дожёвывая огурец.
– Ты не один? – Спохватилась вдруг она.
Неужели ревнует? Я весь даже подобрался.
– Один, один, совсем один!
– Дурак, – и опять как-то беззлобно.
– У тебя всё в порядке?
Как могло быть у неё всё в порядке, если она так со мною разговаривает? Не орёт, не обзывает козлом и импотентом. Ничего не требует в плане обеспечения своей разукрашенной салонами жизни. Да что там говорить. Последний раз она называла меня просто «дурак», когда я впервые залез рукой к ней под маечку.
– Я сейчас приеду, – сказал я, даже не подумав, куда ехать.
– Приезжай.
Да что происходит? С одной стороны заодно это томное «приезжай» я готов ей был простить всё. С другой стороны, я знал, что в капкане на большого зверя и наживка большая. Позвони она мне ещё вчера, я бы и не раздумывал. Но сегодня некоторые обстоятельства изменились. И кстати мне вспомнилось, что я так и не узнал куда подъезжать.
Телефон зазвонил. На этот раз привычный сотовый.
– Алло.
Никогда не говорю в трубку «да». Банки предупреждают, что так можно снять матрицу нашего голоса. А потом воспользоваться нашими счетами. Счетов у меня никогда не было. Однако привычка привилась.
– Серёженька? – Вроде я не давал ему свой номер.
– Слушаю.
– Вот и хорошо, вот и ладненько, что слушаете. Слушайте и дальше, и никуда не ездите. Особенно к жене.
– Да какого…?
– Вот такого, Серёженька! Ваша супруга сейчас совсем не там.
– А где?
– Совсем не там. Да вы и так, Серёжа, не знали, куда ехать.
– Она у вас?
– Боже упаси! – По-моему он реально испугался. – Только не у нас. Просто выполняйте свои обязанности, и ни на что не отвлекайтесь, – теперь голос стал совсем другим. – У вас присутствуют обязательства.