Артефакт
Шрифт:
Между тем морозильная камера открылась без особых хлопот: там лежала пачка пельменей и еще кое-что… Да, там лежал небольшой ключ, завернутый в прозрачный полиэтиленовый пакет.
Я достал его из пакета и принялся рассматривать. На ключе был выгравирован номер и отчеканен логотип в виде нескольких переплетенных букв.
Так это он? Заветный золотой ключик? Похоже, Тимыч должен знать, к какой дверце этот ключик подходит… Ладно, там видно будет…
В конце концов, выкурив полпачки сигарет, я пришел к мысли, что идти отсыпаться куда-нибудь в гостиницу у меня нет никакого желания. Я был совершенно опустошен, выбит из колеи и изрядно
Короче говоря, я плюнул на все и улегся досматривать свой ночной кошмар, как посоветовал Тимыч. Я провалился в сон часа на три, однако, проснувшись, так и не смог вспомнить – снилось мне что-нибудь или нет.
Был почти полдень. За окном привычно текли потоки машин. Я включил кофеварку и покосился на холодильник: удастся ли мне сегодня позавтракать или он снова не в настроении? Любопытно, по какому графику происходят эти превращения…
Увы, на этот раз холодильник меня не порадовал: все тот же застарелый запах смерти и гниющая плесень по углам. Кажется, я понемногу привыкал к его причудам, и даже этот мерзкий запах меня уже не шокировал. Правда, кому-то об этом рассказывать, вероятно, все же не стоит: могут неправильно понять… Не хватало еще, чтобы меня в «дурку» упекли. Хотя, возможно, самое время – как бы потом поздно не было, учитывая непрерывный прогресс заболевания…
Побрившись, я надел чистую рубашку и отыскал в шкафу самый приличный пиджак. Еще раз внимательно изучив надпись на ключе, я задумался: некоторые соображения по поводу этой надписи у меня были. В любом случае их стоило проверить, учитывая, что речь шла о деньгах. И о деньгах немалых, если мне правильно объяснили… Интересно все же, из-за какой суммы Гельман так усердствовал?..
Я вышел на улицу и подозрительно огляделся. Прохожие-зомби невозмутимо спешили по своим делам. Никому из них не было дела до меня – одинокого шизофреника.
Однако, стоило мне сделать лишь несколько шагов «по пути к богатству и успеху», как я призрачно надеялся, неумолимая рука судьбы вновь легла на мое плечо. Такой фамильярный жест меня покоробил, но, обернувшись, я растерял все свои претензии, а заодно и речевые навыки: «Неумолимая рука» принадлежала никому иному, как капитану Смолину – здоровому и невредимому. Даже выражение лица капитана было в точности таким, как при первой нашей встрече. Это было все то же клиническое выражение служебного долга, которое ему так удавалось.
Мои мысли беспомощно метались над руинами примитивной человеческой логики: капитан не оставил от нее камня на камне своим «вторым пришествием». Но ситуация требовала хоть каких-то объяснений, и я упорно их искал. Однако версия, которая только и могла уместиться в моей гудящей как колокол голове, в отличие от капитана, была совершенно нежизнеспособной. Смолин же по этой версии оказался настолько живуч, что сумел-таки увернуться от неумолимой старухи с косой. Он только притворился трупом, а сам… с простреленной головой и «гарантийными» камнями Тимыча на ногах проплыл несколько десятков метров под водой и благополучно выбрался на сушу под прикрытием кустов на дальнем берегу озера… Затем он (если продолжать следовать этой стройной гипотезе) добрался до ближайшей станции пешком, приехал в Питер, переоделся в чистый костюмчик и, как ни в чем не бывало, явился утром к моему подъезду…
Такая вот гипотеза… Другой нет… Разве что архангел Гавриил сподобился, наконец, судебные повестки разослать, и теперь повсюду мертвые из могил расползаются?.. Недаром мне с самого утра вокруг зомби мерещились.
– Янин Валентин Викторович? – бесстрастно задал свой козырный вопрос капитан Смолин, что сразу перечеркнуло с таким трудом притянутую мной гипотезу. Похоже, воскресший капитан уже не был со мной знаком. Какой-нибудь «день сурка»?.. Или все гораздо проще… То, что происходило с моим холодильником, судя по всему, было лишь первой ласточкой. Галлюцинации – вот что это такое…
Я кивнул, не сводя глаз с совершенно реального лица капитана, которое ни единым штрихом не выдавало его иллюзорной природы.
– Капитан Смолин, – любезно представился он. – Документы предъявите, пожалуйста.
Я достал паспорт. Смолин изучил документ и посмотрел на меня испытующим взглядом.
– А что у вас с лицом? – слегка отступил капитан от вчерашнего сценария.
И у меня возникло почти непреодолимое желание доходчиво объяснить ему – что с моим лицом, но я сумел сдержать этот порыв.
– Ерунда, – поморщился я. – В футбол поиграли.
– Нам нужно задать вам несколько вопросов, – продолжил Смолин, вернувшись к сценарию, словно где-то внутри его пуленепробиваемой головы включилась прерванная запись. – Пройдемте, пожалуйста, со мной, – указал он в сторону автомобиля – скромной черной «Волги», стоявшей неподалеку…
В тесноте машины, сдавленный с двух сторон ожившими трупами, я неожиданно ощутил приступ клаустрофобии, чего со мной раньше не случалось.
– Мы собирались подняться к вам, но один из моих сотрудников заметил, как вы вышли из дома.
Я поднял глаза и встретился взглядом с оперативником, который проводил со мной профилактическую беседу в отделении, куда я обратился за помощью. Теперь этот тип сидел на переднем сиденье «Волги». Интересно, он тоже глюк? И как мне на все это реагировать? Как себя вести? Забиться в припадке? Попросить вызвать «скорую»? Или делать вид, что ничего не случилось?.. Пока что я плыл по течению.
– Тут, в процессе расследования, обнаружились данные о том, что вы имели отношение к убийству гражданина Завадского, и… мы решили все-таки вас навестить… Нам кажется, что в подобной ситуации ваше заявление может иметь под собой почву… Кроме того, есть и другие неприятные обстоятельства… – сказал опер.
– Я не имею никакого отношения к убийству Завадского, – нервно заметил я. – Сколько можно?!.
На самом деле я был на грани истерики, так что эта легкая нервозность далась мне с большим трудом…
– Имеется в виду только ваша причастность к делу, – мирно пожал плечами оперативник.
– Валентин Викторович, – строго вмешался капитан Смолин, – вчера, между прочим, к нам также поступила информация, что вас уже нет в живых, так что благодарите Бога, что это не так.
В его устах подобное заявление звучало особенно интригующе.