Артефакт
Шрифт:
– Так что?
– Готовы, – кивнул я наобум.
«Паспорта… Похоже, мы собрались куда-то за кордон?»
– С деньгами все нормально? – не унимался Тимыч.
– С деньгами?.. – продолжал тормозить я.
– Здорово они тебе башку стряхнули, – посочувствовал он. – Ты хоть помнишь, где деньги?
– А ты? – глупо усмехнулся я.
– Я-то помню. Только ключ все равно у тебя. Ключ не потерял?
Он накидал в лодку камней и посмотрел на меня выжидающе. Я молчал, тупо пытаясь вспомнить, не терял ли я в последнее время какие-нибудь ключи.
– Что с тобой, Валя? – спросил он озабоченно.
– Все нормально, – натянуто осклабился я, но его эта гримаса, видимо, успокоила.
Тимыч сходил в дом, принес несколько плотных полиэтиленовых мешков, забрался в лодку и оттолкнулся веслом от берега. Мы принялись грести к середине озера.
– Знаешь, какая тут глубина? – взглянул он на меня, ухмыляясь. – Я на веревке камень опускал – метров тридцать веревка… Так и не достал.
Я буркнул в ответ, что, мол, не всякому камню на дне лежать охота. Но Тимыч заверил, что у него еще ни один камень самостоятельно не всплывал – камни тут надежные, так что за жмуриков я могу не беспокоиться. А я, вообще-то, за них и не беспокоился, я за нас беспокоился…
Уложить троих ментов, хоть и продажных… Да и есть ли теперь совсем-то непродажные? Ну и эти вроде не такие уж кровососы, просто халтура им неудачная подвернулась… В общем, добром это все явно не закончится.
На середине озера Тимыч остановил лодку. В нее уже набралось воды по щиколотку. Я стал вычерпывать воду ржавой консервной банкой, которая валялась на корме, а Тимыч занялся нашим тяжким грузом. Он укладывал камни в толстые полиэтиленовые пакеты, привязывал их к ногам покойников и сваливал за борт.
Мои недавние конвоиры один за другим, с распростертыми руками и бессмысленным выражением на лицах, шли ко дну. Мутная торфяная вода озера быстро окутывала их непроглядным ржавым туманом, и уже через несколько секунд светлые пергаментные пятна лиц пропадали из виду, словно растворялись в ней. Последним отправился в путь капитан Смолин…
Безмолвный, призрачный уход капитана из этого солнечного мира в иной – холодный и темный – вызывал содрогание. На миг я представил себя на его месте. Темная бездна внизу дышала безысходностью. Ей было безразлично, жив ты или мертв, – она готова была поглотить все что угодно, все, что ей позволят…
Я тревожно огляделся вокруг. Казалось, молчаливый, застывший в безветрии лес по берегам озера наблюдает за нами, беспристрастно оценивая тяжесть преступления… Хотя этот древний лес наверняка повидал и не такое на своем веку. Да и мне приходилось прежде убивать, и с этим, наверно, уже ничего не поделаешь. Однако, видит Бог, я пытался… Я даже стал дезертиром – позорно бежал, нарушил контракт и все такое прочее… Если же говорить на том высокопарном языке, который для меня что-то значил прежде, когда во мне еще теплились романтические иллюзии, – я просто-напросто обесчестил собственное имя. Можете поверить, мне это дорого обошлось… И сделал я это по одной-единственной причине: я больше не хотел убивать. Никого
Насим тогда решил, что у меня башню снесло. Он не думал, что я трус, но мы к тому времени уже плохо понимали друг друга. Вернее, он плохо понимал меня: я-то знал, о чем он думает. Он решил, что миссионеры промыли мне мозги, и надеялся, что это скоро пройдет. Он был неправ. Я никогда не прислушивался к проповедям, меня это не цепляло. На то была другая причина, гораздо более убедительная…
И что теперь?.. Не смог совладать с обстоятельствами?.. Инфантильный детский лепет духовного импотента – слабые оправдания, не стоящие ровным счетом ничего.
Пока мы гребли к мосткам, воды набралось чуть ли не по колено – лодка текла безбожно. Выбравшись на берег, я снял ботинки и отжал носки. Тимычу такая процедура не потребовалась, он был в болотниках.
– Еще кто-нибудь знает про это место? – спросил он, вытягивая лодку из воды.
– Только приблизительно.
– Рано или поздно найдут… Нужно в город возвращаться. Только машину эту куда-нибудь отогнать.
Я взглянул на видавшую виды черную «Волгу», застывшую на подъезде к дому с распахнутыми настежь дверьми.
– Садись в нее, – сказал Тимыч. – Поедешь за мной…
Он открыл скрипучую створку прогнившего деревянного сарая, и я узрел хромированный бампер моего «Тахо»… Вернее, теперь уже его «Тахо».
Мы бросили «Волгу» у развилки, в том самом месте, которое я указал Гельману на карте. Теперь вряд ли кому-то придет в голову искать ее пропавших пассажиров на дне лесного озера. Я пересел в «Тахо», и Тимыч вырулил на пустую трассу.
Глава девятая
Меня разбудила тишина. Я открыл глаза и огляделся – машина стояла возле моего подъезда. Двигатель был выключен. Город казался нарисованным в неправдоподобной хрустальной ясности раннего утра.
– Все, иди досыпай, – ухмыльнулся Тимыч. – Не слабо поохотились, да?.. – удовлетворенно добавил он и потянул с заднего сиденья какой-то сверток. – Возьми – позавтракаешь…
Я смотрел на него в полном недоумении: это был цинизм, или он так нелепо бодрился?.. И какого черта он меня домой привез, спрашивается?!
– Думаешь, мне удастся тут выспаться? – спросил я.
– А в чем дело?
Я нахмурился.
– Поехали отсюда, пока целы. Они нам больше шансов не дадут…
Тимыч захихикал, как идиот.
– Тебе кошмар приснился? – посочувствовал он и пригладил свою благообразную бородку.
Я смотрел ему прямо в глаза, и он не отводил взгляда. И чем дольше я смотрел, тем сильнее крепло во мне чувство, что Тимыч вовсе не намерен издеваться надо мной: похоже, он в самом деле не понимает, о чем я толкую. Но Тимыч никогда не был тупицей… И что же тогда это значит? Теперь и он, что ли, тронулся? Эпидемия? Заразная амнезия? Я переносчик неизвестного вируса?