Артефакт
Шрифт:
Когда я закруглился, Александр какое-то время помолчал, переваривая загруженную информацию и очередную порцию напитка.
– И что вы хотите от меня? – наконец спросил он, пощипывая пшеничные усы.
– Вообще, я хотел бы понять, что произошло и… происходит, – пояснил я. – Потому что, на мой взгляд, происходит нечто странное, и без специалистов тут явно не разобраться. Сначала я планировал проконсультироваться с вами насчет смерти моего друга, поскольку обещал кое-кому прояснить этот вопрос… Однако с тех пор, как вы понимаете, многое изменилось.
(У меня самого не было никаких оснований думать, что я настолько лакомая жертва для кого бы то ни было, чтобы открывать на меня охоту с автоматом.)
– Вы плохо знаете жизнь, – снисходительно возразил Александр. – У вас есть деньги?
– Вы имеете в виду ваш гонорар?
– Нет. Я имею в виду сумму, из-за которой могут убить.
Этот ответ меня несколько обнадежил: видимо, его тариф все же был доступен для простых смертных, вроде меня. В противном случае, он сам плохо знал жизнь и плохо ориентировался в ценах на нее.
– Нет у меня денег. По крайней мере таких, ради которых убивают профессионально, – заверил я Александра.
– Хорошо… – кивнул он.
Ну, это кому как… – усомнился я в таком заключении.
– А что насчет убийства Завадского? – поинтересовался Александр.
– Я же говорил – дело закрыто.
– Я знаком с делом. Как вы, наверно, догадываетесь, я работаю в органах. А дело было громкое.
– Да? И что?
– Насколько я помню, там фигурировал окурок, оставленный на месте преступления… И этот окурок был ваш, так?
– На окурке были мои пальцы, – кивнул я, – но откуда он там взялся, я понятия не имею.
– Да, я в курсе. Однако по несчастливой для вас случайности ваши отпечатки оказались в базе данных МВД. Вы имеете доступ к служебному оружию. А вот алиби у вас как раз не было.
– Не было.
– Но не было и других улик.
– И не могло быть.
Он усмехнулся, а я, соответственно, нахмурился.
– Все бы ничего, – сказал он, – но как ваш окурок оказался у чердачного окна, из которого стрелял снайпер? А рядом винтовка… чистенькая…
– Откуда я знаю? – сердито сказал я. – По-вашему, я протер винтовку, а про окурок забыл?
– Всякое случается… Это же нервная работа – могли и забыть.
– Я никого не убивал, – решительно отрезал я: не хватало еще перед ним оправдываться – не для того я ему деньги платить собирался, чтобы он «выводил меня на чистую воду».
– Может, не все так думают, оттого и ваши проблемы.
– Может быть. А вам не приходит в голову, что окурок там оставили специально?
– Чтобы сбить следствие с толку? – снова ухмыльнулся он.
– А что, разве плохо у них получилось?
– Ну, вы же на свободе…
– Да. Только полгода отсидел, – мрачно напомнил я. Он вздохнул:
– Благодарите Бога, что только полгода. Этот ваш окурок ненамного безобиднее винтовки, уж поверьте. Еще бы самую малость – одну только косвенную улику, – и вас бы упрятали пожизненно.
– Я благодарю… Только Он, похоже, все равно мной не особенно доволен. Так и норовит в могилу свести.
– Это не Он, – меланхолично покачал головой Александр, словно речь шла о его личном знакомом. Мне даже показалось, что мои слова его слегка задели: вероятно, Александр симпатизировал Господу больше, чем мне.
– Так вы займетесь этим? – спросил я.
– Попробую… – без особого энтузиазма отозвался он.
– Только сначала скажите, во сколько мне это обойдется.
Александр озвучил цену. Сумма и в самом деле оказалась не такой уж убийственной, даже с учетом пива.
– Не забудьте про Кеглина, – напомнил я.
– Ладно… А что говорит наша милиция?
– Она меня игнорирует.
– В каком смысле?
– Я звонил в милицию по поводу нападения – и вчера ночью, и сегодня утром. Мне оба раза обещали выслать по адресу машину, но никто так и не приехал.
– Вы сообщили правильные данные?
– Конечно.
– Так не бывает, – с сомнением покачал он головой и осушил до дна очередную кружку.
– Мне тоже так казалось.
– Ничего не напутали?
– По-моему вы только что задавали мне этот же вопрос, только другими словами… Я не настолько туп, как, может быть, кажется.
Александр вздохнул, достал мобильник и набрал номер. Минуту он любезничал с какой-то Леночкой, затем задал несколько вопросов по делу, выслушал ответ, поблагодарил Леночку, посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом… и выключил трубку.
– Никаких заявлений от вашего имени не зарегистрировано, – холодно сказал он.
– Занятно, – ухмыльнулся я. – Хотите сказать, что я вам голову морочу?
– Похоже на то.
Я пожал плечами: мне и самому все это казалось подозрительным.
– Ладно, – сказал Александр, не дождавшись от меня покаяния. – Тогда вы разберитесь с милицией, а я пока займусь вашим другом… Какие у нас есть зацепки?
Я вытащил записку с телефоном, которую мне дала Ольга, и протянул ему:
– Это наркодилер Кеглина. Еще могу познакомить вас с его невестой и родителями, если необходимо. Это все… Мы не были с ним особенно близки.
– С другом? – удивился Александр.
– Я никогда не лез в его дела, – уклонился я от подробностей.
– Наркодилер – это неплохо… Это уже что-то… – деловито заметил Александр и переписал номер в записную книжку.
– Если будете ему звонить, скажите, что вы от Ольги, – с сомнением порекомендовал я: не очень-то мне верилось, что женское имя способно вызвать у наркодилера приступ доверия к кому бы то ни было, а уж тем более к менту.
– Я не собираюсь с ним общаться, – разрешил мои сомнения Александр, – я не частный детектив. Деньги я беру с вас за консультацию, – с вызовом он посмотрел на меня, но я не стал оспаривать это священное право на халяву.