Артефактор. Книга пятая
Шрифт:
— Почему вы так решили?.
— Дело в том, что сам артефакт очень нестабилен и если не использовать специальное, очень сложное оборудование, которое, я уверен, есть только в единственном экземпляре и у меня, то произойдёт очень мощный взрыв.
— Вы сможете подтвердить под присягой, что непричастны к взрыву? — спросил губернатор, о чём-то задумавшись.
— Я могу поклясться, что не изготавливал взрывное устройство, от которого произошёл взрыв, и не распоряжался о подрыве дома Нарышкиных. Если кто-то попытался скопировать моё устройство, то это уже не моя проблема, а тех, кто этим занимался. После ваших слов у меня есть основания подозревать, что Нарышкины или кто-то из нанятых ими, проводил слежку и шпионаж в отношении меня. Официально прошу вас разобраться в этом,
— Вы думаете, что они проводили рискованные испытания в центре столице, рядом с Кремлём, ставя под угрозу жизнь императорской семьи? — спросил губернатор, переместив фокус внимания с меня куда-то в сторону.
— Я сделал вывод из ваших слов. Я лично, подобное устройство в их дом не подкладывал, единственное устройство, изготовленное мной, так и хранится в сейфе моего офиса. Целостность сейфа подтвердила мне моя охрана. Единственное, что могли сделать люди Нарышкина, это шпионить за мной и попытаться украсть очень специфическую технологию резонирующего взрывного устройства. Мой артефакт незакончен, так как дальнейшее испытание планировал провести на специальном полигоне, но не придумал ещё, как сделать это безопасно. Сейф, при попытке взлома, самоуничтожится, а без меня открыть его невозможно. Отсюда я и сделал этот вывод, а если они действительно смогли украсть мои исследования, то они захотят попробовать ещё раз попытаться изготовить такой артефакт, значит, нужно ждать ещё один взрыв, где-нибудь в области, не очень далеко от столицы, — ответил я.
— Сводку, — сказал в сторону генерал-губернатор, строгим голосом, и ему тут же в руку вложили лист бумаги с гербовыми вензелями.
— Так, что тут у нас было. Городище, пять километров, мощный хлопок, спектральный анализ зафиксировал спектр магического резонирующего потока. Чьи там земли, — спросил он, обернувшись вполоборота назад.
— Вотчина Нарышкиных, старые цеха и неработающий торфоперерабатывающий завод, — отчитался один из чиновников, в непонятной мне форме одежды. Надо будет потом расспросить, с кем приехал губернатор столицы.
— Немедленно доследственную команду туда и сопровождающего от СБ, без них могут не пустить, но дело не передавать, я лично буду отчитываться императору о произошедшем, — строго сказал губернатор и, повернувшись ко мне добавил.
— Благодарю за пояснения и прошу прощения, что помешал вашему отдыху. Если ваши слова подтвердятся, то вам принесут официальные извинения. А теперь прошу меня простить, дела.
— Что это сейчас было? — спросила Гончарова, когда девушки подошли ко мне.
— В городе, рядом с Кремлём, произошёл мощный взрыв, по каким-то параметрам, выяснили, что он похож на те, что были в Корее, когда я воевал с местными аристократами. Губернатор приехал уточнить мою причастность к этому. Я пояснил, что с собой мин не привозил, а вчера изготовленная, не была доделана и сейчас находится у меня в сейфе, но есть вероятность, что за моей работой могли шпионить. Сам артефакт нестабилен и может взорваться, поэтому доработку его нужно производить на полигоне, ну а кто-то сделал это в центре Москвы. Как результат, взрыв дома Нарышкиных и повторный взрыв на их заводе в области. Вероятно, пытались повторить эксперимент. Выяснив всё это, губернатор уехал разбираться дальше, вот, собственно и всё, — ответил я.
Тут раздался звонок, и один из гвардейцев доложил мне.
— Господин, в вашей мастерской, найдены следящие артефакты, нового вида, малозаметные. О факте обнаружения мы уведомили городской департамент полиции.
— Спасибо, ищите дальше, раз нашли один, значит, есть ещё, — ответил я и отключил связь.
— Версия шпионажа подтвердилась, — сказал я вслух.
— Ты думаешь, это Нарышкины? — удивлённо спросила Гончарова.
— Косвенные улики указывают на них, конечно, доказать я не смогу, но рассмотреть эту вероятность и реакцию на неё с моей стороны, мне придётся.
— Может, поговоришь с Нарышкиным младшим, ты ведь
— Точно, а давайте спросим его прямо, у меня как раз есть артефакт, отличающий правду ото лжи, — ответил я и, взяв девушек под руку, отправился в сторону игорной зоны, где видел его недавно.
— Господин Нарышкин, можно вас на минуту, у меня появилось несколько вопросов к вам, — сказал я достаточно громко, чтобы обратить на себя внимание других аристократов.
— Что-то случилось, барон? — спросил он, явно чем-то недовольный.
— Да, у меня появилась кое-какая информация, которую мне нужно проверить. Вы знаете, что ваша семья занималась шпионажем в моём офисе? — спросил я, приподняв левую руку, с перстнями на палце.
— Нет, — не задумываясь, ответил княжич, а одно из колец мигнуло красным светом.
— Артефакт говорит, что это неправда, — говорю я громко, переводя взгляд на угасающее кольцо, окрасившего горный хрусталь в алый цвет на несколько секунд.
— Что вы сказали, барон? — возмущённо спросил стоявший передо мной Нарышкин.
— Лишь то, что мой артефакт зафиксировал с вероятностью в девяносто девять процентов, вашу ложь. Это не обвинение, и я не в суде с вами, просто прокомментировал ваш ответ. Теперь понятно, почему генерал-губернатор появился тут и почему ваш офис взорвался сегодня днём. Жаль, это нельзя использовать в суде, данный артефакт не сертифицирован, но для меня всё и так ясно. Передайте своему отцу, что такое вмешательство в мою личную жизнь, не останутся без ответа, — твёрдо ответил я глядя прямо в глаза.
— Вы знаете, что за подобное оскорбления я обязан вызвать вас на дуэль? — процедил начавший беленеть княжич. Его можно понять, напрямую я не обвинил его, а лишь констатировал якобы реакцию артефакта, на него ответ. Тот не понял, что ответить в данный момент и решил обострить, а ведь все окружающие, кто нас слышал, уже не сомневаются, что княжич соврал, да и про взрыв в столице, уже все знали.
— Да, бросьте, у меня тоже достаточно нанятых бретёров, чтобы выставить взамен себя, наберётся несколько сотен. Вы ведь, как всегда, не будете марать руки и выставите замену, к чему тогда устраивать этот балаган в игру слов. Смотреть гладиаторские бои лучше в Риме, там больше эффект от толпы простолюдинов, наблюдающих за этими побоищами, — ответил я, намекая на то, что вот уже несколько лет, сами Нарышкины в прямых дуэлях не участвуют, выставляя вместо себя наёмных дуэлянтов. Зная, с кем придётся столкнуться, я по дороге сюда, прочитал папку по ним, что насобирали мои гвардейцы. Ввиду постоянных конфликтов и притеснений чужих бизнесов, их часто вызывали на дуэли, поэтому они, пользуясь своим положением более высокого социального статуса, постоянно выставляли вместо себя бретёров. Я сейчас, как сторона, которую вызовут, могу также выбрать бретёра и выставить его вместо себя. Тут просто вопрос денег, у кого их больше, услуга не из дешёвых, но вполне по силам многим аристократам. Поэтому в последнее время, такие дуэли стали похожи на сражение нанятых дуэлянтов, чем на защиту чести.
— А если я не буду выставлять вместо себя никого и, чтобы не вмешались мои родственники, проведём дуэль прямо здесь и сейчас, вы примете мой вызов?.
— Вы так хотите умереть? — удивлённо и громко спросил я.
— Почему?
— Я не обнажаю клинка, ради потехи. Хотите дуэль, то до смерти или до тех пор, пока я не посчитаю себя удовлетворённым, вашими ранами, за действия вашей семьи.
— Вы бредите, барон? Какая дуэль до смерти?
— Так и думал, что вы можете только вместо себя выставлять наёмников, слабы стали Нарышкины, не та уже кровь, а жаль, такая дуэль заставляет почувствовать настоящий вкус жизни, заставляет ценить каждое мгновение этой бесценной жизни, но вам это не понять. Ладно, оставим это, хотите потехи, свяжитесь с моей управляющей, она направит на потешную дуэль необходимое количество бретёров, не переживайте, денег я зарабатываю больше, чем могу потратить, — сказал я громко и повернулся вполоборота к княжичу, выпустив волну эмоционального резонанса, которые усилили эмоции окружающих людей, стоявших рядом с нами.