Артефакты
Шрифт:
Один монстр был высоким и широкоплечим, второй — низенький и круглый, как шарик. Руки, ноги и головы чудовищ — вылеплены из тумана, тела отсвечивают красным, а на шеях, будто цепи золотые искрятся. Мама дорогая… роди меня обратно. Ещё чуть-чуть и не знаю, чтобы бы было, наверное, в обморок упал, но тут, к счастью, на меня свалились, поочередно — гребень, зеркало и фазан!
Забытое «артефакторами» у меня дома чучело фазана, упало с неба, больно стукнуло по затылку и засыпало перьями, как разорванная подушка. Я расчихался. Оцепенение спало и я, подхватив гребень и
Нет никакого леса, понял вдруг я, всё это обман и миражи, зря только прыгал через несуществующие препятствия, силы терял. Я затаился, надеясь, что чудовища не заметят моего укрытия и пройдут мимо. Какое там… Они бесшумно обогнули призрачное дерево и склонились надо мной. Позорно взвизгнув, я швырнул в них первое, что попалось под руку — гребень.
Монстры отшатнулись в стороны. Гребень пролетел над их головами и завис в воздухе зубчиками вверх. Раздался шум и грохот. За завесой незримого театра задвигались огромные декорации и вот уже очертания деревьев утратили свою полустёртость и незаконченность, ветви оделись листвой, их колыхания вошли в ритм с реальным ветром, а я спиной почувствовал шероховатую кору дуба. Запахи молодых листьев и дерна под ногами ударили в нос с такой силой, что я снова расчихался.
— Будь здоров! — пожелали хором монстры.
— Спасибо…
— Чего орал? Чего убегал? Ты дурачок, что ли местный?
— Ээ… Вроде того, — не стал спорить я.
Перед глазами маячили то ли красные, то ли малиновые пиджаки, надетые поверх спортивных костюмов Адидас. Тучи потихоньку рассеялись, на небе засияли звезды, и в их ярком свете я разглядел лица собеседников. Не слишком привлекательные, но вполне человеческие лица.
— Ты кто?
— Саша Рыбкин. А вы кто?
Экс-монстры расхохотались, будто я сказал что-то смешное.
— Я Миша, — представился здоровяк. — А он Толик. Поднимайся, малахольный, покажешь нам дорогу на Красносерповку.
— На Капищево? — переспросил я.
— Ну да, на Капищево, — подтвердил маленький толстый Толик.
— Не понял, Толян, — отозвался высокий широкоплечий Миша. — Какое такое Капищево? Не надо нам туда.
— Село недавно переименовали, — пояснил приятелю Толик. — Была Красносерповка, стало Капищево.
— Ааа…
Недавно? Хм.
— Извините, что не смогу вам помочь. Сам заблудился. А вы знаете, где мы находимся? Что это за озеро?
Миша и Толик перестали улыбаться и теперь смотрели на меня, как опасного сумасшедшего.
— Шутишь, что ли, Рыбкин? Это озеро Зеркальное.
— У меня бывают провалы в памяти. Головой сильно ударился, — сказал я и для достоверности потер шишку, набитую чучелом фазана. — Не подскажите, какой сейчас год?
— 199… на дворе. Завтра или уже нет, сегодня — первое мая, — ответил Толик и захихикал.
Кажется, я начинал догадываться, кто они такие.
— А Валентина Овечкина знаете?
— В гости к нему приехали. Отдыхать и конкурентов бахать, — развязным тоном заявил Миша.
— Тшш… — шикнул на него Толик. — Не болтай.
— Что ты меня затыкаешь?!
— Ты ещё про общак расскажи, — едва слышно прошипел толстяк на ухо плечистому, а у меня спросил: — Откуда знаешь Валика?
— Не помню, — развел я руками. — Контузия.
— Валика значит — знаешь, а нас — нет. Мишу Кедра и Толю Груздя? Не знаешь? — толстяк подозрительно сощурился.
— Савва Берёзкин в 90-е весь город в страхе держал, а больше никаких имён из тех времён я не помню, мал ещё был, — ляпнул я, не подумав.
— Кто?! Сявка Берёзкин?! — взревел Миша. — Из каких это «таких времён»?! Ты что мелешь, мелкий дрыщ?!
Мне показалось, что под мышкой у него кобура, а в ней пистолет и он сейчас его выхватит и… Опережая его движение, я достал смартфон и сунул под нос широкоплечему.
— Посмотрите на дату. Уже давно не девяностые. Сейчас 20… год.
— Глянь, Толян. Мобила чудная — большая, плоская, без кнопок.
— Вы катались с Валиком Овечкиным на лодке. Был взрыв. Помните? — затараторил я, не давая браткам опомниться.
— Допустим.
— Лодку затянуло в водоворот. Вас считают пропавшими без вести уже много лет.
— Врёшь, Рыбкин! Как это много лет? Мы десять минут назад в воду упали и сразу выплыли!
— Ага! А почему ваша одежда тогда не мокрая?
Братки оглядели друг друга с ног до головы. Насупились.
— Забери мобилку, Кедр, — сказал Толик. — Врежь умнику пару раз по почкам, если хочешь. И пошли отсюда.
Широкоплечий протянул руку, но его пальцы прошли сквозь телефон, не встретив преграды. Он ударил меня кулаком в лицо, потом в грудь, в живот — эффект оказался тот же.
— Ааа! Это призрак! Призрак! — заорал Миша Кедр и бросился наутёк.
— Подожди меня! Подожди! — заверещал Толик Груздь и, смешно тряся округлыми боками, устремился вслед за приятелем.
Как только они отдалились, их силуэты вновь потеряли четкость и засветились, как лесные гнилушки. Порыв ветра разорвал зыбкие тела на множество блуждающих огоньков и играясь, разметал по лесу. Я остался один. Ну, я так думал, ровно одну минуту, а затем раздался шквал аплодисментов.
— Ох, молодец, внучек! Ох, насмешил, ох, порадовал!
Обернулся и увидел колдуна Валентина в черном плаще с капюшоном и в черных очках.
Глава 6
Колдун
— Лес — это гребень? — спросил я и сам, понимая, как дико это звучит. — А вы, значит, муж бабушки Наташи. И «молодой» Овечкин — это тоже вы?
Валентин скрестил руки на груди и кивнул.
— Родственнички напели, что я весь лес вырубил? Нет, не весь. Наташа опередила — спрятала священную рощу в гребень.
— А озеро — это зеркало?