Артём
Шрифт:
– Па-па... па-па...
– и вопросительно посмотрел на всех нас.
Прошел ещё день, и Макся спросил одного из взрослых:
– А папа скоро вернется?
– Ну конечно...
Максик подумал и грустно сказал:
– А ты
– Ну что ты, Макся! Почему ты так решил?
– Так...
После этого разговора мы поняли, что Максимилиану необходимо сказать, что произошло. Иначе он потом будет считать всех нас обманщиками.
Разговор, естественно, должна была вести Вероника. Она сказала Максику, что когда папа летел на самолете, к папе явился Бог и попросил пойти к нему на небо, чтобы помочь бороться со злом. И папа, конечно, согласился.
Такое объяснение было вполне естественным для четырехлетнего Максима. Артем был глубоко, искренне верующим человеком и старался привить веру и сыновьям. Максик не только знал от него уйму сказок, но и слушал папины пересказы сюжетов из Ветхого и Нового Завета. Артем и Вероника любили водить сыновей в Успенский собор Новодевичьего монастыря и ставить там свечи. Даже двухлетний Кристиан с интересом принимал в этом посильное участие.
Так что Максик понял объяснение Вероники. Однако задал вполне человеческий, земной вопрос:
– А папа не мог попросить Бога, чтобы он разрешил папе побыть с нами ещё хоть немножечко?
Сейчас они оба - и Максик и Кристик каждое утро подходят к папиным фотографиям, желают папе доброго утра. А по вечерам - спокойной ночи. И оба нежно гладят папины руки.
Вероника и все мы объяснили им, что Артем никуда не исчез. Он с нами. С ним можно разговаривать. Он все видит, все слышит. К сожалению, он не может ответить нам словами. Но он всегда пришлет свой совет или помощь как-нибудь иначе...
Ребята верят.
И как им не верить, если и мы все, взрослые, тоже глубоко верим, что Артем - с нами... Иначе не может и быть.
Разум и сердце отказываются принимать смерть сына, мужа, брата, отца. Еще упрямее, чем в первый день, в то утро, когда на нас обрушилась страшная весть.
Не верьте, что время лечит. Я пишу эти строки через пять с лишним месяцев после трагедии. Но она никуда не ушла, не отодвинулась, не ослабла. Как никуда не ушел и сын.
Мы все разговариваем с ним. Может быть, только в этом наше спасение...
Падая, он сверкнул на небосклоне яркой звездой. Я не знаю, успели ли люди загадать желание. Но я хочу надеяться, что все желания и все мечты честные желания и светлые мечты - сбудутся.
Может быть, своей смертью он искупил многие наши грехи...
Генрих Боровик