Artifex Petersburgensis. Ремесло Санкт-Петербурга XVIII – начала XX века
Шрифт:
Актуализация исторических знаний в современном контексте в сочетании с методологическим поворотом дает возможность искать альтернативные к традиционной истории модернизации пути. Таковым нам видится направление истории ремесла, изучающее малые формы успешного ремесленного предпринимательства, которые не должны заменяться автоматически массовым машинным производством, но, напротив, гармонично дополнять его. Методика, примененная вышеназванными авторами, позволяет переосмыслить и оценить по–новому историю развития малого и среднего ремесленного производства Санкт–Петербурга, и России в целом.
В 1985 г. немецкий историк Томас Штеффенс отмечал в своей диссертации о рабочих Петербурга начала XX в., что ремесленники, в том числе и цеховые, совершенно забыты историками: они находились, по его словам, «im toten Winkel» 179 . И это можно было сказать не только о петербургском ремесле. Представление о цеховом ремесле как об «экстравагантном, тираническом и обскурантистском», названном так испанским экономом Форундой в 1780–х годах, разделялось не только учеными мужами эпохи Просвещения, но и историками недалекого прошлого. Такой негативный взгляд был результатом понимания модернизации как замены традиционных «отживших» «старых» институтов «современными» новыми согласно модели поступательного развития от «традиционных» мелких форм хозяйствования к более «прогрессивным» индустриальным и поточным 180 . В экономической науке для доказательства такого постулата успешно применяется метод количественного анализа, основанный на моделях роста. Для описания (микро)истории ремесла такого инструментария недостаточно, так как верификация производится не только с помощью количественных индикаторов роста экономики, но и качественных – качества жизни и окружающей среды. Поэтому
179
«В мертвой зоне» (перевод автора. – А. К.); Steffens T. Die Arbeiter von Petersburg 1907 bis 1917. Soziale Lage, Organisation und spontaner Protest zwischen zwei Revolutionen, Freiburg, 1985. S. 45.
180
Haupt H.–G. Neue Wege zur Geschichte der Z"unfte in Europa // Haupt H.–G. (Hrsg.). Das Ende der Z"unfte: ein europ"aischer Vergleich. G"ottingen, 2002. S. 24.
181
Thompson E. P. The Making of the English working class. New–York, 1966. P. 234–268.
Рассматривая историю цехов в контексте взаимодействия традиций и инноваций, в особенности того факта, что культурно–антропологический метод стал активно применяться историками цехового ремесла в 1990–е годы, можно говорить о смене парадигмы, приведшей к пересмотру роли цехов в развитии ремесла не только в эпоху протоиндустриализации, но и позднее. Назовем только две публикации последних лет – сборник статей, вышедший под редакцией Гейнца–Герхарда Гаупта в 2002 г. с характерным названием «Конец цехов: сравнительный анализ института цехов в Европе» и книгу Р. Сеннета «Ремесло», увидевшую свет в 2007 г. 182 Они подводят символическую черту под развитием традиционной историографии, занимавшейся историей «институтов» и интересовавшейся в основном правовой стороной вопроса. Сеннет показывает в своей книге ценность ремесленного труда в контексте современной промышленной цивилизации и самоценность человека производящего (Homo faber). По его мнению, ремесленный труд может вернуть отчужденному в процессе крупного промышленного производства человеку радость и удовлетворение от труда и от произведений, возникших в результате его умений и навыков, его креативности 183 .
182
Haupt H.–G. Neue Wege zur Geschichte der Z"unfte… S. 9–38; Sennett R. The Craftsman. New Haven, 2008.
183
Sennett R. Handwerk. Berlin, 2008. S. 390.
Р. Сеннет предлагает уделить ремеслу более пристальное внимание как инструменту гармонизации человека и труда в разобщенном и социально холодном обществе: «Гордость за свой труд лежит в основе любой ремесленной деятельности, умений и знаний мастера, поскольку награду он получает за свое искусство и увлеченность» 184 . Такая работа наполняет мастера удовлетворением от сделанного и чувством собственного достоинства: сосредоточение, размышления, созерцание, интуиция, – вот элементы новой («старой», традиционной) трудовой и жизненной этики, которую обосновывает своим м'aстерским трудом Сеннет 185 .
184
Krempl S.–T. Paradoxien der Arbeit… S. 88.
185
Krempl S.–T. Paradoxien der Arbeit… S. 88.
Кроме упомянутых авторов, работы К. Девидса, К. Лиз, Я. Лукассена, М. Прака, Г. Ричардсона, С. Черутти, С. Р. Эпштейна и др. в том же направлении позволяют посмотреть на цехи как институты сохранения корпоративных, социальных и профессиональных традиций, способствовавших социальной стабильности, становлению и развитию городов, принятию и развитию технологических инноваций 186 . Их эволюция в XIX – XX вв. в ремесленные палаты и союзы в Германии показала потенциал развития данного института, возникшего в Средневековье и пережившего в премодерных обществах процессы адаптации и трансформации. Основной упор в исследованиях делается не на институте как таковом, а на практиках исторических акторов и феномене «мастерства» как основе любого профессионализма. Цехи у этих авторов рассматриваются как институт, создавший предпосылки и условия для развития городов, капитализма и технологической революции позднего Средневековья и раннего Нового времени, а также эпохи индустриализации в XVIII – XIX вв. Отказ от однолинейной проекции западноевропейского общества и цехов на российский кейс делает возможным анализ российского общества имперского периода без таких искусственных понятий как «третье сословие» и «гражданское общество».
186
Richardson G. Guilds, laws, and markets… P. 1–25; De Munck B., Kaplan S.L., Soly H. (Eds.). Learning on the Shop Floor…; De Munck B. Technologies of Learning. Apprenticeship in Antwerp from the 15th century to the end of the ancien r'egime. Turnhout, 2007; Epstein S. R., Prak M. (eds.). Guilds, Innovation and the European Economy, 1400–1800. Cambridge, 2008; Lucassen J., Moor T .d., and Zanden J. L. V. The Return of the Guilds…; Prak M., Lis C., Lucassen J., Soly H. (ed.). Craft guilds in the early modern Low Countries…; Epstein S. R. Technology, Skills and the Pre–modern Economy in the East and the West: Essays Dedicated to the Memory of S. R. Epstein. Brill, 2013; Davids K., De Munck B. Innovation and Creativity in Late Medieval //Late Medieval and Early Modern European Cities. Aldershot, 2014. P. 1–33.
В 1981 г. Франклин Мендельс ввел в научный оборот термин «протоиндустриализации», отчасти объясняющий условия возникновения индустриализации задолго до ее появления 187 . Мендельс переместил центр внимания с целых стран на отдельные сельскохозяйственные регионы с развитым ремесленно–промышленным производством, что помогло переосмыслить их роль как более мелких единиц индустриализации. Применительно к России, Р. Л. Рудольф в 1980–е годы продемонстрировал в серии статей, что развивавшаяся в России протоиндустрия в виде кустарных промыслов не привела к ослаблению крепостной системы 188 . Сам Мендельс не абсолютизировал свою концепцию и говорил о том, что «протоиндустриализация» относится к региональному росту рыночно ориентированного сельского хозяйства и промыслов в XVII – XVIII веках на протяжении десятилетий, предшествовавших промышленной революции, а в России до второй половины XIX в. По его мнению, «протоиндустриализация никогда не представлялась "достаточной" причиной промышленной революции. При первом поверхностном знакомстве с экономической историей последней сразу же станет понятно, что было много регионов Европы, где ручное ткачество и другие крестьянские промыслы исчезли, так и не став основой для фабричной промышленности» 189 . Можно принять за рабочую концепцию Клауса Гествы о том, что примерно с середины XVII в. – до конца 1860–х годов в России длился период протоиндустриализации, когда создаются условия для последующего промышленной революции в последней трети XIX в. 190 .
187
См.: Kriedte P., Medick H., Schlumbohm J. Industrialization before Industrialization. Cambridge, 1981.
188
Review: Grant J. A. // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History 3.3 (2002) 533–536 URL:(дата обращения: 21.10.2017).
189
«Proto–Industrialization». Franklin Mendels, reply by Lawrence Stone // The New York Review of Books. October 25, 1984 ISSUE. URL:(дата обращения: 20.10.2017).
190
Gestwa K. Proto–Industrialisierung in Russland: Wirtschaft, Herrschaft und Kultur in Ivanovo und Pavlovo 1741–1932. G"ottingen, 1999. S. 579; И. В. Побережников рассматривает протоиндустриализацию как особую, переходную, стадию модернизации (Побережников И. В. Протоиндустриализация как субпроцесс…).
Ремесло может рассматриваться как уравновешивающая альтернатива излишнему технократизму, индустриализации и стандартизации, безусловно имеющим свои сильные стороны. Ввиду когнитивной и терминологической специфики теории модернизации, ремесло в ее рамках не может быть рассмотрено как полноценная экономическая деятельность в прошлом (цеховое и городское ремесло, промыслы), настоящем (инновативное малое производство) и будущем в рамках стратегического прогнозирования ГСВМП (small manufacturing network) на основе положительного исторического опыта. Противоположным направлением в исторической науке является история ремесла, не как традиционного института экономической и промышленной деятельности рудиментарного характера, а как элемента современного производства, где ремесленный мастер или специалист играет роль самодостаточного производителя материальных и идеальных ценностей 191 . Данный прием не является «осовремениванием» ремесла, но служит получению иной перспективы («оптики») и контекста для переосмысления движения ремесла от «примитивной ручной работы» к высокотехнологичному узкоспециализированному производству. Ремесленник эволюционировал в ходе промышленной революции так же, как мануфактуры, заводы и фабрики, только с иным результатом.
191
Егоров В. Г., Чистова С. М. Городское ремесленное производство… C. 222.
Принципиально важными в данном случае являются размышления Сеннета о ремесле как универсальном виде человеческой деятельности, являющейся базисной составляющей любой человеческой культуры, ее существенным признаком с тех пор, как философы открыли такие понятия как «удовольствие», «игра» и «культура» 192 . Сеннет расширяет понятие ремесленничества или мастерства и говорит о ремеслах по деревообработке так же, как и о военной муштре или солнечных батареях в контексте профессионализма: «"Ремесленничество" гораздо более широкое понятие, обозначающее не только квалифицированный ручной труд. Оно распространяется и на компьютерного программиста, и на врача, и на музыканта» 193 . Ученый радикально расширяет область «ремесленничества», обращаясь к стремлению человека, и в особенности ремесленника, делать качественную работу 194 . Действительно, можно сказать, что ремесло – делать что–то руками, является антропологическим признаком, где тонкая связь между руками и головой рождает «интеллигентные руки», а навыки ремесленного мастера являются незаменимыми в любой творческой профессии.
192
Sennett R. The Craftsman… P. 6, 8–9.
193
Там же, с. 9.
194
Там же, с. 20; У Д. Э. Харитонович находим описание этического фактора в работе западноевропейского ремесленника, укрепившегося в России с введением цехов в 1721/1722 г.: «Мастер роднился не только с собратьями по цеху, но и с производимыми изделиями. Они не были безликим товаром, но как бы частью его самого. В изделиях отпечатывается личность мастера во всей его целостности, со всеми его жизненными качествами. Так что плохой человек как бы не мог сделать хорошую вещь. Высокие моральные требования к мастеру становятся необходимыми и для его производственной деятельности. И наоборот, ремесленный трактат, содержащий указания о том, как сделать прекрасные вещи, становится как бы трактатом педагогическим, повествующим о том, как стать прекрасным человеком» (Харитонович Д. Э . Ремесло: Цехи и миф // Город в средневековой цивилизации Западной Европы: в 4–х томах / Отв. ред. А. А. Сванидзе. М., 1999. Т. 2. Жизнь города и деятельность горожан. С. 118–124).
По поводу ценности ремесленного труда, в свете современной промышленной цивилизации, Сеннет говорит, что «"ремесленничество" олицетворяет образ жизни, который с виду ослабевает с появлением индустриального общества, но это всего лишь заблуждение. Ремесленничество являет собой прочный человеческий импульс, основанный на желании делать работу хорошо, ради нее самой. […]; качество воспитания улучшается, когда оно практикуется как квалифицированное ремесло (мастерство. – А. К.), равно как и гражданское общество. Во всех этих областях мастерство фокусируется на объективных стандартах, на самой сути. Тем не менее, социальные и экономические условия часто препятствуют проявлению дисциплины и самоотдачи ремесленника: школы не всегда могут быть инструментами для хорошей работы, а требования на рабочих местах не всегда могут стать по–настоящему адекватными стремлению к качественной работе. И, хотя ремесленничество может вознаградить человека чувством гордости за выполненную работу, эта награда не так легко достижима» 195 .
195
Sennett R. The Craftsman… P. 9: «"Craftsmanship" may suggest a way of life that waned with the advent of industrial society—but this is misleading. Craftsmanship names an enduring, basic human impulse, the desire to do a job well for its own sake. Craftsmanship cuts a far wider swath than skilled manual labor; it serves the computer programmer, the doctor, and the artist; parenting improves when it is practiced as a skilled craft, as does citizenship. In all these domains, craftsmanship focuses on objective standards, on the thing in itself. Social and economic conditions, however, often stand in the way of the craftsman’s discipline and commitment: schools may fail to provide the tools to do good work, and workplaces may not truly value the aspiration for quality. And though craftsmanship can reward an individual with a sense of pride in work, this reward is not simple».
Мануальная активность рассматривается Сеннетом не в отрыве, а в сочетании с интеллектуальной деятельностью и эмоциональной сферой, благодаря чему повышается ее значимость. Вполне логично, что ученый обозначает человека, обладающего такими способностями, универсальным понятием «Homo faber» 196 , объединяющим в себе как человека креативного (Homo creativicus), так и человека экономического (Homo economicus) 197 . Ремесленник фокусирует свое внимание на объективных стандартах, на самой вещи, в отличие от рабочего, занятого определенной операцией (операциями). Поэтому неправомерно говорить о «конце истории» ремесла с началом индустриальной революции: «Ремесленничество просто остается недопонятым, […] если оно приравнивается лишь к ручному мастерству некоего плотника. Немцы используют слово Handwerk, французы слово artisanal, чтобы обозначить работу ремесленника. Английский язык может быть более инклюзивным, как в случае с термином государственное ремесло. Антон Чехов применил русское слово мастерство в равной степени как к своему ремеслу врача, так и писателя. Я хочу, во–первых, рассмотреть все такие конкретные практики, как, например, в мастерских (рабочие пространства), где я смогу исследовать чувства и идеи. Во–вторых, изучить то, что происходит, когда руки и голова, техника и наука, искусство и ремесло разделены. Я покажу, как в этом случае страдает голова; как в прямом, так и в переносном смысле» 198 .
196
Там же. Сеннет делает также различие между понятиями homo faber и animal laborans, ставя первого на более высокую ступень: "Whereas Animal laborans is fixated in the question ‘How?’ Homo faber asks 'Why?'".
197
Мокир Дж. Рычаг богатства: Технологическая креативность и экономический прогресс / пер. с англ. Н. Эдельмана ; науч. ред. Т. Дробышевская, А. Смирнов. М., 2014. С. 277.
198
Sennett R. The Craftsman… P. 20: «Craftsmanship is poorly understood, […] when it is equated only with manual skill of the carpenter’s sort. German employs the word Handwerk, French the word artisanal to evoke the craftsman’s labors. English can be more inclusive, as in the term statecraft; Anton Chekhov applied the Russian word mastersvo equally to his craft as a doctor and as a writer. I want first to treat all such concrete practices as like laboratories in which sentiments and ideas can be investigated. A second aim of this study is to explore what happens when hand and head, technique and science, art and craft are separated. I will show how the head then suffers; both understanding and expression are impaired».