Артиллерист
Шрифт:
– То есть, Альфред, ты хочешь этим сказать, что, если у тебя не будет правдивой информации о том, что действительно происходит в районе, на территории которого работает твоя группа, то выполнение задания для такой группы может плохо закончиться. Все дело может пойти кувырком!
– Так оно и случалось, Вася! Когда ты действуешь вслепую, то обязательно твоя группа нарвется на комсомольцев из истребительного отряда, или на милиционеров. Но хуже всего происходит, когда твоя группа как бы случайно наталкивается на энкеведешников! В этом случае немедля отдавай приказ о бегстве из этого района! Такие встречи следует всячески избегать, так как сам факт появление энкеведешников может означать, что кто-то из твоих информаторов настучал о тебе и твоих ребятах в НКВД. А те парни, если уж они в тебя вцепятся, то не отстанут до тех пор, пока они не убедятся в том, что с твоей группой действительно покончено или ты больше не вернешься в их район!
– Иными словами, если ты собираешься заняться каким-либо
– Ты несколько упрощаешь ситуацию и одновременно все усложняешь, Василий. Если следовать твоей логике, то на выполнение каждого задания тебе потребуется уйма времени. И в случае начала войны, когда ты должен мгновенно реагировать на любое изменение ситуации, то без такого информатора ты попросту будешь слеп и не успевать на все эти ситуации реагировать. Разведывательная служба строится следующим образом. Скажем, у твоего государства на границе имеется другое государство, которое, по сути, является твоим врагом. Уже заблаговременно на его территории определяются районы, которые по разным мотивам представляют наибольший для тебя интерес. В случае начала военных действий с этим государством, эти районы тебе интересны по своему географическому положению, ландшафту, наличию укрепрайонов, расположению войск и по многим-многим другим причинам, о которых ты даже и не имеешьпредставления. Так вот эти районы ты предварительно насыщаешь своей агентурой, которая собирает тебе информацию обо всем, что там происходит в течение продолжительного времени. Мудрецы в Генштабе по крохам собирают эту информацию, на ее основе они разрабатывает различные планы, версии, схемы ведения боевых действий на территории данного района. Вот они-то и определяют боевые задания для разведывательно-диверсионных групп, которыми мы командуем! Только выполнение такого задания, это очень грязная работа, за тобой и твоими ребятами так и стелется кровавый след. Особенно, если твоя группа начинает работать еще до того момента, когда наши войска пересекают границу вражеского государства! Ведь, в этом случае ты должен убрать любого свидетеля, который может информацию о появлении твоей группы в этом районе передать в правоохранительные органы!
– Интересно! Означает ли это, что мы с тобой должны проделать все предварительную генштабовскую работу по созданию агентуры на уже захваченной территории, в тылах немецких армий!
– Вась, я же тебе только что рассказал, что эту работу мы сами не должны делать. Тебя же назначили представителем Абвера по четко определенному вопросу в штаб армий "Центр", в оперативном подчинении ты будешь работать у майора фон Круге, он будет тебе помогать, когда ты натолкнешься на проблему, которую не можешь решить своими силами. Так вот, находясь в этой должности, к тебе будет стекать вся военная и гражданская информация, которая может в той или иной мере касаться твоей работы. На основе этой информации уже ты будешь определять зоны своего интереса. Скажем, районы в тылу действующих армий, в которых активны и наносят нам существенный вред партизаны. Люди твоего отделения начнут собирать самую различную информацию по этим районам и по событиям, которые там происходят. И если потребуется для уточнения того или иного вопроса или информации, твои люди через местную администрацию, но, возможно, сами непосредственно будут общаться с нашей агентурой в том районе.
– А кто же на деле будет выполнять наши приказы и боевые задания?
– Армия, войска СС, охранные войска, местная полиция!
– Альфред, армейские подразделения и войска СС еще можно рассматривать в этом качестве, но как они со своими танками и артиллерией полезут в непроходимые леса, в заболоченную местность? Они там попросту не смогут развернуться для ведения боевых действий. Не смогут там воевать, так как привыкли воевать в несколько других условиях с широким применением танков и артиллерии. С партизанами надо воевать тихо, с ними на равных могут бороться разве что сами партизаны!
– Значит, мы должны создать такие части, которые смогут на равных бороться с партизанским движением!
Да, Альфред, об этом стоит подумать! Впереди у нас будет происходить много таких дел, что нам придется часто возвращаться к вопросу, который мы сейчас обсуждаем. Ну, а сейчас, давай, хотя бы немного поспим! Но перед сном мне хотелось бы задать тебе еще один вопрос, который не имеет прямого отношения к обсуждаемой теме!
– Да, брось ты, Вась, не стесняйся, задавай любой вопрос! Мы ведь с тобой симбионты. Один человек с двумя разумами!
– В самый первый день войны я встречался с одним своим другом, командиром артиллеристской батареи. Так вот во время нашей встречи и разговора раздался телефонный звонок. После этого разговора мой друг внезапно изменился. Он, положив телефонную трубку на рычаги аппарата, вдруг поднялся из-за стола и заявил о том, что "некий обер-лейтенант Нетцке ему приказал, подготовить к сдаче в его распоряжение артиллерийские орудия его батареи"?!
– Подожди одну секунду, Вася! Дай мне, пораскинуться мозгами, вспомнить детали боевого задания моей группы на первый день войны! М-да, а вспомнил, старший лейтенант Михаил Юрьев. Нет, он не шпион, ты зря так подумал! Старлейт Юрьев был командиром батареи, на вооружении которой стояли уникальные 76 мм длинноствольные пушки. Они еще не пошли в серию, а какой-то офицер аналитик в нашем Генштабе решил, что за этими пушками большое будущее. Вот этот офицер и включил в боевое задание моей группы параграф об обязательном захвате хотя бы одной такой пушки. Мне передали полную информацию о старшем лейтенанте Юрьеве, его батарее, о ее месторасположении. В этой информации говорилось о том, что батарея Юрьева будет оторвана от своего артдивизиона, а в таком положении ее будет легко захватить "голосом" или применением силы. Вот я и воспользовался этим самым голосом, при первой возможности позвонив старлейту Юрьеву по телефону. Теперь, Вась, о том, что же это такое "голос", с чем его едят?! На твоих курсах спецподготовки вас, похоже, не учили этому предмету, а я на своих курсах - обучался дисциплине "воздействие голосом на расстоянии". Так вот там говорилось, что голос - это гипнотическое воздействие интонацией голоса на представителей разума на дальнем расстоянии. Вот я и попытался переговорить со старлейтом Юрьевым соответствующим образом!
– Научишь меня пользоваться своим голосом таким образом?
– Почему бы и нет?! Если, разумеется, в твоей голове имеется к этому способность! Но ведь ты сам-то, Василий, на многое другое способен, не так ли?!
– Мы отлично поговорили, Альфред! Почти вся ночь прошла в этом разговоре. До прибытия поезда в Минск осталось еще пять часов, за это время еще можно отлично выспаться. Давай, а теперь немного покемарим!
– Хорошо, я не против, Василий!
Ваську очень интересовало, когда поезд остановился у перрона минского вокзала, когда пассажиры вагона пошли на выход, в каком именно измерении он сейчас находится? Или он снова вернулся в свое реальное измерение, или же по-прежнему остается в том, в новом измерении, в котором оказался после ночного крушения экспресса "Минск - Варшава"? Когда Василий ступил на перрон, то первым, кого он увидел, был эсэсовский патруль из подтянутых парней высокого роста. Четыре эсэсовца во главе с шарфюрером СС стояли, молча, в стороне, наблюдая за выходящими из вагона пассажирами.
Сегодня утром Васька почему-то решил одеть на себя гражданский костюм, один из приобретенных в Берлине. И, если бы его спросили, почему он это сделал, то он не смог бы одним словом объяснить это свое решение. Старый майорский мундир он убрал в небольшой чемодан, который сейчас Семен Нечипоренко тащил на самом себе. Он, как чертенок из табакерки, рано утром осторожно постучал в дверь купе Василия и, перешагивая порог его купе, поинтересовался:
– Господин майор, как вы себя чувствуете? Прошу прощения, что вас беспокою, но мне хотелось бы знать, будете ли вы задерживаться в Минске, или мы можем сразу же отправляться в Борисов. В последнем случае, тогда я закажу автомобиль и вооруженное сопровождение.
– Здравствуй, Семен! Я думаю, что нам следует позавтракать в Минске и сразу же отправляться в Борисов. Мне больше нечего делать в Минске, я здесь никого не знаю, чтобы задерживаться!
– Хорошо, господин майор, будет исполнено!
Вот и сейчас на перроне минского вокзала, Семен, вытащив майорский чемодан, положил его на тележку носильщика в этот момент стоявшего у вагона и небрежно тому бросил:
– Быстренько тащи на привокзальную площадь!
Носильщик немедленно последовал указанию этого детины, одетого в мундир немецкого вахмистра. Вслед за ним потянулся Семен, за Семеном - Васька в гражданском костюме, элегантно сидевшим на нем. А вслед за всем этими людьми тяжело зашагали эсэсовцы с автоматами наизготовку под животами. Пассажиры на перроне расходились в сторону при появлении эскорта Василия. Носильщик переставлял свои ноги так быстро, что почти бежал. Со стороны казалось, что он пытался от всех убежать! Все были недовольны этим быстрым шагом, который задавал носильщик с тележкой.
Нечипоренко один из всех этой группы пассажиров наслаждался данным моментом, его лицо выражало наслаждение властью, ведь этот испуганный носильщик пытался убежать от него. Одновременно лицо Семена выражало полное презрение ко всем окружающим их пассажирам, в тот момент находившимся на перроне! Васька чрезвычайно удивился всему этому, уж очень это походило на театральную инсценировку. Ему хотел поинтересоваться у Семена, что это за нарочитая торжественность в простой встрече на вокзале. Но тот слишком уж далеко убежал от него вперед. Когда Васька в окружении четырех эсэсовцев вышел на привокзальную площадь, то первым делом увидел разбомбленные немецкой авиацией здания. Несмотря на это площадь была заполнена минчанами, в толпе которых изредка мелькали солдаты и офицеры Вермахта. Ваську неприятно кольнуло в сердце, если бы не разбомбленные здания вокруг, то это скопление народа на привокзальной площади мало чем напомнило, что сейчас идет война с немецкими захватчиками. Привокзальная площадь превратилась в торговую площадь, где продавалось и покупалось все то, что можно купить в оккупированном городе, начиная от сельхозпродуктов и кончая скобяными изделиями.