Артиллерист
Шрифт:
– Да, Альфред, это самый трудный вопрос, на который я не знал ответа до звонка Эльзы. С этим звонком кое-что прояснилось. Помнишь, связная сказала, что ее зовут Элиза, но не Эльза, и, второе, московский номер телефона. Из Минска или Старо-Борисова позвонить в Москву - это какая-то чушь, набрать номер телефона по аппарату любой сумеет, но соединения вряд ли произойдет! Но когда Эльза вспомнила о капитане Блюментале и об его словах, что моего появления снова ожидают в зазеркалье, то все как бы стало по своим местам. Звонок по московскому телефону там, в зазеркалье, наверняка, можно сделать?! Так что, Альфред, все, что нам остается делать, так это набраться терпения и немного подождать, как будут в дальнейшем развиваться события.
Альфред Нетцке полюбил приходить на работу рано утром, когда его подчиненные еще досматривали утренние сны. В течение пары часов он просматривал все входящие документы и в случае необходимости на том или ином документе писал резолюцию и передавал ее в работу референтам требуемого отдела. Он посмотрел на часы до прибытия Варшавского экспресса оставалось еще достаточно много времени, но на всякий случай он набрал номер внутреннего телефона караульного помещения. На его звонок ответил дежурный шарфюрер, Альфред Нетцке поинтересовался:
– Шарфюрер, у тебя там поблизости нет ли Семена Нечипоренко? Мне хотелось бы с ним переговорить!
– Господин штандартенфюрер, обершарфюрер Семен Нечипоренко только что отошел по делам. Обещал вернуться через тридцать минут. Он немедленно свяжется с вами, как только переступит порог нашей караулки!
Хорошо, шарфюрер! Так ты ему обязательно передай, если он меня не найдет, то он должен обязательно встретить Варшавский экспресс, вагон номер девять. Тем вагоном в Минск должна прибыть особа, знакомая нам обоим. Он ее должен встретить и доставить на квартиру госпожи Пучковой. Ну, словом, проследить затем, чтобы у нее все было бы в порядке.
– Что с тобой произошло, Василий?
– Поинтересовался Альфред, как только Василий прекратил говорить по телефону.
– Предчувствия, Альфред, и не очень хорошие предчувствия! Что-то сейчас с нами произойдет, пока не могу разобрать, что именно?! Да, Альфред, с этой минуты и впредь до особого разрешения, ты со мной не общаешься, ни единой мысли не должно покидать наших разумов! Вокруг меня появились какие-то странные волновые возмущения, их раньше не было. Да и похоже они в природе никогда не существовали! Черт побери, что это за запах появился в комнате? Кажется, что я турку...
В этот момент в глазах штандартенфюрера СС Альфреда Нетцке потемнело, он внезапно потерял сознание, повалился на пол и распростерся на полу.
Через пару минут в его комнату отдыха вошел Семен Нечипоренко, он потянул носом, словно к чему-то принюхивался, а затем обернулся и кому-то призывающее махнул рукой. В комнату вошли четыре рядовых стрелка СС, они были одеты в какие-то непонятные резиновые костюмы и с противогазами на лицах. Один из солдат принес с собой носилки, которые тут же разложил рядом с телом штандартенфюрера.
– Парни, штандартенфюрера осторожно переложите на носилки! Только осторожнее его ворочайте, это вам не мешок картошки! Ничего ему не повредите, нашего героя срочно ждут в лаборатории в Берлине! Он оказался настолько ценным носителем информации, что за ним прислали самолет! Так что, парни, нашего штандартенфюрера осторожно перенесите в автомобиль и сразу отправляйтесь на аэродром, вы вместе с ним полетите в Берлин. Вам здорово повезло, парни, уведите Берлин! Я же, вместо полета с вами в столицу рейха, должен отправляться на вокзал и встречать фрекен Эльзу, непреходящую любовь нашего героя!
3
Старший комиссар госбезопасности, нарком внутренних СССР дел Лаврентий Павлович Берия был сильно взволнован, еще по дороге на работу он в пух и прах разнес старшего полковника госбезопасности Виктора Михайловича Жихарева за медлительность в мышлении, за нерадивость его сотрудников. Виктор Жихарев сидел на переднем пассажирском сидении автомобиля и, плотно сжав свои тонкие губы, хранил молчание на всем протяжении поездки. Ему было нечем возразить обвинениям начальства!
Старший лейтенант госбезопасности Николай Плетнев вчера здорово опростоволосился. Выполняя поручение наркома, старлейт на базаре, покупая букет цветов очередной пассии наркома, купил большой букет бессмертников. Лаврентий Павлович, возьми, и эти бессмертники выручил своей девице! Та, недолго думая, весь этот букет швырнула ему в лицо и, гордо покачивая бедрами, покинула спальню наркома. Что вчера после этого началось, Виктор Михайлович вспоминал с омерзением и некоторым страхом. Нарком бегал перед ним, махал руками и матерно орал о его неполном служебном соответствии! Грозился самолично расстрелять перед строем сотрудников своей охраны!
Тогда старший полковник из кобуры для скрытого ношения вытащил свой верный пистол, протянул его наркому и сказал:
– Не хочу, чтобы меня расстреливала бы пьяная комендантская команда, ты прямо сейчас своей рукой меня расстреляй!
Лаврентий Павлович взял пистолет, внимательно его осмотрел, почему-то понюхал его дуло. Затем несколько удивленно посмотрел на старшего полковника и тихо рассмеялся. Прекратив смеяться, он вернулся и присел за свой письменный стол и теперь уже задумчиво посмотрел на Жихарева и сказал:
– Может быть, ты, полковник, и прав! Нечего свой мусор из избы выносить! Но женщины приходят и уходят, а друзья остаются! Лучше я ту гордячку пристрелю, которая завтра будет валятся у меня в ногах, выпрашивая очередную квартиру! Ну, что ж, тебя я оставлю в покое, но этого беспокойного старлейта ты уж из моей охраны убери, пускай он в оперативниках лучше побегает!
Войдя в свой кабинет, Лаврентий Павлович вопросительно посмотрел на дежурного офицера. Тот вытянулся в струнку и отрапортовал: