Артиллерия в Великой Отечественной войне

Широкорад Александр Борисович

В ходе Курской битвы штурмовые орудия в основном применялись как противотанковые САУ – они вели огонь из засад по атакующим советским танкам. Красноармейцы – участники Курской битвы – утверждали, что в боекомплектах захваченных штурмовых орудий почти не было осколочно-фугасных снарядов.

За июль – август 1943 г. немцы потеряли 273 штурмовых орудия и 38 штурмовых гаубиц, а за весь 1943 г. – 1492 штурмовых орудия и 73 штурмовые гаубицы. Ремонтным службам удалось вернуть в строй только 208 штурмовых орудий.

Интересны боевые действия штурмовых орудий на реке Северный Донец в начале августа 1943 г. 4–5 августа десятки танков Т-34 появились на правом берегу Донца, к величайшему

удивлению германских генералов. Дело в том, что в ходе операции «Цитадель» танки «Тигр» и штурмовые орудия StuG III сумели пересечь Донец, лишь когда был построен мост грузоподъемностью 72 т. Однако с холма на юге, который немцы успешно защищали от нападения так называемого болотного батальона, они ясно видели следы гусениц, ведущие к восточному берегу реки, а затем появляющиеся на противоположном берегу. Поэтому многие германские офицеры, видевшие это, решили, что русские использовали танкиамфибии.

Однако времени для гадания не было. Немцы вывели штурмовые орудия StuG III на дистанцию прямого выстрела. При этом многие штурмовые орудия получили прямые попадания по «укрепленной» броне, прежде чем смогли вывести из строя хотя бы один танк Т-34. Как только 30-мм верхний лист лобовой брони StuG III уничтожался, экипажи сразу уводили свои машины во второй эшелон, под прикрытие неповрежденных StuG III.

К этому времени почти все штурмовые орудия, помимо штатной лобовой брони в 50 мм, имели навесные 30-мм броневые плиты. Естественно, что 76-мм пушки Ф-34 советских танков не брали 80-мм броню.

Постепенно штурмовые орудия добились успеха, и через час горело уже пять Т-34, в то время как несколько StuG III получили лишь небольшие повреждения, позволявшие им оставаться в строю. К тому времени, когда германские войска достигли центра деревни, тяжелые потери, понесенные советскими частями, естественным образом сбалансировали силы. Советская пехота, зажатая в долине, утратила подвижность, поскольку многие подразделения оказались под прямым огнем германских самоходок. Остальные же подразделения повернули свой фронт против штурмовых орудий.

Эрхард Раус писал: «Лишь после того, как в бой вступили штурмовики люфтваффе, атаковав подразделения, которые уже находились под перекрестным огнем нашей артиллерии, воля русских к сопротивлению заметно ослабла. Однако Т-34 продолжали упорно сопротивляться. Их экипажи поняли, что отступление приведет к тяжелым потерям. Их отказ отступать не лишил нас победы, но сильно отсрочил ее. Лишь ближе к вечеру последний Т-34 стал жертвой наших уцелевших штурмовых орудий, вражеское сопротивление окончательно прекратилось.

Темнота опустилась, когда немецкие солдаты вошли в деревню, и артиллерийские наблюдатели смогли занять свое место в «орлином гнезде» на церковной колокольне, которую утром им пришлось освободить. Уже в сумерках штурмовые орудия вместе с патрулями саперов, преследуя разбитых русских, подошли к берегу реки в том месте, где Т-34 выскакивали из утреннего тумана. Но, даже подойдя вплотную, немцы не нашли никаких признаков моста. Лишь когда смущенные саперы замерили глубину воды, загадка разрешилась. На глубине полметра обнаружился подводный мост. Русские строили подобные мосты и в других случаях, когда требовалось спрятать переправу от самолетов-разведчиков люфтваффе. Поэтому само существование такого моста не вызвало особого удивления, странным было другое. Как русские сумели построить его так быстро, несмотря на артиллерийский обстрел? Лишь после внимательного осмотра основания моста удалось получить ответ на все вопросы. Мы обнаружили два ряда исправных Т-34, стоящих под водой бок о бок. Эти танки служили опорами подводному

мосту. Поверх них наскоро были уложены доски и тросами привязаны к танкам. Решение позволить другим танкам переходить этот мост было довольно рискованным. Во время переправы несколько Т-34 перевернулись и рухнули в воду, но для русских это мало что значило. Главная цель – как можно быстрее переправить через Донец как можно больше танков – была достигнута. Лишь наши штурмовые орудия избавили их от необходимости совершать обратный переход по столь странному мосту.

Противник явно надеялся вытащить затопленные танки из воды и использовать их после успешного прорыва нашей обороны. Но дела повернулись так, что наши саперы взорвали их прямо на дне, добавив еще десяток Т-34 к «танковому кладбищу», которое уже образовалось на суше. Действия подрывных партий закончили этот полный событиями день. Ночная тишина опустилась на землю подобно вуали.

В очередной раз необычная тактика, использованная Красной Армией, позволила ей добиться внезапности и поставила нашу оборону на грань катастрофы. Лишь немедленные и эффективные действия офицеров на местах и отважное поведение солдат генерала Постеля не позволили русским добиться успеха. Контратаку провело крошечное соединение – 9 штурмовых орудий и около 80 саперов, однако оно сумело разбить значительно превосходящие силы» [112] .

112

Раус Э. Танковые сражения на Восточном фронте. М.: АСТ, 2005. С. 335–336.

Далее Раус пишет: «После нескольких часов упорной борьбы за „Овраг смерти“ наша пехота была все-таки вынуждена отходить шаг за шагом. Тем не менее до вечера мы еще удерживали западную опушку леса, из-за которой шли такие упорные бои, с помощью подошедших подкреплений. Хотя русские понесли совершенно чудовищные потери, они сумели расширить плацдарм, но прорвать фронт так и не сумели. Ничуть не смутившись, советское командование перебросило свежие батальоны, чтобы 7 августа добиться полного успеха.

Однако немцы тоже подтянули подкрепления и начали готовить собственную атаку. Два батальона 320-й пехотной дивизии, выведенные с юга, один батальон 106-й пехотной дивизии и несколько уцелевших штурмовых орудий получили задание отбить лес и концентрической атакой отбросить русских за реку. Огневую подготовку должна была вести вся имеющаяся артиллерия, усиленная батальоном «Небельверферов» и несколькими батареями 8,8-см зениток. К несчастью, мы не могли рассчитывать на авиационную поддержку, так как 4-й Воздушный Флот использовал все имеющиеся самолеты для поддержки 4-й Танковой Армии, которая отражала главный советский удар, ведь огромные массы русских танков так и не были уничтожены. Однако отсутствие люфтваффе не слишком сильно сказалось, так как Красная Армия также использовала практически всю свою авиацию против 4-й Танковой Армии.

Сосредоточение войск для контратаки прошло гладко. В назначенное время четыре батареи «Небельверферов» и дивизионная артиллерия открыли огонь. Их снаряды начали с ужасным грохотом рваться на позициях войск, которые русские собрали для атаки. Снаряды тяжелых гаубиц обрушивались на «Овраг смерти» и находящихся там солдат и штабы. Даже малейшая опасность накрыть собственные войска в лесу устранялась тем, что они за несколько минут до открытия огня немного отступали. Этот временный отход тщательно планировался по времени. Мы отводили солдат на опушку, но перед этим открывали огонь из стрелкового оружия, имитируя атаку.