Артуриана
Шрифт:
— Посмотри чернявую, — предложил Утер, не сдаваясь, — У нее недобрые глаза, как есть ведьма!
— Если каждую, у кого недобрый глаз, принимать за ведьму, — вздохнул Мерлин, однако все же неохотно приблизился и опустился на колени передо мной. Я смотрела мрачно, исподлобья, не улыбалась, чувствуя угрозу. Мерлин положил руки мне на плечи, вгляделся в самую глубину зрачков. А после на лице его отразилось изумление. Он снова приблизил лицо к моему, его глаза полыхнули вдруг фиолетовым огнем. И присутствовавшие в зале в тот день говорили, что мои полыхнули в ответ.
Повисло долгое молчание, казалось, чародей потрясен и отказывается верить увиденному!
— Ну, что там? — нетерпеливо заторопил Утер. — Что?
Мерлин поднялся и повернулся к королю, его лицо светилось неожиданным торжеством.
— Сила, — ответил он взволнованно, — Сила такая, какой не было раньше! Она превосходит наставницу Ниниану, досточтимую леди Озера! Она может превзойти и меня однажды… Эта девочка — негранёный алмаз!
— Я ж говорю — ведьма, — довольно хмыкнул Утер. — Забираешь? По рукам?
— По рукам, Ваше Величество, — радостно кивнул волшебник.
— Отлично! Старшая пусть остается здесь, у нее хорошо получается приглядывать за Артуром. Чуть подрастет — найду ей мужа, девочка прехорошенькая, вся в мать. А Элейна пусть возвращается до поры в Корнуолл, как повзрослеет, сыщем жениха и ей.
Я шмыгнула носом, даже будучи совсем крохой, поняла, что король задумал разлучить сестер.
— Дитя, — Мерлин снова вернулся ко мне и опустился на пол, так чтобы его лицо оказалось на одном уровне с моим. — Ты поедешь со мной. Через моря, в волшебные земли, там, глубоко в лесах Броселианда скрыто от глаз место, где юные воспитанницы, подобные тебе, обучаются волшебству. Мы называем их феями. Скоро ты станешь одной из них, пока — самой младшей. Но однажды — самой могущественной, ибо силы, что скрыты в тебе — не знают равных!
Я не поняла его слов, знала лишь, что мне предстоит покинуть Камелот. Что ж, мрачный замок никогда мне не нравился.
Через некоторое время Элейна отправилась в родовой удел нашего отца, а меня посадил на своего вороного коня волшебник-Мерлин, укрыл теплым плащом, и мы оставили позади королевский дворец. Конь летел, будто по воздуху, дух захватывало от быстрой скачки! Но несмотря на это, путь до моря занял не один день.
Море поразило меня — никогда не видела столько воды! Серое и холодное, изменчивое, вечно волнующееся — оно было прекрасно и тронуло мое сердце. Мы сели в лодку, пролив, отделявший нас от материка, был небольшим и уже совсем скоро оказались мы на берегу, откуда добрались до лесов Броселианда.
Лес околдовывал: едва ступаешь под его сень — чувствуешь тайну, волшебство, словно завеса, отделяющая мир людей от колдовского, приподнимается и ты попадаешь в другую, неведомую прежде страну. Заметив, как я восторженно озираюсь по сторонам, Мерлин усмехнулся в бороду.
— Не всем дано это познать. Обычные люди, оказавшись в Броселианде, чувствуют себя так, как если бы они просто попали в лес. Красивый, таинственный, загадочный лес. Но лишь мы, те, кому открыты магические силы, чувствуют то же, что ты сейчас. Потому что ты — волшебница, девочка, могущественная волшебница. Магия живет в тебе с рождения…
И снова меня удивили его слова, никогда не думала, что я волшебница, никогда не замечала за собой способностей, которых не было у других людей. Каким-то образом, Мерлин снова прочитал мои мысли.
— Ты еще слишком мала, дитя, — заметил он, — Магия проявляется лишь у взрослых. Сейчас тебе нужно будет лишь слушать, лишь впитывать эту атмосферу, запоминать наши слова, заучивать заклинания наизусть, не понимая слов, их смысла. Но однажды ты станешь великой колдуньей и имя твое люди запомнят на века.
Мне понравились его слова, хотелось быть настоящей колдуньей, хотелось быть сильной и что-то значить! Я бы могла спасти маму, защитить отца от короля Утера! Много чего можно было бы сделать…
Некоторое время спустя мы спешились, наконец, у небольшого озера, никогда еще не видела я столь чистой воды: словно зеркало, неподвижная, прозрачная — как кристалл.
— Это — Зеркало фей, — пояснил Мерлин. — Озерцо маленькое, но здесь порхают малышки феи и ши, дриады, эльфы, — все приходят сюда. Здесь они купаются, расчесывают свои длинные волосы, у кого-то они золотистые, у кого-то серебряные, а у кого и зеленые, словно тина.
— Как красиво! — воскликнула я. Это были первые слова, которые я произнесла с тех пор, как выехала из Камелота.
Захотелось немедленно зачерпнуть и напиться этой прозрачной воды, но едва попыталась, как Мерлин, угадав столь явное намерение, тут же остановил меня. Его рука крепко сжала мое плечо.
— Осторожнее, Моргана! — наставительно произнес он. — Нельзя пить из этого озера. Вода, что течет здесь, отнимает память. Раз испив ее, ты не вспомнишь уже ничего. Исчезнут твои воспоминания о матери, которых и так немного. Ты забудешь Камелот, забудешь, кто ты. Разве хочешь этого?
Испуганная, я шарахнулась назад. Ни за что не хотела забыть мать! Королева Игрейна была единственным человеком, к которому я чувствовала нечто похожее на любовь, и я не знала, полюблю ли еще когда-либо впредь.
— Моргана, Моргана, — услышала я вдруг тоненькие мелодичные голоса, казалось, они призывали меня! Но кто это говорил? Изумленная, я обернулась, но по-прежнему никого не увидела. Здесь были лишь я, да волшебник, что привел меня в колдовской лес.
— Ты слышишь голоса тех существ, что порхают сейчас над озером. Они приветствуют и зовут тебя!
— Но откуда они знают мое имя? — еще больше удивилась я.
— Местные феи и эльфы обладают чудесной особенностью — неважно, где ты находишься, стоит тебе собраться в Броселианд, как они уже знают о визите, уже ждут и радуются твоему приходу.
Ничего себе! Пораженная его словами, я снова обернулась к водной глади, как жаль, что не вижу их, не могу разглядеть чудесных существ, которые знают меня, в то время, как я не знаю их!
Зачарованная красотой волшебного озера, я не заметила, как она подошла. Ее шаги были легкими и неслышными, она грациозно ступала по зеленой траве Броселианда. Длинные темные волосы распущены по плечам, а глаза — большие и настолько синие, что казалось, светятся изнутри. На ней длинное белое платье, свободное, широкое, не сковывающее движений. Она была прекрасна.