Артуриана
Шрифт:
— А что о нем говорят?
— Что он суров, коварен, опасен, что настоящий тиран.
— Возможно так и есть, — я пожала плечами. — Меня отдалили от двора, когда я была совсем малышкой, я плохо помню своего отчима. Но матушка любила его, может, король Утер не так и плох.
— А может, его сын будет лучше, — задумчиво заметил Ланселот.
— Все может быть, — кивнула я.
— Благодарю тебя, прекрасная дама, — он снова поклонился, а после прижал мою руку к губам. И тут я вдруг ощутила, что покалывание в ладонях стало нестерпимым, казалось, кровь
— Простите, мне нужно покинуть ваш дом, — резко бросила я. — Передайте мою благодарность леди Вивиане.
С этими словами я рванулась прочь, одним махом перелетела через ограду и бегом помчалась назад к лесу.
— Куда же ты, леди Моргана! — крикнул он мне вслед, кинувшись было за мной, но я даже не обернулась. Мчалась к лесу, будто потеряла рассудок, словно обезумевшее раненое животное. Чувствовала невыносимое жжение в голове, в глазах, в груди, во всем теле — не знала, что делать и как долго смогу с этим справляться.
Не помню, как вышло, но я оказалась на главном тракте, что пересекал лес и помчалась со всех ног обратно, к дому Нинаны. Начались сумерки, когда я, задыхаясь, измученная невыносимым жжением, добежала до места, где в этот час всегда собирались для совершения вечерней молитвы феи и сама Ниниана. На поляне горел костер, вокруг него сидели наставница, учитель Мерлин и мои подруги.
Я резко остановилась, они, услышав топот, обернулись и застыли, глядя на меня с изумлением: я являла собой весьма неприглядное зрелище — взлохмаченная, с лихорадочно горящими глазами и щеками, почти безумная, в перепачканном платье, которое теперь уже было не белым, а серым, пыльным и рваным по подолу.
— Моргана! — Ниниана приподнялась. — Что с тобой? Где ты была?
— Где ты была? — пискнул за ней Артур, и в его голосе послышались королевские нотки.
Я хотела рассказать им о том, как пересекла лес, как попала в дом Владычицы озера, как познакомилась с Ланселотом. Ланселот… при мысли о нем сердце снова тревожно вздрогнуло, и тут я осознала, что не могу больше сдерживаться: не понимая, что делаю, вскинула руки — и ослепительное пламя вырвалось из моих ладоней. Подобно драконьему огню, оно сжигало все вокруг, феи испуганно бросились врассыпную, хорошо, мне удалось никого не задеть! Поток огня, казалось, был бесконечным, а когда, наконец, прекратился, я без сил упала на траву, с ужасом глядя на обожженные кисти рук.
— И ты говоришь, у нее нет магии? — Мерлин неодобрительно взглянул на Ниниану и покачал головой. — Не знал, что ты владеешь огнем, девочка! Это не свойственно никому из нас, но лишь тем, кто повелевал землей прежде… Неясно, откуда этот дар перешел к тебе. Возможно, ты из их расы, одна из них. Небесный огонь… Надо же! Но не бойся, ты научишься его контролировать, а не научишься — сожжешь себе руки. Так что выбирай.
Он опустился на траву рядом со мной и бережно осмотрел мои ладошки.
— Кендра, — позвал он одну из моих подруг, — Принеси-ка мазь, ту, что от ожогов, сейчас мы быстро исцелим нашу Моргану.
Кендра метнулась к дому, а я беззвучно плакала от боли и пережитого ужаса.
Вечером, когда мы вернулись к хижине и всем уже было ясно, что я продолжу обучение, перед сном мы вдвоем с Артуром сидели на поляне. Пользуясь тем, что брат еще ребенок и вряд ли поймет многое из того, что я скажу, решила поведать ему историю о том, как побывала в доме леди Вивианы, как оказалась на берегу чудесного озера, какие видела цветы. И о том, как познакомилась с Ланселотом. Малыш слушал, раскрыв рот, так, будто я рассказывала занимательную волшебную сказку. Однако, когда дошло до описания чувств, охвативших меня при встрече с юношей, когда сказала, что это было в точности, как в легендах, где принцессы встречают своих верных рыцарей, Артур вдруг нахмурился, а потом решительно прервал меня.
— Нет, — заявил он, неожиданно твердым для ребенка голосом. — Нет, так быть не может!
— Почему? — удивилась я.
— Потому что я — твой рыцарь. А ты — моя принцесса, — ответил Артур. — Когда вырасту, женюсь на тебе!
Я от души рассмеялась и ласково обняла мальчика за плечи, но он обижено отстранился.
— Почему смеешься?
— Потому что ты не понимаешь, что говоришь.
— Я все понимаю! Понимаю! И когда стану королем — обязательно женюсь на тебе!
— Нет, не женишься, — я покачала головой.
— Почему?
— Во-первых, королю не так-то просто выбрать себе жену. Во-вторых, потому что я старше тебя, а вокруг будет полным-полно молодых красавиц. Ну и в-третьих, потому что я — твоя сестра. А на сестрах не женятся.
— А я — женюсь! — возразил он.
Решила не спорить, в конце концов, он был еще слишком мал и слишком упрям, чтобы подобные споры имели смысл. Но что-то подсказывало, наверное, это были зарождавшиеся магические силы, что любви моей к Ланселоту не суждено стать счастливой, но не знала тогда, как именно все случится.
Время шло, Артур взрослел, меня удивляло, что когда ему исполнилось тринадцать, и он превратился в подростка, то и тогда не обращал внимание на моих более привлекательных подружек, белокурых, розовощеких, обладавших женственными формами. Он по-прежнему следовал за мной, будто прикованный невидимой цепью. И я все ждала, когда это пройдет, ждала, когда он превратится в юношу и забудет меня, но так и не дождалась: Мерлин отдал Артура в обучение старому сэру Эктору, добропорядочному рыцарю, который мог стать наилучшим наставником для принца.
Артур уже знал, как быть друидом, теперь ему предстояло научиться, как быть королем.
За эти годы лишь несколько раз видела я Ланселота, все больше случайно, но с Артуром молодому рыцарю так и не довелось столкнуться. Моя любовь не уходила, она разгоралась в сердце, иногда затмевая даже желание стать самой сильной колдуньей на свете.
А потом Ланселот покинул наши края — он отправился добывать рыцарскую славу и искать себе место при дворе. Прошли годы, прежде чем нам довелось свидеться вновь.