Аруна
Шрифт:
Пожав плечами, подняла помятую крышку казана и помешала длинной деревянной ложкой булькающее варево. После занялась волшебными клубнями. Отмыла в остатках воды в тазу и почистила. Один из них нарезала на кубики, отправила в похлёбку, второй накрошила ещё мельче, но оставила лежать на доске, выполнявшей роль разделочной. Придвинула к огню так, чтобы жар шёл, но не сильный, мне хотелось подсушить корнеплод, а потом столочь его, добавить местной муки и испечь лепёшки.
После мой взгляд упал на мешочек, в котором лежали подарки от дядюшки Ансгара. Подтянув его к себе, развязала тесёмки на горловине и высыпала
– Хмм… – задумчиво протянула я, разглядывая поделки, созданные талантливым человеком.
Моя рука сама потянулась к округлому предмету, взяв его в руки почувствовала тепло и что-то такое необыкновенное… сердце, пропустив удар, забилось быстрее. Овальный брусок был размером с половину моей ладони, совершенно гладкий с обеих сторон, с маленькой дырочкой на одном конце, в которую была продета кожаная верёвочка. Недолго думая, надела кулон, а это был именно он, на шею, завязав крепкий узелок. Двойной, чтобы уж наверняка не потерять где-нибудь. Спрятала под рубаху так, чтобы украшение не было заметно.
Удовлетворённо выдохнула. Необъяснимые чувства. И чего так засуетилась?
Нужно будет спросить у дядьки Ансгара, что это такое и почему мне настолько сильно захотелось обладать этой вещью?
Остальные вещички были предназначены для бытового использования: десяток ложек суповых, три поварёшки с длинными ручками, пяток мисок и чаш всё из той самой сейки.
– Всё продадим, мама, – сказала я матери, как только она, расположившись напротив меня, приступила к ужину.
– Продадим, – не стала спорить она, с удовольствием принимаясь за похлёбку. – Ммм… как же вкусно! И как давно я не ела свежего, не копчёного мяса! Рада, что Анс жив-здоров и пришёл нас проведать.
– Мама, – проговорила я через пару минут молчания, стараясь правильно подобрать слова, – дядька Ансгар приходился братом моему отцу?
Женщина вскинула на меня свои большие тёмно-зелёные глаза и кивнула.
– Да, он был ему братом по отцу.
– Понятно, – вздохнула я и вернулась к своей порции.
– А что? – не выдержала Райла, сверля меня любопытным взором.
– Понимаешь, – промямлила я, но всё же решила прояснить этот вопрос, иначе не успокоюсь. Любопытство меня когда-нибудь сгубит. Уже раз сгубило: мне ведь было так интересно, смогу ли я заниматься паркуром и прыгать с крыши на крышу, как человек-паук. Допрыгалась. – Я заметила, как он на тебя смотрит. Мне показалось, что Ансгару ты очень нравишься… как женщина.
– Ох, Аруна! – всплеснула руками женщина, но было заметно, что и она об этом знает. Женское сердце не обманешь, мы такое чувствуем. – Даже если и так, как ты говоришь, то замуж он меня не позовёт. Потому что гордый и считает себя неполноценным орком.
– Из-за ноги?
– И из-за потери дара, – тихо ответила она, глядя на весело пляшущий в костре огонь.
– А он тебе нравится? – ляпнула я, не подумав.
– Аруна… – многозначительно и строго протянула она, – это не то, что нам следует обсуждать.
– Хорошо, – легко согласилась я, и сменила тему: – Мама, я хочу ходить вместе с тобой в лес. Я уже ненавижу эти корзины. Мне не хватает движения. Моя душа рвётся на свободу!
– Ох! – изумлённо воскликнула Райла, покачав головой, озвучила свои мысли: – и ты готова весь день вместо того, чтобы сидеть в безопасном месте, рисковать жизнью в лесу?
– Ну, так ведь ты и другие женщины это делаете каждый день! – нахмурилась я, явно ничего не понимая.
– А ты заметила, что ходят в основном одни и те же?
– Эм, – и замолчала, действительно, почему основная часть орчанок сидят у себя в шалашах, занимаясь рутинными делами, такими, как готовка еды, выделка кожи и пошив, штопанье одежды.
– То-то же, – невесело улыбнулась женщина, – ходят те, у кого нет кормильца и защитника.
– Мама, а где они все живут? – огляделась я, потому что если есть ещё такие же, как мы, то почему они не поселились рядом с нами?
– Они наложницы, я же в наложницы не пошла. Не хочу так, хотя предложения были, – совсем тихо добавила Райла. А моя челюсть отвисла, вот те раз, и здесь есть такое. – И не нужно их осуждать! – вдруг добавила она, заметив на моём лице гримасу презрения. – У них есть дети, их нужно кормить, и это их выбор. Таким образом у них есть нормальная еда, возможность жить в большом шалаше. Целом, без дыр. Они и их дети не мёрзнут, когда наступают холода. Понимаешь? За это им, конечно, приходится много работать, в том числе рисковать жизнью в лесу. Но зато семьи, что взяли их под свою опеку не выкинут сирот за порог. Великий Хеймдалль будет строг на последнем суде, посему никто не смеет нарушать этот закон.
– Понятно, мама, – кивнула я, удовлетворённая этим объяснением и возросшим уважением к самой Райле, какая сильная и решительная женщина. Принципиальная.
И впервые я была рада, что ошиблась в своей оценки. Райла была не такой, какой изначально мне показалась – совсем не мягкой и добродушной матерью-наседкой.
Спала я тревожно, мне снилось, будто я заживо замурована и лежу под толстым слоем земли и нужно срочно найти выход из сложившейся ситуации, но мозг не мог успокоиться, а кислорода с каждой секундой становилось всё меньше…
Я очнулась резко, с бешено колотящимся сердцем и болью в висках. Стараясь не разбудить, спящую рядом мать, села и прислонилась мокрой от пота спиной к крепкому деревянному столбу. Прошло несколько минут, когда я смогла более-менее успокоиться, затем медленно открыть глаза.
Огляделась. Райлы, как оказалось, рядом не было. Зато со стороны входа в шалаш раздавались тихие голоса. Я, собрав волю в кулак (в висках всё ещё стучало), встала и тихо приблизилась к выходу, чуть приоткрыла полог и прислушалась.
– Аруна стала другой, – донёсся до меня грустный голос Райлы. – Её словно подменили, я не узнаю свою дочь…
– Райла, а ты не думала, что это неспроста? – также тихо ответил ей дядька Ансгар, его чуть хрипловатый голос я тут же узнала.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Аруна теперь сможет постоять за себя, – уверенно сообщил ей одноногий орк, – боги забрали у неё что-то, но дали другое, возможно то, что так вам необходимо. Смелость, упрямство и упорство. А, может, и больше этого… Я не нашёл кулон из корней сейки в тех вещах, что вам подарил. Он весьма некрасив и неказист на вид, столь юная девушка не могла позариться на столь неприглядное украшение. А она его забрала. Купцы с руками бы его у вас оторвали, потому что это отличное вместилище для магической энергии.