Арвендейл
Шрифт:
Герцог спустился на три уровня вниз и остановился у низкой дверцы с зарешеченным оконцем, из которого наружу доносились очень неприятные запахи. Эгмонтер брезгливо сморщился и поднес к носу надушенный платочек. С противоположной стороны дверцы послышались шаркающие шаги, а затем между прутьев решетки показался огромный крючковатый нос.
— Открывай, Сигмарис, — раздраженно бросил герцог.
— А-а, хаспадина… — удивленно пробормотали там, — адана?! Счаса…
За дверью загремели ключи, засовы, затем послышался жуткий скрип, означавший, что эту
— Хаспадина, Сихмариса хатова служить…
Но герцог не стал слушать эти изъявления верноподданничества, а грубо пнул склонившегося в неуклюжем, но глубоком поклоне коротышку и проследовал дальше, зажимая платком сморщившийся от жуткой вони нос.
Короткий коридор, начинавшийся от двери, закончился круглым тупичком, в который выходили двери четырех камер. Герцог остановился у крайней слева и кивком указал на нее карлику. Джериец молчаливой глыбой замер у стены. Карлик поспешно загремел ключами, а затем навалился на массивную дверь.
Герцог дождался, пока дверь распахнулась, щелкнул пальцами, вызвав не слишком яркий светящийся шар, и, пригнувшись, вошел внутрь. Тюремная камера слабо озарились призрачным магическим светом. Куча мятого и вонючего тряпья в углу зашевелилась и приподнялась. Герцог, все так же брезгливо кривя губы, пнул по куче, вызвав легкий стон, а затем отрывисто приказал:
— За мной… — после чего повернулся и вышел из камеры. Спустя пару мгновений оттуда вывалилась и куча тряпья. Герцог кивнул джерийцу на кучу и коротко бросил:
— Помыть, побрить, переодеть и ко мне, — после чего качнул головой в сторону карлика, развернулся на каблуках и двинулся к выходу…
Спустя час, чисто вымытый и переодетый во все новое (он даже не подозревал, что на свете существует подобное неземное блаженство), Беневьер робко переступил порог личного кабинета герцога. Герцог Эгмонтер сидел в своем любимом кресле и смотрел какие-то записи. Беневьер остановился, не зная, стоит ли обратить внимание герцога на то, что он появился в его кабинете, или лучше немного подождать. Герцог поднял глаза, отложил лист пергамента и сложил руки ладонь к ладони, смотря на Беневьера строгим взглядом. Беневьер поежился, не зная, как реагировать.
— Я решил дать тебе еще один шанс, Беневьер, — голос герцога был тих и даже… ласков. Будто не было этих месяцев Беневьера там внизу, в собственном дерьме и моче, с похлебкой из недоваренных отрубей и вечной жаждой, потому что единственным источником воды были влажные стены камеры…
— Ты знаешь, не в моих правилах снисходить к нерадивым слугам. Но этот выскочка сумел меня удивить в первую очередь тем, что, несмотря ни на что, остался жив. Возможно, дело в том, что рядом с ним не оказалось никого, столь ловкого в… деле пресечения ненужных человеческих жизней, как ты. И потому я решил исправить эту ошибку судьбы. Ты меня понимаешь?
Беневьер успел уже отвыкнуть от того, что его голос хочет услышать хоть кто-нибудь, кроме вонючих стен и тощих крыс, поэтому замешкался с ответом.
— Э-э… да, господин.
Герцог окинул
— Я надеюсь, ты не в обиде на меня?
Беневьер отчаянно замотал головой:
— Нет-нет, что вы, господин…
Герцог согласно кивнул:
— Я так и думал. Ты же знаешь, Беневьер, властитель не имеет права быть снисходительным к ошибкам своих слуг.
— Да, господин.
— Ну что ж, — герцог выдвинул ящик стола и извлек из него увесистый кошель, — вот тебе на то, чтобы немного развлечься. Я вызову тебя через пару дней и представлю твоему напарнику.
Беневьер удивленно вскинул брови:
— Напарнику, господин?
Герцог улыбнулся:
— Ну ведь ты уже подвел меня однажды, Беневьер… неужели ты думаешь, что я дам тебе шанс сделать это еще раз?..
Выйдя из кабинета герцога, Беневьер остановился. Он отвык от столь просторных помещений, а сама мысль о том, что вот сейчас он сможет спуститься по ступенькам, затем пройти несколько коридоров и оказаться на улице, вызывала в его душе что-то среднее между смятением и восторгом. Но мысль о напарнике, вернее даже о надсмотрщике, гвоздем сидела у него в мозгах, и сейчас он старался забыть об этом. Два дня… Целых два дня!!.
Лейтенанта Гаррена он нашел в его любимой таверне старины Глобеля. Как приятно, что на свете есть неизменные вещи! Когда Беневьер отворил дверь и вошел внутрь, лейтенант как раз делал первый глоток из кружки. Да уж… это был очень неудачный глоток. Увидя, кто появился на пороге, лейтенант Гаррен изумленно вздохнул и… эль, вместо того чтобы с явным удовольствием ухнуть в жаждущую лейтенантскую утробу, устремился по совершенно другому направлению. Так что Беневьеру пришлось срочно оказывать главе городской стражи Парвуса медицинскую помощь, заключавшуюся в том, что он со всей силы врезал ему по спине…
Откашлявшись, Гаррен вытер ладонью мокрые губы, подбородок и сипло прошипел:
— Спасибо… — но тут же вскинулся. — О, Темные боги, Беневьер…
Тот усмехнулся:
— Не волнуйся, я не сбежал. Просто герцогу вновь понадобились мои услуги.
Лейтенант облегченно выдохнул:
— Да уж… я как услышал… — И он сокрушенно мотнул головой. Беневьер сел и поднял ладонь. К счастью, папаша Глобель остался все таким же расторопным, и спустя пару мгновений на столе перед Беневьером оказалось полная кружка доброго эля. Он неторопливо взял ее за ручку, мгновение подержал, вновь привыкая к ощущению знакомой тяжести, и сделал большой глоток.
— Ну и как тут?.. — неопределенно поинтересовался Беневьер, откидываясь на спинку деревянного стула.
Лейтенант хмыкнул:
— Да все так же… только кольев на дворе замка прибавилось. Ну ты, наверное, уже видел… И на холме слева от городских ворот тоже появились. Герцог сначала собирался установить их прямо на городской площади, но депутация совета уговорила отнести за городскую стену. В ногах валялись. Никакой-де торговли в городе не будет с таким-то украшением…
Беневьер согласно кивнул, сделав еще один глоток.