Аш. Пепел Ада
Шрифт:
— Вы только посмотрите, не испугался наш байстрюк. Всё-таки явился. — Берит с ехидной улыбкой подошёл Ашу. — Лучиан, как видишь, я был прав. Так что, братец, буду ждать трёх твоих лучших наложниц по возвращении домой.
Аш скрестил руки на груди, не желая сейчас показывать всё раздражение, которое вызывали в нем братья. Слишком много чести. С них хватит и того что он стит здесь в пыльном плаще, а очень скоро будет драться вместе с демонами низшего ранга за право получить Крепость.
— Да уж…,- Лучиан обошёл вокруг Аша, демонстративно рассматривая с ног до головы его одежду, ещё покрытую толстым слоем грязи и песка, — из-за этого убожества я лишусь самых дорогих своих наложниц.
Аш презрительно фыркнул,
— А зачем тебе они, Лучиан? Или твои мальчики перестали удовлетворять тебя? Да, ты, наверное, и не вспомнишь сейчас для чего нужны женщинам дырки между ног? — Лучиан остановился, прищурившись и сжав руки в кулаки. — И если ты считаешь, что у них там болтаются яйца, то ты сильно удивишься.
Асмодей втиснулся между ними:
— Я думаю, что вы можете поделиться своими предпочтениями в другое время. Совсем скоро начнутся сражения. И тебе, — он повернулся к Ашу, — если я не ошибаюсь, придётся в них поучаствовать. Так ведь?
Сучий потрох! Всегда отличался от остальных своих братьев умением мастерски унизить, одним словом вывести из себя, поставив на место любого. Он был намного хитрее Берита, извращённее Лучиана и кровожаднее Аонэса. Как собрание самых худших пороков тех троих, так высоко ценившееся на землях Мендемая.
Аш вышел на арену только с одним желанием: убивать. Он как и всегда жаждал смерти. Неважно чьей, но чем больше, тем лучше. Демон бы с радостью умылся кровью всех этих тварей, с жадностью наблюдавших сейчас за его боем. Многим из них не нужны были ни Северные земли, ни зрелищные сражения. Они пришли сюда выслужиться перед Руаха Эшем. Привычное хладнокровие испарялось так быстро, что Ашу казалось он взорвется от ярости. Потеря контроля. Лишний фактор, который может помешать победе.
Жалкие прихвостни его братцев, неистово жаждущие увидеть его поражение. Они не отводили взгляда с места ристалища, подавшись вперёд и алчно следя за ходом боя. Так же, как и Асмодей, сидевший рядом с отцом и нашёптывающий что-то Повелителю. Он бросил на Аша насмешливый взгляд, и тот отсалютовал ему мечом, в последний момент успев уклониться от удара одного из воинов Берита.
Аш не мог сосредоточиться на бое, он думал о том, что произошло несколько часов назад И, как всегда в последнее время, внутри клокотала ярость при мыслях о ней…ШелИ…Ярость, отнимающая способность мыслить хладнокровно и здраво, не позволяющая продумывать шаги наперёд, как он привык. Такую ненужную в другое время, сейчас Аш приветствовал её с охотой и готовностью. Потому что хотел выплеснуть всю злость, накатившую за день, на демона, вытанцовывавшего перед ним свой последний танец. Он еще не знает, что через секунду Аш будет держать его отрубленную башку за волосы, а потом швырнет ее в разгоряченную боем толпу.
Перед глазами неожиданно возник образ ШелИ в изодранном платье, дрожащей, прикрывающей хрупкими руками обнажённую грудь. И грязной твари, удерживавшей ЕГО собственность в своих вонючих лапах. В тот момент желание накинуться на него и мучительно долго раздирать кожу на сотни тысяч мелких ошмётков едва не сбило с ног. Наблюдать, как он корчится под когтями Аша в жуткой агонии боли и страха, унизительно умоляя о пощаде. Но времени не было совсем, и потому надсмотрщик остался только без глаз за то, что посмел увидеть вещь, принадлежащую только Ашу. Почему-то мысль, что кто-то другой может просто увидеть её обнажённой больно обжигала изнутри, ещё больше воспламеняя его ярость и вынуждая желать мучительной агонии ублюдка. Но в Мендемае лишиться зрения равносильно смертному приговору с небольшой отсрочкой приведения его в исполнения. Аш бы не удивился, если окажется, что уже к этой минуте надсмотрщик лишился своей гнилой души и валяется в какой-нибудь выгребной яме.
Когда Аш услышал её зов, полный паники, то остановился,
Пусть даже она и вызывает непонятные эмоции, которые будоражат сознание, заставляя совершать неуместные, лишние поступки. Она то притягивает к себе призывным блеском синих глаз, то с отвращением отталкивает, стоит лишь прикоснуться к ней. То буквально тает, выгибаясь навстречу его рукам, то дрожит от неуправляемого ужаса, когда ему уже хочется куда большего. И это злило больше всего. Иногда казалось, что тихие стоны и неуверенные ласки — всего лишь игра, призванная задобрить зверя, не разъярить его. Видимо, до сих пор сказывается тот разговор с Ибрагимом. Но только до тех пор, пока Аш не решит предъявить на неё свои права. Потому что тогда она оказывается бессильной перед собственным страхом, распахивая глаза, наполненные ожиданием боли, когда он уже подыхает от бешеной потребности ворваться в её тело и исторгать из неё стоны.
Как, например, сегодня, когда Шели с затаённой надеждой спросила, возможно ли, что его могут убить на состязаниях. Спросила в тот момент, когда член уже стоял колом, требуя немедленной разрядки. Испугалась за свою жалкую никчёмную жизнь. Трусливая дрянь. Такая же, как и все остальные наложницы. Только играет по другим, пока по непонятным для него правилам. Аш оставил её одну в покоях и вышел прочь, приказав попутно, чтобы к ней доставили её рабыню. Ещё одна уступка в угоду той, кто не заслуживал вообще ничего кроме удовлетворения его потребностей…которые она и не думала удовлетворять. И за это Аш ненавидел её ещё больше. За то, что уступал. За то, что настолько осатанел от мысли, что она низменно мечтает его смерти, что не взял её там же, в наказание. За то, что, вышел от неё и безжалостно имел до смерти других рабынь, наслаждаясь смешавшимися потоками их слёз и крови, раздирая в клочья их мясо, а не её! Упиваясь не её, а их истошными воплями и мольбами о смерти.
Аш сделал резкий выпад вперёд, соперник не ожидал подобного, упал на одно колено, но всё же успел в последний момент подставить свой меч под удар меча байстрюка. Лязгнула сталь, и Аш отпрыгнул в сторону, когда противник попытался достать его ногой. Быстрый взгляд на трибуны, и снова негодование на самого себя. Почему он намеренно ищет её в толпе зрителей? Это просто свет проклятых волос притягивает к себе даже против воли. Такие яркие, серебристые, как нечто греховно-запретное в Менемае. Свет в Аду. Извращенная насмешка над кровавой грязью и пороком этого места. То, чего здесь никогда не должно было появиться.
Зрители оглушительно взревели, и Аш молниеносно развернулся к противнику, отражая атаку. Он процедил сквозь зубы, с ненавистью разглядывая лицо Аша:
— Ты, жалкий ублюдок смертной шлюхи. Я снесу тебе голову!
Оттолкнул со всей силы и ринулся в нападение, уже не думая о том, что эти слова- всего лишь попытка разозлить и заставить лишиться контроля. В любом случае, он добился желаемого. Аш яростно наносил одну атаку мечом за другой, противник был очень силён, но левой рукой работал не так хорошо, как правой. Совсем чуть-чуть, но Ашу этого хватило, чтобы ранить его.