Ашборнский пастор
Шрифт:
Но я вознагражу себя: терпеливый или нетерпеливый, мой читатель выслушает меня.
Книга – это не то хрупкое сооружение, построенное на кончике иглы, шаткое от первой до последней сцены, которое зритель, страдающий злонравием или дурным пищеварением, разваливает, один лишь раз свистнув. Нет, книга – это то, что существует, это предмет, обладающий всеми качествами твердого тела: высотой, шириной и толщиной; это не нечто текучее и разовое, вроде жалкой театральной пьесы, которая, если она умирает сразу же после своего рождения, существует только в недолговечной памяти актеров, пьесы, которую они уже через неделю успевают забыть при разучивании другого драматургического произведения, – нет, изданная книга предстает миру целиком: тысяча, полторы тысячи, две тысячи томов.
Это вам не Гораций Коклес; [557] на Свайном мосту [558] это вам не Деций, бросающийся в пропасть; [559] это вам не Кинегир, [560] теряющий при безнадежной попытке остановить корабль сначала левую руку, затем – правую, а потом – и голову; все это – сражения в одиночку, подвиги возвышенные, но безумные! Нет, книга – это македонская [561] фаланга [562] целиком, вся сомкнутая, выступающая вперед
557
Коклес («Одноглазый») – прозвище легендарного героя Древнего Рима Публия Горация (VI в. до н. э.). По преданию, Коклес с двумя товарищами, отражая атаки множества врагов, защищал мост через Тибр, пока отступающие римляне переходили на другой берег реки. Когда римские войска отошли за реку и мост позади Коклеса был подожжен, он бросился в воду и благополучно добрался до своего войска.
558
Свайный мост – деревянный мост через Тибр, построенный на сваях при четвертом царе Рима Анке Марции (640–616 до н. э.).
559
Дюма смешивает здесь эпизоды из истории Древнего Рима. В 340 и 295 гг. до н. э. два представителя знатного рода Дециев – Публий Деций Мус и его сын, носивший то же имя, геройски погибли в битвах с врагами, посвятив себя в качестве жертв богам подземного царства. Прыжок в пропасть совершил не Деций, а Марк Курций (IV в. до н. э.) – храбрый юноша, герой одной из легенд Древнего Рима. Согласно преданию, на римском форуме образовалась пропасть; по объяснению жрецов, это означало, что отечество в опасности, которая будет предотвращена только тогда, когда Рим пожертвует лучшим своим достоянием. Тогда Курций, заявив, что лучшее достояние Рима – это храбрость его сынов и оружие, на коне и в полном вооружении бросился в пропасть, после чего она закрылась.
560
Кинегир (даты жизни неизвестны) – греческий воин, возможно брат Эсхила; участник знаменитой битвы при Марафоне (490 до н. э.), в которой афиняне отразили высадку персов на берег Греции. Когда персидские воины в смятении бросились к своим кораблям, Кинегир продолжал преследовать неприятеля и, не желая упускать военный трофей, бросился в море, ухватившись правой рукой за ближайшую галеру и пытаясь ее удержать; однако гребец-перс успел ударить топором по руке Кинегира, и тот замертво упал в воду. Этот случай описан в «Истории» (VI, 114) Геродота. Встречаются и другие варианты изложения данного эпизода, усиливающие его героико-драматический характер. Так, латинский историк Юстин (жил в нач. II в.) утверждал в своем сочинении «Всеобщая история» (II, 9, 16), что, когда Кинегиру отрубили правую руку, он ухватился за галеру левой, а когда отсекли и ее, схватил лодку зубами.
561
Македония – историческая область в Северной Греции, на территории которой находилось рабовладельческое государство, сложившееся в IV в. до н. э.; до этого македонские княжества находились под влиянием Греции и Персии; в кон. IV в. греческие города признали гегемонию Македонии и вместе с ней начали готовиться к походу на Восток против Персии. Македония оказалась ядром огромной империи, распавшейся после смерти ее основателя Александра Македонского; затем она стала одним из греческих царств и во II в. до н. э. была подчинена Римом.
562
Фаланга – в Древней Греции тесно сомкнутое линейное воинское построение, состоящее из нескольких шеренг тяжелой пехоты. Македонская фаланга состояла из 16–18 тысяч воинов и была построена в 8,10 иди 24 шеренги. Ударная сила фаланги заключалась в фронтальном ударе, наносимом на короткой дистанции.
И когда книга хорошо издана, она должна завоевать читателя; и тут я должен заметить: чем крепче книга сшита, чем она увесистей, чем она толще, тем больше у нее вероятности сделать это.
Ах, если бы эта презренная французская публика, всегда высокомерная по отношению к только что сыгранной сцене, всегда скучающая при виде разыгрываемой перед нею сцены, всегда нетерпеливая в ожидании грядущей сцены, если бы она умела слушать, пусть даже потягивая спиртное, как английская публика, если бы она умела ждать, пусть даже покуривая, как публика немецкая, – у нас был бы театр такой же невероятный и спорный, как театр Шекспира, [563] такой же глубокий и поэтичный, как театр Гёте, [564] и г-же Санд, [565] этому таланту, столь чудесному, под каким бы ликом он ни выступал, не потребовалось бы в ее предисловии к «Мольеру» спрашивать у меня, понимающего в этом ничуть не больше любого другого, каким образом надо взяться за дело, чтобы сочетать перед французским партером философию с идеями, развитие действия с характерами и добиться драматизма ситуаций.
563
Драматургия Шекспира оказалась новостью для французской публики XVIII – нач. XIX в. и шокировала ее своей откровенностью и отсутствием сдержанности. Вольтер называл Шекспира варваром, и в течение XVIH в. это его мнение было законом. Ответом на такое отношение к творчеству великого англичанина стал трактат В.Гюго «Уильям Шекспир», исполненный безраздельного восхищения его драматургией.
564
Гёте, Иоганн Вольфганг (1749–1832) – немецкий поэт и мыслитель, один из основоположников немецкой литературы нового времени. В творчестве Гёте драматургия занимает значительное место: он писал драмы на современные темы, трагедии на исторические и мифологические сюжеты. Однако главным его драматическим произведением является трагедия «Фауст». В 1791–1817 гг. Гёте руководил Веймарским придворным театром; выдвигая идеи национального прогресса и буржуазной демократии, он стремился вернуть театру его общественное воспитательное значение и осуществлял постановки лучших произведений мировой драматургии.
565
Жорж Санд (настоящее имя Аврора Дюпен, по мужу Дюдеван; 1804–1876) – французская писательница-романистка; развивала в своих произведениях идеи свободы личности и демократии. Здесь речь идет о пьесе Ж.Санд «Мольер» (1851).
Вот это-то и позволяет книга, но не позволяет театр, в доказательство чего скажу: если бы я в драме пустился в отступление вроде того, какое только что позволил себе в книге, то без всяких сомнений в тот же час был бы неистово освистан!
И так было во все времена. Прочтите предисловие к «Никомеду», [566] предисловие, в котором бедный старый Корнель, брошенный публикой ради его молодого соперника Расина, [567] просит у нее прощения за то, что предлагает ей трагедию, не являющуюся трагедией в точном смысле слова, где наглые персонажи разговаривают почти так же, как в жизни; послушайте, как робко он ссылается на такой довод: поскольку он уже сочинил два десятка драм, соответствующих вкусу публики, он вполне может себе позволить сочинить одну по своему собственному вкусу, и вы увидите, как из-за этого страха автора перед публикой должны были проваливаться шедевры!
566
«Никомед» («Nicomede», 1651) – трагедия П.Корнеля,
567
Соперничество Расина и Корнеля – известный историко-литературный факт. Если ранние пьесы Расина были написаны под явным влиянием его знаменитого предшественника, то зрелые произведения создавались в борьбе со сложившейся традицией: в них Расин утверждал собственную концепцию трагедии, во многом отличную от корнелевской. Огромный успех пьес Расина, восторженный прием, оказанный им современниками, вызвали у стареющего Корнеля желание отстоять свою былую славу. Однако попытка соперничать с молодым драматургом кончилась для него поражением. Пьеса Корнеля «Тит и Береника» не выдержала сравнения с написанной на тот же сюжет пьесой Расина «Береника» (оба произведения были поставлены на сцене одновременно – в 1670 г.).
Ну а теперь, когда я доказал то, что и хотел доказать: книгу не освищут, возвратимся к смерти Луи Филиппа и увидим, в чем заключается связь между этой кончиной короля и «Ашборнским пастором».
В последний раз я видел короля Луи Филиппа, в последний раз говорил с ним на похоронах его сына, герцога Орлеанского, скончавшегося 13 июля 1842 года. [568]
Я узнал об этой неожиданной смерти во Флоренции. [569] В тот же вечер я отправился из Флоренции в Париж и на почтовых, не останавливаясь ни на час, прибыл в столицу достаточно скоро, чтобы успеть побывать на панихиде в соборе Парижской Богоматери и сопроводить тело герцога в Дрё. [570]
568
Герцог Орлеанский – Фердинанд Филипп (1810–1842), старший сын Луи Филиппа I и Марии Амелии; до 1830 г. – герцог Шартрский; генерал (1831); принимал участие в подавлении Лионского рабочего восстания 1831 г. и в колониальной войне в Алжире; женился на Елене Мекленбургской и имел от нее двух сыновей (Филипп, граф Парижский, и Роберт, герцог Шартрский); погиб в результате несчастного случая; Дюма был с ним в дружеских отношениях и близко к сердцу принял его смерть.
569
Флоренция – древний город в Центральной Италии, центр области Тоскана; в 1569–1801 и 1814–1859 гг. – столица Великого герцогства Тосканского; в 1865–1871 гг. столица объединенной Италии; известна замечательными художественными музеями и архитектурными памятниками; в эпоху Возрождения была одним из важнейших центров науки и искусства. О том, как Дюма узнал о смерти герцога Орлеанского, он рассказывает в «Новых мемуарах» (глава XI). Это произошло во Флоренции, 15 июля 1842 г., когда Дюма пришел по приглашению принца Наполеона Бонапарта (1822–1891), племянника императора Наполеона I, на ужин; по словам писателя, на следующий же день он отправился во Францию, чтобы принять участие в траурных церемониях.
570
Дрё – город в Центральной Франции, в департаменте Эр-и-Луар, на реке Блез; там находилась родовая усыпальница Орлеанского дома.
Дюма отправился туда на похороны герцога Орлеанского вместе с товарищами принца по лицею – Гилемом, Леруа и Боше. Его знакомый, помощник префекта Марешаль, обещал провести их в часовню. Дюма во многих произведениях описывает похороны Фердинанда. Описания мало отличаются друг от друга, за исключением концовок.
Выходя из собора, я встретил Паскье, личного хирурга принца. [571] Мы со слезами на глазах бросились в объятия друг другу. Помимо смерти принца, одно общее воспоминание, необычное, грустное, странное, окутало печалью нашу встречу.
В последний раз вместе с Паскье и тем, кого оплакивали мы оба, я был на охоте в Компьенском [572] лесу.
Во время завтрака на привале, усевшись рядом на траве, веселые той веселостью, какую дарует прекрасное осеннее солнце и отличная еда после легкой усталости, мы отдали должное провизии, присланной из замка: принцы так, как если бы они были простыми смертными, а простые смертные так, как если бы принцы никогда и не существовали.
571
Дюма упоминает Паскье (Pasquier) во многих своих произведениях, однако биографических сведений о нем найти не удалось.
572
Компьень – город в департаменте Уаза, в 84 км к северо-востоку от Парижа; известен тем, что здесь еще в древности был построен замок-резиденция французских королей (его нынешнее здание сооружено в кон. XVIII в.). Компьенский лес прилегает к замку и занимает площадь в 15 тыс. гектаров, сливаясь с рядом других окрестных лесов.
Герцог Орлеанский взял цыпленка за ножку, положил его на тарелку и велел передать мне.
– Что это такое, монсеньер?
– Вы же видите – цыпленок.
– Благодарю вас, монсеньер, но это же слишком много!
– Очень надеюсь, что вы не собираетесь съесть всего цыпленка!.. Я передаю его вам с тем, чтобы вы его разделали – и не для чего-нибудь иного.
– Ах, монсеньер, прошу прощения у вашего высочества за то, что я поступаю точно так же, как господин X…
– А как поступил господин X…?
– А вот как, монсеньер! Когда ему выпадала возможность сидеть за одним столом с автором «Смерти Авеля», [573] любовником его жены, и ему поручали разделать цыпленка, он никогда не упускал случая сказать: «Передайте это Легуве, ведь именно он делает все то, чего я делать не хочу!»
– Дорогой мой, я был бы рад передать цыпленка вашему Легуве; но, к сожалению, вы не женаты.
– Это правда, монсеньер, но среди нас есть человек, у которого умение резать составляет его ремесло и который даже пользуется неплохой репутацией в своей области: это ваш хирург Паскье… Прошу у монсеньера разрешения передать этого цыпленка ему.
573
Имеется в виду Легуве, Габриель Мари Жан Батист (1764–1812) – французский поэт и драматург; среди его пьес наибольшую известность имела «Смерть Авеля» («La Mort d'Abel»; 1792). Более известен его сын Эрнест Легуве (1807–1903) – французский драматург и литератор; член Французской академии (1856); славу ему принесли пьесы «Адриена Лекуврёр» (1849), написанная в соавторстве со Скрибом, и «Битва женщин» (1851).
– Передайте цыпленка Паскье!
– Держи-ка, Паскье, яви свои таланты: на тебя смотрят и тобой готовы восхищаться!
Не в пример певцу или поэту, которые заставляют себя упрашивать, прежде чем спеть или прочесть стихи, Паскье поддел цыпленка вилкой и, не поддерживая его ничем другим, под гром рукоплесканий ловко отрезал одну за другой все четыре конечности птицы.
И только герцог Орлеанский смотрел на действия хирурга молча и с какой-то грустью.
– Так что же, монсеньер, – спросил я его, – вы, охотно аплодировавший моим успехам, не аплодируете успехам Паскье?
– Знаете, о чем я думаю? – обратился ко мне герцог.
– Нет, монсеньер, но ни о чем веселом вы наверняка не думаете.
– Я думаю о том, что однажды этот мясник (и тут он указал своей вилкой на Паскье) расчленит меня так же, как этого цыпленка.
Паскье при этих словах уронил на скатерть тушку цыпленка, вилку и нож.
– Ей-Богу, монсеньер, – откликнулся он, – ну что у вас за мысли! Я на двадцать лет старше вас и, следовательно, по всей вероятности, умру на пятнадцать лет раньше, чем вы… Так как же вы говорите, что я буду вас расчленять?