Ашу Сирай
Шрифт:
Я только вздохнула, понимая, насколько Джастер хочет поскорее развязаться с этим делом. Если бы не репутация Ашу Сирая, он бы давно отпустил этих несчастных. Но даже так он хотел дать этим людям возможность выкупить себя у новых хозяев по самой низкой цене, а не наживаться на их страданиях. Даже этого Шиль-как-его он продал всего за три дирха…
Смуглое лицо Касима пошло пятнами, и мне показалось, что ещё немного и его хватит удар. Толпа вокруг потрясённо молчала, понимая, что с Ашу Сираем шутки плохи. Альмахаим хмуро и недовольно смотрел в сторону, распрощавшись со своей надеждой стать торговцем.
—
— Я… я… — толстяк захрипел, махнул рукой и, развернувшись, поспешил прочь.
Джастер перевёл взгляд на предводителя «ос».
— Жду тебя завтра утром, Альмахаим, если ты не передумал.
Тот удивлённо вскинул брови, но почти сразу сплёл перед собой пальцы в уважительном жесте и коротко кивнул.
— Я приду, господин.
Повинуясь команде своего предводителя, «осы» развернули коней и, весёлым гиканием разгоняя толпу, поскакали прочь с рынка.
Джастер приказал Мираму вместе с остальными следовать за ним, и вскоре, к моей тихой радости, мы покинули невольничий рынок.
Ждать утра Ашу Сирай решил на постоялом дворе, который здесь назывался «караванным домом», но выглядел по моим меркам как настоящий дворец.
Теперь я понимала, как когда-то мог выглядеть дом Ашу Сирая в Локашане. Только не знала — в каждом ли доме так богато и красиво внутри, или Джастер даже в заброшенном городе выбрал для себя «караванный», а не настоящий дом…
Хозяин и многочисленные слуги всё время кланялись, о невольниках и танцовщицах тоже позаботились, выделив мужчинам большую комнату, а девушек отвели на женскую половину дома. Угодливый хозяин хотел и меня туда спровадить, но одного грозного взгляда хватило, чтобы больше никто не покушался на «безликую» игрушку Ашу Сирая.
Даже на время обеда, повинуясь прихоти грозного гостя, для меня нашли ширму, за которую принесли и поставили отдельный столик с блюдами. Хотя еду пришлось брать руками, украдкой поглядывая на Джастера, я поняла, что чаша с водой и лепестками цветов в ней предназначалась для мытья пальцев.
Глядя на Джастера, возлежавшего на почётном месте, на то, как перед ним появлялись разнообразные блюда и кувшины с винами, на слуг и невольников, которые не смели поднять на него глаза, на угодливо улыбающегося хозяина, я вдруг вспомнила когда-то сказанное в обиде «А ты у нас кем будешь? Сыном герцога?» и его снисходительное «я везде за своего сойду»…
Какой же я была глупой тогда… Удивлялась, почему он в богатом доме служить не хочет, а он, оказывается, в Сурайе как король жить может…
Только эти почести ему совсем не нужны.
После сытного обеда остаток дня я провела в роскошных комнатах, устланных подушками и коврами. Джастер вместе с Мирамом ушёл заниматься продажей тканей и мулов, оставив меня отдыхать в одиночестве.
Признаться, я была этому только рада. Хотя парн защищал от палящего солнца, под белым покрывалом было душно, а от сытной еды меня разморило окончательно. Кроме всего, от обруча болела голова, да и без того было о чём подумать. Размышлять же обо всём, что успела увидеть и услышать, я решила на мягком и просторном ложе, но очень быстро уснула.
Разбудил меня хмурый Шут, потрогав за плечо и позвав ужинать. В ответ на мой вопрос как дела с тканями, он буркнул, что всё в порядке. Караванные хлопоты не явно не доставляли ему удовольствия, и решила оставить его в покое.
Ужинали мы вдвоём, потому что Джастер явно был не в духе, чтобы продолжать играть роль Ашу Сирая, а я не хотела портить ему настроение вопросами ещё больше.
Заговорить я осмелилась только после ужина, когда уставший Шут вытянулся на ложе и смотрел, как за окном в небе загораются первые звёзды. Мне очень хотелось лечь рядом, обнять его и не только обнять, но я чувствовала, что сейчас у него не то настроение.
Ашу Сирай ещё не закончил свои загадочные дела, чтобы снова предаваться радостям жизни простых людей.
— Джастер…
— М? — он покосился на меня.
— Вы с этим Ёзефом в самом деле в ссоре?
— В ссоре? Нет. Мы всего лишь давно знакомы.
— Значит, та легенда о проклятии некроманта, которую ты рассказывал, это правда? — я обрадовалась не только возможности разузнать немного больше, но и тому, что Джастер не отказался отвечать на мои вопросы.
— Конечно. Только это было очень давно.
— Насколько давно? — я осмелилась сесть на край ложа.
— Несколько столетий, если я не ошибаюсь. Точно после Великой Войны.
— Ты шутишь?! Люди не могут столько жить!
— Да, не могут. Ёзеф жив только потому, что такова воля Сурта.
Я не успела открыть рот, как Шут покосился на меня и вздохнул.
— Ладно, ведьма, уболтала. Расскажу, раз уж начал. Всё равно же не отстанешь… Ёзеф тогда в одиночку исполнил ритуал, который под силу только кругу из десяти Взывающих. Смог он это сделать только потому, что прошёл второе посвящение, стал Говорящим с Суртом, и тот дал ему свою силу. Помнишь, я рассказывал, что нить каждого человека прядёт Этелле и отрезает её по воле мужа? Так вот, нить Ёзефа давно спрядена, но она не отрезана. Она больше не вплетена в узор жизни, а лежит поверх него. Когда такое происходит, человек должен или стать личем, чтобы нить изменилась и продолжилась, или умереть, и тогда его нить начнётся заново.
— Но ведь Ёзеф человек, разве нет?
— Да, человек.
— Тогда почему…
— Личем Взывающий может стать только по собственному выбору. Принудительно ритуал провести тоже можно, только нужного результата не будет. А Ёзеф становиться личем не хочет. Но и умереть он не может, потому что… Помнишь, я говорил, что после Великой войны Завеса отделила мир людей от мира богов и мира демонов? Это не всё. Она ещё и отделила миры, где до этого пребывали души между воплощениями. Кто-то попадал в Лунные Сады Датри, кто-то в подземные чертоги Шанака, кто-то попадал в услужение к демонам, исполняя заключённый договор… В общем, у каждого бога или демона было своё место, где он собирал и держал преданные или пойманные души после смерти. Чем больше душ — тем сильнее тот, кому они служат. Боги о своих преданных заботились, демоны — не очень, как понимаешь. У Сурта таким местом является Эльжахаим, Чёрный дворец, куда попадают все его преданные. Там он определяет им награду или наказание за служение, там же мастера смерти могут отказаться от земной жизни и продолжить своё обучение в личной свите Сурта, и оттуда души возвращаются обратно в мир, когда приходит их срок.