Асмодей
Шрифт:
С грацией пантеры и хищным взглядом, которому могла позавидовать любая из суккубов владыки Похоти, Барбело вошла в покои демона, оглядев их пристальным взглядом. Кругом царил порядок трехдневной давности, скорее походивший на холостяцкое запустение. Досадное упущение прислуги и ее надзирательницы. Разве достойна такая атмосфера величайшего из демонов?
На столе стоял початый графин с какой-то настойкой и грязная посуда, кровать перевернута, камин переполнен золой, огарки свечей бесформенной массой застыли на зеркальной столешнице, а стены покрывал слой серы, заставляющий их источать неприятный смрад, с которым не могли справиться даже самые лучшие благовония. В довершение ко всему
Впрочем, сам демон выглядел куда хуже собственных покоев. Лионский шелк халата сейчас больше походил на крестьянские лохмотья; волосы, спутавшиеся от пота, крови и серной пыли, бесформенными «сосульками» спадали на плечи и глаза; кожа покрылась черным слоем копоти и волдырями, которые, к счастью, сможет залечить целебный бальзам, как и обожженные ступни, а вот со спиной дела обстояли куда хуже, но напоминать об этом Барбело не осмелилась. Она желала примирения, и потому не рискнула наступать на больную мозоль, возвращаясь к этому неприятной теме.
– Давненько я не переступала порог твоей опочивальни, – с улыбкой произнесла она. – Признаться, тут не многое изменилось. По-прежнему не хватает женской руки.
– Не спеши тут обживаться, – не скрывая своего раздражения, прошипел он. – Зачем ты сюда явилась?
– Услышала о случившемся на площади…
– И пришла по поручению Абаддон? Проверить насколько меня подкосили эти события…
– Абаддон?! Что за глупости? Дни, когда мы были вместе остались в далеком прошлом. Клянусь тебе! – со всей искренностью, которую только могла предать своему взгляду, произнесла Барбело.
– Клянешься? – усмехнулся Асмодей, про себя поражаясь собственному спокойствию. Еще совсем недавно он был готов испепелить женщину, осмелившуюся лгать ему в глаза, но сейчас что-то в нем надломилось, а может, усталость одолела. За один день он увидел столько предательств, что уже просто не мог предаваться слепой злобе и мести. Теперь его душу наполняло лишь глубокое презрение к природе всех демонов, в частности и к себе. – Я достаточно долго живу, а потому сумел понять одну истину: любая клятва, которую мы даем – не более чем приемлемая для всех ложь. Нет никакого «навсегда». С каждым шагом мы все быстрее приближаемся к концу. С каждым словом ты все больше утопаешь в трясине собственной лжи, и очень скоро она захватит тебя, и когда это случится, не сомневайся, я окажусь рядом, чтобы увидеть тот момент, когда болото поглотит тебя.
– Асмодей, твои упреки беспочвенны, – изобразив на прекрасном личике невинную, слегка удивленную гримасу, произнесла демоница.
– Я знаю, что ты досрочно покинула Землю, но прибыла в обитель Вельзевула намного позже. Неужели ты думаешь, что я не знаю о том, с кем ты коротала это время? Это ведь Абаддон приказал тебе выманить меня из дома!
Отпираться было бессмысленно. Пожалуй, это был тот случай, когда стоило покаяться во всем, вооружившись самым сильным из всех оружий – правдой и… женскими слезами. Нет ничего страшнее, чем женщина, доведенная до отчаяния ревностью. Этот пламень любви и ненависти, сплетающийся в одной душе, ослепляет их и толкает в пучину безумия. В этот момент не играло совершенно никакой роли то, к какому сословию принадлежала несчастная, это пагубное чувство уравнивало всех: королеву и рабыню, принцессу и нищенку, демоницу и простую смертную. Все они готовы обратиться к кому угодно за помощью, чтобы получить заветное. Сначала они начинали молиться Богу об избавлении, но когда осознавали, что Всевышний не слышит их… к кому еще могут обращаться отчаянные дочери Евы? Правильно, к Дьяволу, а у Барбело, собственно, и выбора особого не
Особо пылких чувств к падшей красавице демон Гнева никогда не испытывал, скорее желал завладеть привязанностью самой прекрасной женщины Ада, а когда к этой борьбе подключился давний соперник, оное и вовсе превратилось для него в охоту. Однако одержав победу, всякий интерес к трофею был утерян, остался только холодный расчет. Подметив на последнем вековом балу отчаянные попытки Барбело завладеть вниманием Асмодея, Абаддон начал вынашивать идеи того, как обернуть эту ситуацию в свою пользу. А тут такая возможность подвернулась. Грех не воспользоваться. Нужно было только поведать пылкой демонице историю о привязанности демона блуда к своей новоиспеченной рабыне. Где-то приукрасить, где-то недоговорить. И вот она, прельщенная его обещанием о помощи, уже становится послушным орудием в его руках.
– Я не знала о том, что он замышляет. Мне сообщили лишь то, что в Аду назревает переворот и те, кто останутся на земле, уже не смогут возвратиться обратно. Ты лучше меня знаешь, что долгое пребывание среди людей истощает наши силы, потому я поспешила вернуться. У портала меня встретил Абаддон и предложил на несколько дней задержаться в его обители, хотел поведать мне о произошедшем. Рассказал о реформах Люцифера, о грядущей войне. И все! Поверь мне. А потом я вернулась к Вельзевулу. В день нашей встречи, я увидела его вновь. Он навестил владыку сразу после тебя, мы разговорились, и я мельком обмолвилась о нашей встрече.
– Ты сказала, что врата Ада могут быть закрыты? Почему? Такого досель не бывало! – как бы ни злился Асмодей на Барбело, сейчас каждой клеточкой своего существа он чувствовал, что демоница говорит правду, пусть и частично. Оставалось узнать то, в какие еще тайны посвятил ее Абаддон и попытаться отделить ложь от истины.
– Так говорилось в послании, – произнесла она, радуясь, что разговор принял иной оборот.
– Кто его написал? Абаддон?
– Да, – кивнула демоница.
– У него не хватит власти на то, чтоб сотворить подобное заклятие. Это магия на уровне самого Бога или Дьявола. Даже такому, как он, эта мощь не подвластна.
– Асмодей, не вини меня в том, за что купила – за то и продаю, – произнесла она, глядя в его разноцветные глаза.
– Уходи, – холодно произнес он, поворачиваясь к ней спиной.
– Нет, – полным уверенности голосом, произнесла она. – Однажды я ушла, но больше не совершу такой ошибки.
– Я ведь могу и заставить, – не скрывая раздражения в голосе, прошипел он.
– Нет, не можешь, – ответила она. – Сейчас все твои силы уходят на то, чтобы сохранить на лице маску спокойствия. Ты забываешь о том, что я тоже была ангелом, и тоже пала с небес. Тебя едва не лишил жизни Рафаил, а меня – Уриил. Тогда я приняла на свою спину куда больше плетей, чем ты, и знаю об отравляющей силе серебра. На противостояние мне ты потратишь слишком много энергии. Пустая жертва, на которую ты не пойдешь в преддверии войны, ведь в глубине души ты знаешь, что я тебе не враг. Позволь мне омыть твои раны.
– Если ты знаешь о яде в этих кнутах, то прекрасно должна понимать и то, что ни одно наше лекарство не поможет залечить раны. Тут властно только время.
– Может наша магия их и не залечит, а вот людские познания в знахарстве могут облегчить боль и ускорить заживление. Дэлеб! – прокричала она так, что Асмодей от неожиданности даже поморщился. Впрочем, демоницу долго ждать не пришлось. В очередной раз она продемонстрировала чудеса послушания и скорости.
– Чего изволите, Владыка? – с легким поклоном произнесла она, намеренно игнорируя Барбело.