Асмодей
Шрифт:
– Владыка, я перед Вами не виновна! – взмолилась Дэлеб, хватая его за края халата, который тот накинул на плечи.
– Я не собираюсь тратить время на уговоры! – будто не слыша ее завываний, настаивал демон.
– Асмодей, остановись! Не имея доказательств – это чревато, – ухватив его за руку, проговорила Барбело, не столько из заботы о столь ненавистной сопернице, сколько из страха стать соучастницей этого бесчинства. Смерть главного инженера своих войск Люцифер уж точно без внимания не оставит. Однако столкнувшись с его холодными, невидящими глазами, она попятилась
Почти захлебываясь от страха и рыданий, Дэлеб вновь залила в себя янтарную жидкость. Для нее, почти не вкушавшей огненный напиток, этого количества было вполне достаточно, чтобы развязался язык, но вот страх, гнездившийся в дальних закоулках души, сковал ее губы печатью молчания.
– Спрошу еще раз: где Аврора? Где документы?
– Их забрал Абаддон! – упрямо твердила демоница, оседая на каменные плиты.
– Пей! – подавая третий бокал, прорычал Асмодей.
– Умоляю, сжальтесь, – лепетала она.
– Жалость – это роскошь, которую я не могу себе позволить!
– Владыка… – пискнула она, но поймав на себе его смертоносный взгляд, начала маленькими глотками отхлебывать отравленное пойло, которым ей теперь виделась знаменитая настойка.
Голова нещадно кружилась, тело отказывалось ей повиноваться, а жидкость уже готова была отправиться в обратное путешествие, не смотря на все попытки демоницы ее проглотить. Упав к ногам своего повелителя, Дэлеб пробормотала что-то несуразное и уже готова была предаться алкогольному бреду, когда Асмодей ухватил ее за светлые пряди, заливая остатки отравляющей влаги прямо из графина. Захлебываясь, она сделала отчаянную попытку вырваться, но злость, питавшая демона, придала его хватке такую силу, какой мог противостоять, пожалуй, только Люцифер.
– Что случилось с Авророй? Где документы? – повторил он.
– Асмодей! – взмолилась Барбело, пытаясь унять приступ безумия, охватившего Властелина Похоти, но он оттолкнул ее с такой силой, что та даже перевалилась через стол.
– Это все Абаддон, Владыка, – откашливаясь, хрипела Дэлеб. – Это он придумал…
– Что придумал? – подтащив ее за волосы к себе, шипел он.
– Аврора… она не хотела отдавать бумаги, а когда Абаддон попытался их отобрать, шагнула в пустоту. Это чистейшая правда, Повелитель. Она бросилась сама. Я… я хотела Вам сообщить, но Абаддон запугал меня…и я…я… молю, Владыка, помилуйте!
– А настойка аконита? – нетерпеливо прорычал Асмодей.
– Это он дал ее, сказал, что так Вы не сможете найти след, оставленный ее душой. Я, клянусь, не знала всех последствий. Абаддон сказал, что Вам вреда не будет, иначе я не осмелилась бы на подобное.
– Но почему?
– Владыка, Преисподняя слухами полнится, – находясь в преддверии пьяного бреда, твердила она. – Ваш авторитет пошатнулся с тех пор, как эта душонка завладела Вашей привязанностью. Видано ли дело рыцарю Ада прислушиваться к словам собственной рабыни. Многие даже считают, что это она поработила Вашу душу. Как нам, верным вашим слугам стерпеть такое?! Вот и осмелилась я…
Здесь демоница, конечно, несколько приукрасила ситуацию, дергая
Да, возможно, он действительно дал ей некоторые привилегии, но оное, по его глубокому убеждению, никак не являлось личной симпатией, скорее это было связано необходимостью положительного подкрепления работоспособности рабыни, и под этими слухами не крылось и капли истины. Хотя…
– Она лжет, – мелодичный голос Барбело, вмешавшийся в процедуру допроса, не дал ему закончить череду мысленных заключений. Очевидно, демоница решила уличить случай, чтобы потопить корабль соперницы руками Асмодея. Поддержав его в этой злобе, она хотела заполучить его прощение. Что ж, вполне типично для Ада. Ничто так не объединяет двух противников, как общий враг. – Ревность к тебе отравила ее! Еще бы, обладая столь скромными талантами, – она презрительно окинула соперницу взглядом, – она возжелала слишком многого. История, достойная быть увековеченной на страницах античных трагедий…
Собственно, обличив одну истину, Барбело умолчала о другой, ибо ревность – болезнь заразительная, передающаяся от одного неосторожного слова, воспламенившего сердце. И это слово было сказано. Демонице не довелось встречаться с Авророй, но об этой жемчужине Асмодея она была наслышана. Слишком много шума наделала эта, казалось бы, ничем не привлекательная душа, слишком много слухов ходило вокруг нее, слишком глубокими тайнами была окутана та незримая связь, что сковала демона с его рабыней. Это не могло не пробудить интерес, не могло не дать простора для полета фантазии.
Но до последнего момента Барбело отказывалась полностью уверовать в растляющие душу речи Абаддон. Зная Владыку Гнева, она допускала мысль, что это лишь наглая ложь, призванная пробудить в ней зависть и злость. Никак не желала она верить в то, что Асмодей будет так ревностно защищать эту девицу. Это уж точно было чем-то невиданным… Очевидно, не Дэлеб была ее соперницей. Так что и Барбело теперь утопала в безысходной ревности, пытаясь придумать способ изжить сразу всех своих соперниц.
– Замолчи, всем нам известны твои таланты, – с такой же ненавистью в голосе отозвалась Дэлеб.
– Достаточно, мне только не хватает сейчас ваших склок! – прошипел Асмодей. – Аластор! – этот крик был таким оглушительным, что вечные соперницы в мгновение затихли, во все глаза наблюдая за демоном.
После непродолжительного ожидания, облаченный в боевой доспех, укрытый черным плащом, перекинутым через одно плечо, в покоях появился высокий мужчина. Глядя на него, Барбело подметила, что никогда еще ей не доводилось видеть столь суровое выражение лица. Казалось, будто оно была выточено из камня, веками храня на челе одну и ту же гримасу. Уголки тонких губ были опущены вниз, высокие скулы так остры, что бросали на щеки серые тени, даже глаза, холодные, словно сталь, больше напоминали бездушные камни.