Асмодей
Шрифт:
В общем, в этот миг Асмодею, как ребенку, желающему побыстрее получить отобранную отцом игрушку, не терпелось. Сейчас ощущение было схоже с тем, что заставляло его зайтись в благоговейном трепете и первобытной жажде крови, лишь бы вырваться из бездны и поглядеть на распятие Христа. А уж после него страдальцев было предостаточно: кто-то страдал за веру, кто-то – за глупость, кто-то – за любовь. Агнцев на заклание всегда было полно, но Аврора была особенной: единственной, кто решился страдать за него. Страдать не потому, что ее грешной душе высшим судом было вынесено подобное бремя, а потому, что собственное сердце, принципы и разум отдали ей этот приказ. Она видела его истинный обезображенный лик, который не всегда возможно было скрыть за иллюзией приятной наружности; лик, который был ему самому противен, но все же она не убоялась этого. После всех пыток, мук и унижений… Почему? Веками он пытался постичь великую загадку человеческих душ; научился читать их, будто открытую книгу; видел порок за
В силу своей темной природы он не мог понять причин ее смирения, способности противостоять гневу, умению здраво рассуждать в критических ситуациях… казалось, разрушительная сила Ада обходила стороной эту душу. Сколько раз он пытался растлить ее? Сколько раз подвергал коварным искушениям? И каждый раз его ждало сокрушительное фиаско, но он, не привыкший проигрывать, вновь и вновь рвался в бой с новыми силами, все больше пьянея от предвкушения новых сражений. Так, в этом постоянном ментальном противостоянии, он и не заметил, как оное переросло в некую болезненную зависимость, а любая зависимость – это слабость, разрушающая жизнь. Видимо поэтому Нуриэль так ополчился против этой недозволительной привязанности. И, к собственному стыду, Асмодей был вынужден признать, что он скучает по ней. Ясности в том, отчего демон зашелся подобным чувством, у него не было. Может, то была благодарность; может, нежелание смириться с окончанием игры, в которой он был вынужден оставаться побежденным; может, попыткой сохранить верного союзника, ум которого еще не раз поможет ему в нескончаемой войне. Доводы Нуриэля он намеренно обходил стороной, будучи уверенным в том, что раз сердце мертво, то подобных слабостей у него и быть не может.
Как бы то ни было, самопожертвование Авроры было достойно восхищения, оно пленило всесильного демона, который после всех измен просто не мог потерять ту единственную, что не имея ни шанса на победу, предпочла смерть предательству. Оказывается, не только ревность, но и самопожертвование может быть заразительным.
Высвободив оставшуюся силу, Асмодей сделал последний рывок, устремляясь навстречу светящейся сфере, но стремительный поток подхватил его раньше, закружив в водовороте энергии. Так рушились надежды и уверенность в собственном могуществе: пожалуй, даже самое сильное, имеющее безграничную власть существо, не могло чувствовать себя в безопасности в этих просторах.
Взглянув перед собой, он увидел Аврору. Ее душа была настолько близко, что он мог различить объятый светом силуэт, искаженное мукой лицо, бриллианты слез, падающие на щеки. Ее глаза были слегка приоткрыты, но пусты… Видела ли она его? Чувствовала присутствие? Должно быть: нет. Казалось, девушка погрузилась в какое-то мертвое оцепенение – ту стадию смерти, когда человек уже не способен воспринимать боль. Ее душа будто рассыпалась на части, и эти маленькие кусочки – звездочки пустоши, жадно растаскивали и пожирали ненасытные монстры, обитающие в неизвестности. Так выглядела истинная погибель, после которой уже не было ничего. Это был конец загробной жизни, конец сущего – скорбный дар смерти. При виде этого зрелища, даже у него – изобретателя многих пыток, душа сжалась в тугой комок, а в пустоте, царствующей там, где когда-то билось сердце, возник необъяснимый трепет. Даже самому от себя противно стало! Откуда, спрашивается, в нем столько человечности. Видимо, она тоже заразительна и передается… половым путем. Ох, прав был Нуриэль, привязанность и долг – губительный коктейль, который нельзя смешивать, иначе вся жизнь перевернется вверх дном. Не должен был он делить ложе с той, которую хотел использовать во имя своих целей. Но сделанного не воротишь! Уж если увяз в болоте, то ложись на брюхо и выползай! Вот он и полз, будто раненный зверь, как за соломинку хватаясь за остатки энергии, да только переварить ее уже не мог, ибо ядом она для него обернулась, терзая и без того слабую плоть изнутри. А Аврора… она ждать не могла, впрочем, и ему до точки невозврата один шаг остался. Нужно было что-то предпринять, да только боль настолько затмила разум, что даже мысли путаться начали. Сначала, мысленно извинившись перед боевым товарищем, он пустил в расход демоническую ипостась, ставшую неотъемлемой частью его души. Тысячелетия они были едины в своих стремлениях, но такова судьба. Высвободив душу порабощенного демона, он использовал ее будто щит, простившись с ней навсегда, но этого было мало. Героическая гибель, не напрасная, пусть и против воли. Во имя своего спасения, несчастному был подписан смертный приговор. Нуриэль взбесится, когда оное раскроется.
Вытянув вперед руку, Асмодей попытался притянуть Аврору, с ужасом глядя на кровоточащую ладонь, которую кусочек за кусочком обгладывали невидимые стервятники. Зрелище, пожалуй, еще более отвратительное. Впрочем, времени на жалость к себе любимому не было. Взгляд непроизвольно застыл на огромном изумруде, отражавшем всеми гранями свет чистейшей души.
Когда Аврора первый раз встретилась с Абаддон, ее заворожило гипнотическое притяжение его аметистового перстня. Казалось, что он жил собственной жизнью, храня в себе отпечаток величайшей силы. Многие говорили о том, что в этих кольцах демоны черпали свое
Разумеется, желающие, практикующие запретные ритуалы, находились, но в отличие от Астарота, слывшего великим магом Преисподней, Асмодей, будучи воином, относился к волшебству колец с великой осторожностью, ибо свято верил в то, что всякая магия, особенно такая могущественная, имеет свою цену. И рано или поздно придется платить по счетам. Впрочем, сейчас особых вариантов у него не осталось. Смерть сегодня или расплата завтра – для него выбор очевиден, а точнее для него его не было вовсе. Собрав остатки своих сил, демон призвал в помощь всю свою ментальную власть, высвобождая энергию перстня. В ту же секунду пустошь осветило божественное сияние, настолько яркое, что даже чистая душа Авроры поблекла. Оно окутало все вокруг, стягиваясь вглубь камня, поглощая весь свет, пока не воцарился кромешный мрак. Казалось, пустошь умерла, но потом произошло то, чего не мог ожидать никто. Из камня, будто взрыв, вырвалась такая мощная энергия, которая смогла разорвать смертельный поток, отбросив демона прочь. Сделав какое-то нечеловеческое усилие, он сумел утащить за собой столь желанную душу, но вот книга учета, парящая подле нее, так и осталась в пустоте, столь желанная и недостижимая. Выбор был сделан.
Прижав девушку к себе, демон поразился тому, что несмотря на всю свою эфемерность, она была осязаема. Он мог чувствовать, как угасает ее «сердцебиение», ощущать тепло тела. Поразительно! Воистину физика пустоши была непостижима. Здесь все одновременно было реальным и иллюзорным. Если это место действительно создано Творцом, то сейчас самое время подивиться его безграничной изобретательности.
Волшебство кольца все еще окружало их, подобно сияющему щиту, давая небольшую передышку от истязаний, но никакой свет не способен был развеять эту первородную тьму. Она обступила их, с жадностью вцепившись в магическую сферу и раздирая ее своими когтистыми пальцами. Мгновение спустя по ней, будто по стеклу, поползли маленькие трещинки, рисуя свой смертоносный узор. Да, упаси его Дьявол еще раз ввязаться в подобную авантюру. Оглянувшись по сторонам, Асмодей увидел вдалеке ангельский свет. Нуриэль находился вне этого мрака, а потому пустошь не могла поглотить его огонь. Это пламя, будто солнце, затерявшееся во Вселенной, было видно даже в дальних уголках этой бесконечности. Но как до него добраться?
Было очевидно, что энергии камня не хватит на то, чтобы поддерживать щит и в то же время подтолкнуть их к вратам. В очередной раз нужно принимать судьбоносное решение. Как только он снимет магическую защиту, на них тут же набросятся эти незримые монстры, но их время было исчерпано. С другой стороны, не сделай он этого, сколько продержится броня? Выбор – это монета с двумя лицами, где оборотной стороной риска является смерть, но бездействие и промедление – риск еще больший. Сейчас их единственным оружием была надежда на то, что его тело и ее душа выдержат этот марафон. Но что если не выдержат? Что если это будет путь, который им не суждено пройти до конца? Что стоит сделать или сказать в подобной ситуации?
Раньше Асмодей никогда не думал о смерти в таком ключе, и уж точно не примерял ее погребальный саван на себя. Бессмертие – было его щитом, а сам он – палачом. Кто бы мог подумать, что все в одночасье переменится. Собственно, демона страшила не столько старуха с косой, сколько осознание того, что будет после. Рай и Ад уже были им пройдены, и дальше оставались пустота и безвестность. Перспектива, откровенно говоря, так себе: оказаться нигде и стать никем. В довершение ко всему, все враги его живут и здравствуют. Как тут не опечалиться. В этот момент для себя он нашел лишь одно утешение: отдать жизнь за любимого человека – не самая худшая смерть их всех возможных, но не успела эта мысль окончательно разрастись в его душе, как разум дал ему звонкую оплеуху, вырывая с корнем подобную ересь.
Обратив свой взор на Аврору, Асмодей невольно задумался о том, какие думы владели ей, когда она решилась на столь самоотверженный поступок.
– Прости меня, – шепнул он, притянув ее к себе, но его глас поглотила пустота, точно так же, как она поглощала его жизнь.
Отринув прочь все сомнения, демон сбросил с себя магическую пелену, направив всю энергию перстня на то, чтобы достигнуть портала. Боль была неописуемой, в сотни раз превосходящей силу ударов божественных кнутов. Алая пелена застилала глаза, кровь сочилась по щекам тонкими струйками и срывалась в невесомость, привлекая незримых стервятников, охочих до живого мяса. А свет все приближался, становился ярче, ослепительнее. Снова шаг, второй, третий… вот он, осталось только протянуть руку… и пустота. Конец! Магия угасла, силы оставили, даже боль отступила. Кругом лишь невесомость – последний полет. Невидимые руки подхватили их и потянули вглубь этой пропасти. Интересно, можно ли упасть еще ниже?!