Аспект дьявола

Жанр романа Рассела Крейга «Аспект дьявола» определить сложно.

Детектив? Да. Капитан полиции Лукаш Смолак расследует серийные убийства.

Хоррор? Еще какой. Одиноких женщин не просто убивают, а убивают с особой жестокостью, как это некогда делал знаменитый Джек Потрошитель. Но если Джек Потрошитель был реальным человеком (хотя его, кажется, так и не поймали, а на виселицу вместо него отправили другого), то здесь, по словам единственного свидетеля, которого не без причин тут же записывают в подозреваемые, орудует сам дьявол, причем со всеми присущими ему атрибутами (рога на месте).

Психологический триллер? Может быть, – но с существенной поправкой на место действия: основные события романа развиваются в клинике для душевнобольных, которая расположена в мрачном средневековом замке, построенном, если верить легендам, над входом в ад. В клинике всего шесть пациентов («дьявольская шестерка») – патологические садисты, чей нездоровый ум породил самые изощренные способы пыток над людьми (снова начинается хоррор).

В клинику приезжает молодой психиатр Виктор Косарек, который придерживается теории, что в каждом человеке – в глубинах его бессознательного – скрывается дьявол, способный управлять нашими поступками. Чтобы доказать свою теорию, Косарек проводит психоаналитические сеансы с пациентами, пытаясь вытащить «дьявола», а если точнее – понять, что заставило этих людей стать монстрами. Это и есть основной интерес автора – разобраться вместе с читателями, как рождается безумие. Он подкидывает вопросы, на которые мы будем отвечать вместе с ним: какие химеры живут в нашем подсознании, правда ли, что существует вирус безумия, может ли безумие охватить всю нацию (а такие примеры действительно есть). И, наконец, главный вопрос (даже не вопрос, а скорее утверждение): не стоит ли рассматривать безумие как вариант выбора, изначально, со времен Адама и Евы, запрограммированный в человеческой психике? Или ты становишься демоном, или ангельское берет верх.

Все гораздо глубже и страшнее, чем в старом фильме Уильяма Фридкина «Изгоняющий дьявола» («Экзорцист»), там – вымысел, здесь – реальность. А вывод очень простой: на все есть своя первопричина. Зло порождает зло. Даже микроскопические крупицы зла, однажды посеянные в нас, непременно дадут всходы. Демон внутри не дремлет!

Звук его голоса напоминал жуткое черное солнце, что наполняло башни замка темным сиянием и проникало глубоко в толщу древних каменных стен. Несмотря на то, что пациент был надежно пристегнут к смотровой кушетке, Виктор почему-то чувствовал себя уязвимым. Ему было страшно. То, что он слышал, не имело смысла. Этого просто не могло быть.

Виктор вдруг понял, что звуки издавал вовсе не этот несчастный безумец. Нет, это был кто-то еще. Кто-то другой. Кто-то гораздо хуже.

– Я чувствую ваш страх, – кивнул мистер Хоббс. – Я улавливаю человеческие страхи. Это энергия, которая меня питает, и вы сейчас питаете меня. Вы искали меня – и нашли. Вы хотите знать, что я думаю, что чувствую. Хорошо, позвольте вам сказать кое-что: когда я убивал их… когда я убивал всех этих людей, превращая последние минуты их жизни в кошмар, – я наслаждался каждой секундой. Я делал это для удовольствия, сам процесс доставлял мне удовольствие. Я пил их боль, пил их страх, как прекрасное вино. Особенно мне нравился финальный момент, когда они умоляли о пощаде. Каждый, каждый из них, отчаявшись, начинал молить о пощаде. Я притворялся, что готов пощадить их, и в глазах обреченных мерцали искры надежды. На мгновение я давал им эту надежду, а затем отнимал. Когда в их глазах гасли последние искры этой глупой надежды, я испытывал величайшее блаженство, даже большее, чем в момент, когда жизнь покидала их. Понимаете, доктор Косарек, именно в этот момент они ощущали присутствие дьявола и просили Бога о помощи, о защите. И именно в этот момент я заставлял их осознать, что дьявол – это и есть Бог в своем темном обличье…

Стояла поздняя осень 1935 года. доктор Виктор Косарек был стройным, высоким двадцатидевятилетним мужчиной. Он был привлекателен, но не более того: обычный среднестатистический уроженец Богемии, не лучше и не хуже других. Впрочем, многие считали его настоящим красавцем. Он немного переживал, что у него слишком длинный нос, но все остальное вполне приемлемо – высокие скулы, тяжелый сине-зеленый взгляд из-под темных бровей и черные, цвета воронова крыла, волосы. Но Виктор Косарек старался выглядеть старше своих лет, чтобы казаться авторитетнее на работе. Ему по долгу службы – а он был психиатром – приходилось знать все о темных тайнах его пациентов, которые не очень-то были готовы делиться этими страшными тайнами с мальчишкой.

Ночью шел дождь. Он ясно давал понять, что за время года на дворе. Так как Виктор навсегда покидал арендованную квартиру, багажа у него было много – внушительных размеров сундук и два тяжеленных чемодана, и от улицы Губернска до станции Мазарик, откуда он должен был уехать на пригородном поезде на центральный вокзал Праги, пришлось добираться на такси. На станцию он прибыл за сорок пять минут до отправления поезда, что было совсем неплохо, поскольку таксист выгрузил багаж из машины у входа в здание станции и укатил, а оплачивать услуги носильщика Виктору совсем не хотелось.

Виктор Косарек лелеял надежду, что его приятель Филип Староста поможет ему с багажом, но в последнюю минуту выяснилось, что тот не приехал. И как назло – ни одного свободного носильщика. Виктор готов был расплакаться, ну или застрелиться от отчаяния, ведь ждать помощи было неоткуда. Но тут ему удалось поймать юного железнодорожного служащего в слишком большом для него форменном красном кепи. На вид парнишке было не больше восемнадцати, однако он, несмотря на свое хрупкое телосложение, с небывалой легкостью погрузил сундук и чемоданы на багажную тележку.

Едва они вошли в здание станции, как полицейская «прага-альфа» притормозила ровно на том же месте, откуда только отъехало такси Виктора. Из машины выскочили два офицера и рысью промчались мимо них.

– Что происходит? – спросил Виктор парнишку.

Тот пожал плечами, еле заметными в просторной униформе, и сказал:

– Там, в зале, вроде кричал кто-то, но вы меня позвали, и я не успел посмотреть.

Они вошли в здание, и Виктор понял, что происходит нечто ужасное. В дальнем углу толпились пассажиры. Там же были полицейские.