Ассана. Жизнь во льдах
Шрифт:
У меня брови подскочили до корней волос - не ожидала от полковника такой жестокости. Бывшие враги тоже испугались: причин не верить этому высокому, повидавшему жизнь мужику, у них не было.
Оба всадника переглянулись и один из них заговорил:
– Мы согласны принести клятву земли Ассаны и окропить её кровью.
– А где гарантия, что ваши соклановцы не ринуться сюда, но без вас?
– Мы дадим клятву от всей нашей общины.
Полковник бросил взгляд на Ноа, тот уверенно кивнул.
– Хорошо, - кивнул Алексей Сергеевич, - начинайте.
Обоих оркунов освободили от
Люди, окружившие оркунов плотным кольцом, даже рты приоткрыли, чувствуя магию на физическом уровне. Секунда и земля толкнулась раз... два... кто-то от неожиданности едва слышно вскрикнул, кто-то охнул. Когда всё успокоилось я услышала тётку Мику, достаточно громко шепнувшую:
– Что это было? Как землетрясение! Меня аж до мозга костей пробрало, брр!
– Dokudi zhvi (пока живы)!
– одновременно выкрикнули Ведоки, резко сели и хлопнули по земле окровавленными ладонями.
Третий толчок был сильнее предыдущих двух, и я точно слышала, как где-то грянул гром.
А оба оркуна бессильно опустились на землю, глаза на обескровленных лицах закатились, и они свалились в снег без чувств.
– В одну из комнат их, - распорядился Ноа, и наши мужики безропотно его послушали, - связывать не нужно, нам они больше не причинят вреда. Такую клятву давать мало, кто соглашается, - добавил он, провожая взглядом кряхтящих мужиков - оркуны были весьма мускулистыми, - Ассана отнимает много духовной силы. Им год нельзя будет общаться с Ассаи.
– Получается, новых Великих Зверей они пока завести не смогут?
– спросила я, подходя к Ведоку вплотную.
– Не смогут, - качнул он головой, - их родичи, если попытаются на вас напасть - будут наказаны, иногда смертельно.
– Сильно, - высказался Сан Саныч, подкручивая ус, - ладно, пойду я, дел куча. Оставлю вас наедине.
И направился в сторону дома, куда уже ушла большая часть жителей общины, а потом вдруг резко повернул ко мне голову и лихо подмигнул.
– Завтра выезжаете?
– вздохнула я и потерла замёрзшие щёки.
– Да, завтра с утра пораньше отправимся в путь.
– Хорошо, кивнула я, - чем займёмся?
– Не знаю, есть предложения?
– хитро прищурился Ноа и сграбастал меня в крепкие объятия.
– Дождусь Клыка и можно прокатиться в лес?
– Можно. Твой Пух меня к себе подпустит?
– Конечно, - кивнула я, - они у меня всех подпускают. Своих.
Клык вернулся, когда совсем свечерело.
"Рра! Ушёл. Дальше на Северр!" - пришла картинка и я отправилась на поиски Алексея Сергеевича - нужно было отчитаться.
Полковник нашёлся недалеко от общинного дома. Он как раз закончил беседовать с Сергеем и, отправив бывшего полицейского с очередным заданием, сосредоточил всё своё внимание на мне.
– Ну это же просто замечательно. Значит, не солгал и поблизости нет ещё врагов, жаждущих заполучить наше оружие. Кстати, - вдруг добавил он
– Сонг, - поправила я командира.
– Та не важно, - небрежно махнул рукой командир, - в общем, он сказал, что одного мужика, по описанию сильно похожего на Петюню, связали синекожие прямо под тем деревом, где он сидел с сыном. Говорит, уволокли вглубь леса. Давай вместе прокатимся? Может, хоть на кости полюбуемся?
– А вы злой, Алексей Сергеевич, - покачала я головой.
– А чего мне его жалеть? С-собаку такую...
– Да, и мне его жалеть тоже, что-то не очень хочется, - протянула я и предложила, - вы отдыхайте, Алексей Сергеевич, вон на вас, как Лейла смотрит, кажется, она хочет с вами поговорить, - подмигнула я командиру, и он неожиданно покраснел, - а мы с Ноа на Ка Ассаи разведаем, что там, да как.
– Будь осторожна, - кивнул полковник и широким шагом направился к женщине, что замерла на крыльце, крепко сжимая шаль. Похоже, что Лейла, наконец-то, решилась. Я очень рада за нашего командира. Он заслужил быть счастливым.
В лес отправились только мы четверо: я на Клыке и Ноа на Пухе.
– Клык, - обратилась я к питомцу, - найди стоянку синекожих.
И Ка Ассаи нашёл. Полянка была огорожена высоким колючим кустарником. В её центре тонкой чёрной струйкой дымили остатки большого кострища, вокруг которого валялись начисто обглоданные кости. В воздухе витал чуть сладковатый, прогорклый запах чего-то знакомого.
Въезжать на поляну мне резко перехотелось, и я попросила Клыка замереть на взгорке. Ноа же не стал медлить и направил Пуха вперёд, в самый центр стоянки синекожих.
– Они ушли отсюда недавно, - сказал Ноа, ловко спрыгивая с Пуха. Парень потянул воздух носом, - пахнет... люди-ишкиными палёными волосами, - и через секунду присел около костра, откуда-то подобрал длинную ветку и пошерудил в пепелище.
Вот оно! Воняет палёными волосами! И я почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.
– Твоего бывшего земляка съели, - сказал Ноа, через десять минут копошения и изучения поляны. После чего подошёл ко мне и протянул ладонь, в которой лежали почерневшие зубы с несколькими пломбами и даже один золотой, - тебе это нужно?
– я покачала головой и, мигом слетев со спины Клыка, устремилась к ближайшим кустам.
Меня всё-таки вырвало. Слёзы застили глаза.
– Ноа, - еле слышно выговорила я, когда чуть пришла в себя, - зубы сложи в какую-нибудь тряпицу. Негоже всё же бросать так... и кости нужно подобрать.
Я, пересилив себя, надела перчатки и пошла помогать парню. Похоронить нужно. Это всё же был человек. Думаю, что он заплатил за всё сполна. Это страшная смерть.
Отряд из семи человек: Алексей Сергеевич (румяный и счастливый), Ноа (такой же довольный, как и полковник), Георгий, Тоха, Пашка, двое оркунов-бывших-врагов восседали на конях, которые били копытами землю - чувствуя нетерпение всадников. Сопровождать кавалькаду в течение всего путешествия до города и обратно будет Пух. И беречь их покой. И как связист между мной и Ноа.