Assassin's Creed. Последние потомки: Участь богов
Шрифт:
– Не то чтоб весьма маловероятно, – улыбнулся Монро. – Но это еще не конец.
Он указал на вторую половину экрана.
– Шестеро из вас имеют отношение к истории Трезубца благодаря вашим предкам, этот сюжет связал вас через времена и континенты. Отвечая на твой вопрос – вероятность этого, если принимать во внимание и коллективное бессознательное, фактически невозможна. Однако вы все здесь. Следовательно, все это вряд ли можно объяснить волей случая.
– Если это совпадение, – сказала Наталия, – это значит… говорите, эта история запланирована?
Задавая этот вопрос, она хотела
– «Запланирована» – хитрое слово, – ответил Монро. – Оно подразумевает работу мысли, а я говорю не об этом. Не думаю, что этим кораблем кто-то управляет. Но, может быть, тут работает автопилот.
– Но это значит, что изначально кто-то запрограммировал автопилот нужным образом, так? – спросил Оуэн.
– Давайте не будем развивать эту метафору. Я ученый. Я привык к тому, что можно осмотреть и измерить. Вот этим вы и займетесь, чтобы мне помочь.
– Что мы можем сделать?
– Перед нами стоят два вопроса, – Монро прошел к доске и взял маркер. Сняв колпачок, он начал писать так, что стержень поскрипывал, и Наталия почувствовала слабый запах химических чернил.
– Первый, – пояснил Монро, – заключается в том, какова природа ДНК, отвечающей за коллективное бессознательное? Исайя рассуждал об этом с точки зрения власти и контроля. Он хотел знать, как можно использовать это в качестве оружия. Но я не думаю, что это действительно ее назначение. Второе: какова связь между коллективным бессознательным и Трезубцем? Как я уже упомянул, это не может быть совпадением – то, что оба измерения проявились в один и тот же момент. Я уверен, что оба они – часть более масштабного события. Фактически, я думаю, что в коллективном бессознательном можно даже найти ключ к тому, как остановить Трезубец.
– Это как? – спросила Наталия.
– Точно не уверен, – ответил Монро. – Но, если посмотреть на историю этого орудия в связи с вашими предками, влияние коллективного бессознательного стало ответом на влияние Трезубца. Но нам нужно проникнуть в природу коллективного бессознательного, прежде чем делать такие выводы.
– Окей, – сказал Оуэн, усевшись за одну из рабочих станций. – И как в нее проникнуть?
– Вот тут начинается самое интересное, – ответил Монро.
– Чем именно интересное? – уточнил Оуэн.
– У меня есть последовательность развития коллективного бессознательного, и я могу использовать «Анимус», чтобы создать соответствующую симуляцию.
Оуэн подался вперед и взглянул на Наталию. Она тоже уселась в эргономичное белое кресло из сетки и пластика. Она пыталась вообразить, как могла бы выглядеть симуляция коллективного бессознательного, но безуспешно.
– Как это будет работать? – спросила она.
– Ну, на самом деле это просто воспоминание, – сказал Монро. – Старое воспоминание. Старейшее, прямо скажем. Эта часть ДНК относится к самому началу человечества. Но это все-таки воспоминание, значит, в «Анимусе» можно его использовать.
Оуэн взглядом указал на себя и Наталию.
– Вы хотите, чтобы мы отправились в эту симуляцию?
– Да, – ответил Монро. – И, отвечая на ваш следующий вопрос, – нет, я понятия не имею, на что это будет похоже. Может, в ней вообще не будет смысла. Может, она будет полна архетипов.
– Архетипов? – переспросила Наталия. – Как из сказок?
– В своей основе, – пояснил Монро, – архетипы – это символы, которые по всему миру имеют одно и то же значение. Как, например, практически все могут распознать фигуру мудрого старого наставника. Или как в почти любой культуре по всему миру есть своя версия дракона. Коллективное бессознательное состоит из архетипов и инстинктов.
– Это будет безопасно?
Оуэн взглянул на нее, нахмурившись:
– А почему это должно быть опасным?
– Нет, она права, – сказал Монро и кивнул Наталии, чтобы она продолжала.
Она посмотрела на Оуэна.
– Подумай о синхронизации. Как это вообще может работать в такой симуляции? Что насчет рассинхронизации? И потом, есть же эффекты крови. Что вообще может произойти в подобной симуляции?
– Именно, – сказал Монро. – Эта симуляция сопряжена с риском, потому что мы не знаем, как ваш разум воспримет ее и справится ли с ней. Буду с вами честен: это может быть чрезвычайно опасно.
– Чем именно?
– Ты отправишься в симуляцию как в воспоминания предка. Твой разум полностью погрузится в нее. Если заблудишься там или симуляция серьезно травмирует тебя, психике будет нанесен непоправимый урон. Можешь умом тронуться.
Именно этого Наталия и боялась, хотя, возможно, она сказала бы иными словами. «Тронуться умом» – звучало ужасающе.
– Но вы же все равно хотите нас туда отправить? – спросил Оуэн.
– Решение за вами, – ответил Монро. – Всегда за вами. И – нет, я не хочу вас туда отправлять. Ничего такого я не хочу. Но ситуация у нас плачевная, и это – лучший способ понять, что там на самом деле в коллективном бессознательном. Может, это единственный способ.
– Почему бы вам самому не отправиться? – спросила Наталия.
– Справедливый вопрос, – сказал Монро. – Ответ первый: не могу. Может, вы что-то слышали по этому поводу от Исайи и Виктории. Когда я был ребенком, мой отец…
Монро склонил голову и прищурился, будто страдая от боли.
– Скажем так, он оставил свои следы. Глубокие шрамы, физические и эмоциональные. Я пытался использовать «Анимус» как способ вернуться в прошлое и дать отпор отцу, но от этого только открылись мои старые раны. И добавились новые, – он сделал паузу. – Мораль такова, что прошлое изменить нельзя. Теперь даже обычная симуляция может быть опасна для моего сознания. А симуляция вроде этой просто невозможна.
В этот момент Наталия поняла, что ее отношение к Монро изменилось. У него было свое прошлое и свои тайные больные места, о которых она никогда всерьез не задумывалась. Но он также сказал, что существует еще одна причина не погружаться в коллективное бессознательное.
– А второй ответ?
– Еще у меня слишком мало генов, которые отвечают за коллективное бессознательное, – сказал он. – Это не мои воспоминания. То же самое с Гриффином и с Викторией. Чтобы симуляция была стабильной и произошла синхронизация, тот, кто синхронизируется, должен иметь как можно больше этих генов. Это значит, что вы шестеро – лучшие кандидаты. И из шестерых для работы со мной остались вы двое.