Ассирийская держава. От города-государства - к империи
Шрифт:
Где-то с середины IX века до н.э. на западной периферии Ассирии для писцов вполне обычным становится владение двумя языками: аккадским и арамейским. Столетием позже, когда были завоёваны земли за Евфратом, такой билингвизм становится нормой. И даже более того, арамейский язык в качестве lingua franca вытесняет аккадский. Его используют как в мирной переписке, так и при военных действиях на огромных просторах — от Средиземного моря до пределов Манны и Мидии. Как считает Тадмор, на одном из хорсабадских рельефов Саргона, изображающем взятие очередной маннейской твердыни, из осадной машины высовывается офицер со свитком, причём на таковых обычно писали по-арамейски. Соответственно, обращаться к осаждённым он планировал на арамейском{92}.
Многие царские придворные, выходцы
Эффективность работы ассирийского чиновного аппарата в немалой степени достигалась тем, что управляющие провинциями должны были периодически предоставлять отчёты царю; кроме того, администрация на местах подвергалась контрольным проверкам, проводимым специальными чиновниками из центра.
Показавшие себя с лучшей стороны продвигались вверх по бюрократической лестнице, проштрафившиеся и несостоятельные смещались с должности. Как уже отмечалось выше, царь наделял вельмож земельными владениями для безбедного их существования. Крупные чиновные лица и ряд наместников были постоянно заняты при дворе либо в разъездах и походах, поэтому хозяйством их (включая и прикреплённое к участкам население) заведовали управляющие.
В отличие от смутных времён, вельможи и губернаторы при Саргонидах уже не были столь независимы, однако периодически злоупотребляли своими полномочиями, чем вызывали гнев царя. Последний, к примеру, пишет придворному чиновнику Маннуки-Ададу: «…1119 годных к военной службе мужчин… были определены привилегированным лицам Дворца и вверены тебе на попечение. Так что же ты обращаешь их в свою собственность: кого-то определяешь в рекруты, других в колесничих, прочих снова во всадников, формируешь свои собственные войска?» Далее идёт строгий приказ: «Пишу же тебе сейчас: ты послал многих из их числа на юг, на север и в прочих направлениях с разного рода поручениями; так вот — созови их, где бы они ни находились, они должны быть на месте уже перед приездом моего евнуха. Я сейчас же пошлю евнуха, чтобы сделал им смотр».
Среди чиновников одним из доверенных лиц царя Саргона II был главный казначей Таб-шар-ашшур. В одном из документов он даёт советы по переправе войск через полноводную реку, в другом сообщает о проведении смотра колесниц: «…утром 16 числа мне предоставят свои колесницы следующие вельможи — главнокомандующий, сартинну, визирь, дворцовый глашатай, главный кравчий, казначей и губернатор Кальху; всего 1[…] колесниц, годных… Колесницы главного евнуха и наместника Ниневии… отсутствуют; каковы будут повеления царя, моего владыки?» Определённо, Таб-шар-ашшур был лицом весьма авторитетным, коли царь назначал его проводить смотры среди столь высокопоставленных вельмож. Периодически он выезжал с какими-то миссиями на места (в земли Хабху, например); запечатанную корреспонденцию от царя получал через полковых командиров войск главного евнуха{93}. Компетентность и авторитет Таб-шар-Ашшура оказались востребованными и при постройке новой ассирийской столицы, Дур-Шаррукина, — когда Саргон назначил его главным организатором строительства.
Советником Асархаддона был вавилонский учёный Бел-ушезиб. От него царь получал как астрологические прогнозы по исходу военных действий, так и практические рекомендации. Сначала шли указания более общего плана: «Если царь написал своим войскам: “Завоюйте Маннею”, пусть так и будет, однако не следует отводить на это всю армию; нужна только кавалерия и специальные подразделения. Что касается киммерийцев, заявивших: “Маннеи в вашем распоряжении, мы останемся в стороне”, то это может оказаться ложью. Они — варвары, не признающие божьей клятвы и не чтущие соглашения». Прежде всего хотелось бы отметить слово «написал» — оно говорит о том, что Асархадцон мог не участвовать лично в ряде военных кампаний, а осуществлять связь со своими военачальниками посредством корреспонденции. Несомненно, Бел-ушезибу хорошо была известна специфика ведения войны в гористой местности, к тому же не забыт был и опыт урартских кампаний. Интересно также отметить весьма настороженное и пренебрежительное отношение к киммерийцам как к варварам.
Далее в письме следуют более конкретные советы: «Колесницы вместе с повозками нужно будет расположить в проходе. В это время кавалерия и спецвойска вторгнутся и опустошат маннейские земли. Затем они вернутся и займут позицию в проходе. В том случае, если после ряда подобных рейдов на открытые земли не последовало нападение киммерийцев, можно будет выступить всей армией против маннейских городов».
В принципе тут мы видим тактику «разведки боем», чтобы обезопасить себя от удара по двум направлениям — со стороны маннейских воинов и их союзников, киммерийцев. Конница последних представляла бы значительную опасность на упомянутом выше открытом пространстве при выходе из ущелья. В заключительных пассажах советник рекомендует царю обратиться к помощи лица, знающего страну Манна. Тот может указать пути из страны и внутрь её. Наконец, Бел-ушезиб приводит и ещё один приём сбора информации — перед выдвижением всей армии в страну противника необходимо заслать разведпатрули, которые приведут языков.
В истории Ассирии бывали времена, когда власть царя превращалась в пустое слово и затенялась волей своенравных областеначальников. Имеются упоминания о могущественных губернаторах провинций, которые в период после Шамши-Адада V, до 745 г., даже вели от своего имени военные кампании [22] . Реформы Тиглатпаласара III положили конец этому своеволию.
Итак, во главе администрации провинции, хоть и с ограниченными уже полномочиями, стоял областеначальник. Вторым по важности лицом был его заместитель шаниу (Saniu — «второй»). В ряды служащих среднего звена входили командиры полков и писцы. На низовом уровне административной деятельностью занимались «деревенские старосты», важной функцией которых был контроль за сбором урожая.
22
Имеются в виду уже упоминавшиеся Нергал-эриш, Бел-тарци-илума и Шамши-илу.
Провинциальные власти обязаны были постоянно рапортовать о состоянии фортов подконтрольной области, о результатах военных смотров; обеспечивать продовольствием местные войска, кормить военнопленных и депортируемых; отслеживать и рапортовать о передвижении войск за пределами отчизны, осуществлять военные акции. Они обязаны были также организовывать людей по государственной повинности илку, обеспечивать требуемые центром продовольственные нормативы по зерну и соломе, и прочие сборы. Когда те или иные города, общины или отдельные персоны освобождались царём от илку, груз её мог перекладываться на плечи всё тех же наместников, которым приходилось как-то выкручиваться, изыскивать средства и рабочую силу, но выполнять развёрстанное свыше задание. К примеру, Саргон Второй, освободив от обязанностей илку горожан Ашшура, переложил объём их работ на наместника Таб-цил-Эшарру, и тот уже вынужден был эксплуатировать людей, принадлежавших царскому дворцу{94}.
Среди писем царской корреспонденции можно встретить немало имён разных наместников и губернаторов. Имеются, к примеру, письма на имя того же Таб-цил-Эшарры, наместника Ашшура. Упоминается наместник Кальху. Был царский наместник и в городе Дере. При Саргоне на этой должности состоял некий Шамаш-белу-уцур. Находясь на линии огня со стороны Элама, город Дер и его крепость испытывали тем не менее как нехватку самих солдат, так и недостачу пропитания (соломы для животных и ячменя для людей), что и являлось предметом беспокойства Шамаш-белу-уцура{95}. Ашшур-шарру-уцур, губернатор провинции Куэ, выполнял разного рода дипломатические миссии, вроде отношений с фригийскими посланниками и самим царём Мидасом{96}.
Как уже отмечалось, отдельные вельможи являлись кепу (qepu) — представителями царя за рубежом, в вассальных странах. В целях безопасности каждого кепу сопровождало, как правило, целое кавалерийское подразделение. Царские представители защищали интересы Ассирии в вассальных государствах, а также сканировали военно-политическую обстановку в окружающих странах, к ним стягивалась вся развединформация по вверенному региону.