Ассирийская держава. От города-государства - к империи
Шрифт:
Архивы из Ниневии повествуют, что царские конюшни в среднем получали 100 новых лошадей ежедневно. Всё, что связано было с кавалерией и обеспечением армии лошадьми, замыкалось при Саргоне II на такой персоне как Набу-шуму-иддина, который постоянно рапортовал царю о том, сколько, откуда и каких лошадей прибыло, и спрашивал, как ими распорядиться далее{122}. Через него проходило и снабжение кавалеристов всем необходимым. Блага (мельничные жернова, кровати, стулья, прочие предметы домашнего обихода, свиньи и прочее) из хозяйств вельмож перераспределялись служащим конницы, причём проходило это поэтапно — партия распределялась на 50 кавалеристов, затем следовала ещё одна и так далее.
Судя по корреспонденции Набу-шуму-иддины, практически каждый день из разных областей-провинций
Территория Урарту и прилежащих областей являлась одной из главных целей походов ассирийских царей-военачальников. Ведь здесь обитали племена, разводившие табуны лошадей. Область Суби (восточное побережье озера Урмия) являлась одним из таких мест.
Кстати, именно применение кавалерии позволило Саргону II нанести решающее поражение урартскому царю Русе в 714 г.
Первые конные подразделения Ассирии — всадники-копейщики и всадники-лучники — появились в IX веке до н.э., в правление Тукульти-Нинурты II, или чуть ранее. По крайней мере, судя по рельефам на Балаватских воротах, уже в середине IX веке до н.э. в сражении вкупе с колесницами действуют конные пары, очевидно, представлявшие собой вспомогательный род войск (поддержка колесниц, преследование разбитого противника и т.д.). Каждая такая пара верховых воинов состояла из копьеносца и лучника, первый держал при этом повод и своего коня, и коня стрелка. Таким образом, кавалерийская команда строилась подобно колесничной: возница преобразился в копейщика со щитом, защищавшего лучника и управлявшего своим конём и конём напарника; что до лучника, то он лишь пересел с колесницы на лошадь. Упряжь при этом сохранилась колесничная. Поэтому исследователи видят в такой кавалерийской паре переходный этап развития от колесницы к всаднику. В ряде случаев задний седок спешивался и выступал в качестве пехотинца.
Эти первоначальные всадники используют ещё довольно неуклюжую и неудобную посадку «как на осле». Неудобна она как для самого верхового, так и для коня. Отмечено, что всадник в этом случае соскальзывает на круп во время галопа и держаться ему, собственно, не за что, поскольку ноги всё время уходят назад. Испытывает трудности и само животное, ведь при таком способе центр тяжести коня находится по линии от основания шеи к копытам передних конечностей.
Однако кавалерийское дело не стояло на месте и уже с самого начала, с IX века до н.э., набирало темпы развития. Вторая половина VIII — первая четверть VII века ознаменованы рядом продуктивных новшеств в кавалерийском деле. Уздечка стала более плотно прилегать к голове лошади, чаще стали использоваться кожаные ошейники, служившие в роли защитного вооружения верхового коня, для управления животным всадники стали использовать тяжёлые кисти-наузы, с помощью которых повод фиксировался на шее лошади, чтобы освободить руки для стрельбы{123}.
В целом при Тиглатпаласаре III кавалерия окончательно оформляется в самостоятельный род войск. Сначала она всё ещё нуждалась в поддержке легкой пехоты, но довольно быстро обретает полную самостоятельность. В данный период меняется посадка конника, он может уже сам управлять животным и сражаться на нём, зачастую всадник вооружён даже и копьём и луком одновременно. Кавалеристы действовали врассыпную и в сомкнутом строю.
Можно задаться вопросом, а могла ли ассирийская конница взрезать защиту первых рядов пехоты противника? Чтобы ответить на него, посмотрим на свидетельства — рельефы и письменные источники.
Согласно некоторым рельефам, кавалеристы вооружены копьём около 2 метров в длину, конники длинным копьём поражают поверженных вражеских воинов. Однако на тот момент у ассирийских кавалеристов не было ни стремян, ни сёдел, что ставило под сомнение эффективность фронтальной кавалерийской атаки.
Впрочем, обратимся к найденным археологами наконечникам копий. Они делятся условно на две группы: более крупные — 25–30 см длиной, и поминиатюрней — 13–17-сантиметровые{124}. Вероятно, такая картина является отражением использования кавалерией (а также пехотой) как ударного (в ближнем бою) копья, так и метательного (наподобие дротика). Если обратимся к античным аналогам, то мы увидим, что всадники в армии Александра
Преждевременно пока говорить и о рубящем оружии, необходимом кавалеристу в ближнем бою. Находки ассирийских мечей редки и ненамного превышают кинжалы, составляя в длину порядка 35–45 см. Рельефы хоть и указывают, что многие экземпляры были явно не маленькими, но об использовании мечей кавалерией тоже молчат. Надо полагать, технические параметры ещё не позволяли эффективно прорубать мечом сверху вражеские доспехи.
Итак, судя по всему, ассирийскую конницу тяжёлой не назовёшь. Да и была ли необходимость в тяжёлой коннице? Ведь такого явления, как классическая античная фаланга на Востоке, не было. Ближневосточные войска того времени были экипированы легче гоплитов, и у дисциплинированной ассирийской конницы (элитных гвардейских подразделений) была определённая возможность проломить передовые ряды противника. Возможно, в каких-то случаях во время битв действительно имели место таранные копейные удары, но это происходило отнюдь не часто. Ассирийские кавалеристы не таранили фронт противника длинными копьями, но им было по силам «взрезать» его: стремительно приблизиться на минимальное расстояние (при этом стреляя из лука во вражеские ряды и застрельщиков), а затем метнуть дротики или применить длинные копья. Такие действия могли пробить брешь, в которую затем была возможность вгрызться. Собственно, и на рельефах часто можно увидеть ассирийских всадников с небольшим копьём и луком со стрелами за спиной. Скорее всего, ассирийская кавалерия в большинстве случаев обрушивалась не на фронт, а на фланги противника. Можно предположить, что, прорвав защиту и при этом израсходовав метательное оружие, всадники затем спешивались и пускали в ход свои мечи.
Каллабу. Черты пехоты и кавалерии соединяла в себе часть цаб шарри — вспомогательные войска каллабу (kallabu). По степени вооружённости они соотносились со средней или лёгкой пехотой. В круг их полномочий входили прикрытие тыла и обоза, разведка, сопровождение гонцов или доставление депеш лично; они могли задействоваться и на какое-нибудь экстренное строительство{126}. В силу того, что ряд функций (разведка, отправление сообщений и т.д.) требовал мобильности, воины каллабу часто передвигались верхом. В древнеассирийских текстах имеется ряд упоминаний должности раб каллаби, командующего подразделением лёгкой пехоты.
Ассирийская паноплия. Теперь несколько слов о самой пано-плии ассирийского воина.
Доспех воина состоял из связанных между собой чешуйчатых и прочих пластинок, иногда нашитых на кожу. Специалистами отмечена ещё одна интересная деталь: «…на ассирийских рельефах часть верхней половины доспеха, особенно облегающая руки, представляется составленной из более мелких пластин, что обеспечивало большую подвижность и гибкость»{127}. Чешуйки ламеллярного доспеха производились как из бронзы, так и из железа. Как считают исследователи, железные пластины имели лучшие защитные характеристики и легче чинились, чем бронзовые. Однако носить железный доспех было тяжелее, к тому же в нём было жарче, чем в бронзовом. Большое количество чешуйчатых доспехов, в силу практичности и большей дешевизны, производилось из кожи (кожаные чешуйки).
Если в правление Ашшурнацирапала и Салманасара в чешуйчатый доспех были одеты преимущественно члены колесничных команд и лучники при штурме крепостей, то со времён Тиглатпаласара доспех носили уже представители всех родов войск — пехотинцы, колесничие, всадники. Судя по всему, ламеллярный доспех, в комплекте с остроконечным (т.н. «ассирийским») шлемом, носили военные регулярных соединений — у ауксилиариев такого типа экипировки не наблюдается.
Как некоторые всадники, так и их кони носили металлический доспех. Судя по рельефам времени Ашшурбанапала, лошадей могли покрывать бронёй, состоявшей из нескольких полос наборных пластин и охватывавшей грудь и бока коня.