Ассорти(р)
Шрифт:
Тем более что минет ему делать эта «училка по русскому языку и литературе» сразу же отказалась. Заявив ему на второй день их общения, что минет она никогда никому не делала. И делать не собирается. Дав ему понять, что секс у них точно будет. Правда, без минета. И он должен заводить её не этими жалкими прелюдиями, а словами. «Желательно – волшебными», улыбнулась она. Наотрез отказавшись от его «солянки». Так же как и употреблять его «салями». Не по назначению.
– В духе Льва Толстого? – усмехнулся Лёша. – Классика жанра? Что ж, ты будешь моей классной учительницей. Ты не против? Тем более что ты такая классная! О, училка! После института.
И это было первым, что дало ему понять, что их отношения долго не
– Если бы он хотел со мной быть, он не ушел бы в море, а был бы со мною сейчас рядом, – добила Татьяна остатки укоров совести, возникавшие у Лёши. Из-за того, что он начал её подозревать в том, что как только её парень вернётся, Татьяна и Лёшу тут же бросит. Столь же легко и непринуждённо. Как и бывшего уже парня.
Отвечая Лёше на все его сомнения, что если бы она не знала Лёшу сто лет назад, у него с ней сейчас ничего бы не получилось. Мол, у их отношений есть крепкий базис. Его сестра, которая младше Лёши на десять лет. Как и сама Татьяна, её бывшая одноклассница, которые никогда не бывают бывшими, преследуя друг друга до конца дней. Ведь если она бросит Лёшу, Катюшка будет вечно её в этом обвинять. Поэтому он охотно дал себя уговорит, что они теперь – навечно!
Наивный.
Впрочем, как и все влюблённые. Да, он её сразу же полюбил. Тем более что мало того, что она была «худа, как вобла», так ещё и за время вынужденного ситуацией в стране воздержания от секса она так сильно сократилась изнутри, что как только он в неё входил, ему становилось так приятно, будто бы кто-то в ней делал ему минет, специально его сжимая. Так что её нежелание делать ему минет, он сразу же ей простил. В первый же день их соития. Замирая от восторга! Как она и просила, чтобы он заткнулся. Хотя его восхищение их чудесным сексом уменьшалось с каждым днём. По мере всё учащавшихся занятий сексом, разбивавшим её спазм внутренних мышц, словно дорожную колею – телегой. Точнее уже – целым караваном телег, плотно двигавшихся друг за другом. День ото дня. Не легче. Словно французы в «Войне и мире», столь же спешно покидавшие Россию с награбленным ими в Москве имуществом, из-за налётов партизан таявшие день ото дня. Как и его наслаждение её удивительным, вдохновлявшим его телом. О, муза! О, нимфа! Точнее даже – нимфетка! Тело которой, увенчанное ещё более прекрасным, чем тогда, несколько лет назад, лицом, так и не пожелало вырасти. Так как куртка и до сих пор была ей впору.
– Судя по всему, тебе её хватит ещё лет на десять, – сообщил он Татьяне, снимая с неё куртку.
– Конечно! – не поняла она, о чём речь – в его ухмылке. – Она из такой добротной кожи, что и – лет на двадцать! Ведь мы тогда так дорого её купили. Бабушка еле-еле заняла мне на неё денеьги, когда мне не хватило денег моих родителей.
Из чего он умозаключил, что вечно юная Танюшка очень честная и порядочная девушка, раз уж она ни разу не изменила своему парню. Пока не появился Лёша. Почему-то считая себя кем-то особенным. И что уж с ним-то просто нельзя не изменить. Ведь он так хорош!
Так что когда «эффект минета» начал таять – у него на глазу, подсматривавшем за ней изнутри, он уже насильно заставлял её снова и снова сильнее сжимать мышцы. Чтобы не терять остроту ощущений! Особенно, если чувствовал, что вот-вот наступит «конец игры». С её телом. Благо, она была худая. Добиться подобного эффекта от полных девушек ему никогда не удавалось. Ни до, ни после. Светы. Но Татьяна!…
Они были созданы друг для друга. В постели. Спустя пару месяцев её разлуки с парнем. О, если бы его захватили пираты! Вздыхал Лёша.
И продолжает вздыхать! Собака такая.
– Я помню чудное виденье, передо мной разделась ты! В машине, словно откровенье. И я вошёл в твои кущи! – читал он ей постоянно возникавшие в голове пародии на стихи во время секса.
– Да я же только вчера побрилась! – огрызнулась та, наполовину обернувшись. Как могла из этой позы.
– Я имел ввиду – «райские кущи»! – усмехнулся он над её контекстом. И слегка шлепнул её по заднице. В наказание. За пошлость.
Он понимал уже, что Уайльда в нём опошлили «Обериуты», заставляя Заболоцкого сочинять для плебса всякий вздор и интеллектуальный мусор. Но не до такой же степени! Тем более – в постели, этой основы основ поэзии. Настоящей, если вы вкладываете в «это дело» сердце. Поэтому он Татьяну и полюбил. По-быстрому. Чтобы заниматься с ней не сексом, а именно любовью. Как он привык и любил «всё это» превращать в подлинную любовь. Самым волшебным образом.
Так что когда мать Васаби, да и она сама, придя навестить мать, впервые увидели Лёшу и Татьяну в офисе, они не могли им не завидовать, внимательно наблюдая за тем, как они самым искренним образом любят друг друга. Даже не прикасаясь. Любовь исходила у них изнутри, накрывая и тех, кто был в этот момент рядом, лёгкой волной блаженства. А хозяйка компании, услышав о том, что Лёша хочет устроить Татьяну диспетчером, точно так же как и они, не могла не впасть в очарование их самых искренних отношений. И быстро поняв, что Татьяна гораздо умнее любой из них, сразу же наняла её на работу.
– Выходи завтра в девять, – сказала она.
– Завтра? – оторопела Татьяна от такой прыти. – Но мне нужно, сперва, подготовится, изучить дело.
– Сразу же пойдёшь в разведку боем! – улыбнулась хозяйка. – А Лёша будет сидеть с тобой рядом, когда будет много заявок. И всему тебя научит. Хорошо? – посмотрела она на Лёшу.
– Чему тут учить? – улыбнулся Лёша, который днём постоянно терся в офисе и уже успел досконально изучить дело, поглощая большие шоколадки с цельным фундуком, которыми он делился с диспетчерами. Чтобы они вечерами давали ему в ответ… не менее «сладкие» заявки. – В два счёта!
Так Татьяну и приняли на работу. Пусть – временно. Но на лето хозяйке и нужна была такая умница и расторопша, чтобы та могла больше зарабатывать с процентов от количества принятых заявок.
Тем более что Татьяна легко уговаривала Лёшу ехать в такие непроходимые и далёкие от того, где он стоял, места, куда другие водители ехать просто отказывались. И он зарабатывал. Пока другие стояли и ждали более выгодных и менее бензинозатратных заявок. Отказываясь от того «шлака», на который не мог не ехать Лёша. Которого посылала его любимая! Диспетчер. Ну, разве мог он хоть в чём-то ей отказывать? Заранее понимая, что тогда и она – за это – откажет ему в постели? Как только они сменятся и пойдут спать. После того, как… Тем более, что к тому времени они уже стали жить в её квартире. Конечно, нет!
И когда все водители стали возмущаться, что Лёша ездит, когда они стоят, причём – вне очереди, Татьяна показала им всем на общем собрании журнал и сказала:
– Так и вы тогда сразу же поезжайте туда, куда я вас посылаю. А не сразу же посылайте меня подальше! Чтобы я не посылала Лёшу вместо вас. После того, как вы все, по очереди, от этой заявки отказываетесь. Сами же ставя его первым в очереди за заявкой. Или я должна, по вашему мнению, от них отказываться?
Это сразу же угомонило споры. А хозяйка тут же закрыла их «постельный вопрос». Поблагодарив Татьяну за находчивость. А Лёшу – за такого классного диспетчера. Которому он просто вынужден был безропотно подчиняться, став её волшебной «палочкой-выручалочкой».