Аста ла виста, беби!

Полякова Татьяна Викторовна

— Это которого? — спросила она с интересом.

— Гену.

— Какого Гену? А, это который из Москвы приехал?

— Из Москвы, — кивнула я. — Давно он здесь объявился?

— В воскресенье. Ну, мой сразу и смылся. Я дверь заперла, так он в окно, сволочь. Первый этаж. Да он бы и со второго сиганул.

— А зачем Гена сюда пожаловал, не говорил?

— Так Гена этот местный. После отсидки в Москву подался, вроде у него там родственники. Хотя… черт их знает, пьяниц проклятых. Пришел, принялись обниматься, дело ясное, мой опять в запой сорвется. Я его в комнату запихнула, на ключ заперла и Гену

этого отправила восвояси. Говорю, чтоб духа его не было. А Колька в окно. Явился с разбитой мордой. Вон, взгляните, до сих пор живого места нет. Лыка не вяжет, свалился у порога и до утра спал. Пока я с мальчишкой в поликлинику ходила, опять набрался и всю неделю точно неваляшка. Встанет, глазом не успеешь моргнуть, уже исчез, а является чуть живой. Разведусь я с ним, — вздохнула она. — Нет больше сил терпеть. Еще дружки эти… сам дурак дураком, а дружки форменная шпана.

— Про Гену он ничего не рассказывал?

— Какое там рассказывать, говорю, лыка не вяжет. А чего с Геной этим? Кто убил? За что? Мой-то дома ночевал, он, конечно, дурак, но зачем ему с дружком ссориться?

— Они драку в пивной устроили, ваш сбежал, а Гена в больнице оказался.

— Ох ты, господи. И что, умер? Но ведь мой-то не виноват…

— Я поговорить с ним хотела. Вы не знаете, где Гена в нашем городе остановился?

— В гостинице. В какой, не скажу, но слышала, как про гостиницу говорил.

— А фамилию его знаете?

— Генкину? Понятия не имею. У этого дикобраза что ни пьянь, то друг, всех запоминать памяти не хватит.

— А зачем он приехал, не рассказывал?

— Сейчас я разбудить его попробую, — вздохнула женщина. — Только это не так просто.

Она сняла с ноги мужа тапку и для начала огрела его по голове, он взвизгнул, но глаз не открыл. Тогда она поднялась и начала колотить его с невероятным рвением, увлекаясь все больше и больше. Я было решила, что он так и погибнет, не приходя в сознание, но Шеля вдруг ожил. Момент пробуждения явился полной неожиданностью. Шеля открыл глаза и заорал:

— Да я тебя, курва…

Женщина стремительно отпрыгнула, ткнула в меня пальцем и сказала:

— Милиция. Допрыгался, скотина.

Шеля перевел мутный взгляд на меня и спросил:

— Ты кто?

— А ты? — в свою очередь проявила я интерес. Вопрос его смутил.

— Я — это я. Я здесь живу, между прочим. И, между прочим…

— Гену когда последний раз видел? — быстро спросила я.

— Которого? — нахмурился Шеля.

— Того, что из Москвы приехал.

— А… Шестакова. Вчера. Нет… А сегодня какой день?

— Суббота. Вчера была пятница. Позавчера четверг. Еще есть среда, вторник, понедельник. И воскресенье. Оно будет завтра.

— Тогда не знаю. Ленка, когда Генка был? — обратился он к жене.

— В воскресенье.

— Ну, если Ленка говорит, значит, так и есть. А чего с дружком-то?

— Убили его.

— Кого?

— Ты давай просыпайся, не то в отделение поедем. Отдохнешь там месяцок.

— С какой-такой стати?

— А так, чтоб в мозгах прояснилось.

— Допрыгался, урод. Я тебе говорила… — запричитала жена.

— Да заткнись ты, — шикнул он и повернулся ко мне:

— Я-то здесь при чем? Меня, между прочим, так отделали… вот, посмотрите. И ребра сломаны, штуки три. Может, даже четыре.

И башка пробита. Какие-то отморозки на улице пристали.

— Поедем в отделение, — кивнула я. — Забыл, кто драку в пивной затеял?

— Ну, затеял… Только, между прочим, я Генку вмешиваться не просил. А он разошелся, так, мол, и так, вы тут… Ленка, воды дай. — Женщина вышла из комнаты, а он тяжко вздохнул. — Чего с Генкой-то? Здорово досталось?

— На «Скорой помощи» увезли.

— Ух ты, мать честна…

— У кого он здесь остановился?

— В гостинице. В «Заре». И номер комнаты говорил, да я не запомнил.

— А зачем он к тебе приехал? Что за дело предлагал?

— Да вы чо? — испугался Шеля. — Какое дело? Нет у меня никаких дел. У меня семья, я на работу устроился… почти. В понедельник пойду устраиваться.

— Значит, просто решил старого дружка навестить, соскучился.

— Я сам удивился, когда он пришел. Ей-богу. Два года не виделись. Ни слуху ни духу, и вдруг пришел. Я, конечно, рад был. Старый товарищ все-таки.

— Что, так и не сказал, зачем пожаловал?

— Нет. Знаю, что Славку Кислицына навещал. Сам мне сказал. Я говорю, надо к Славке сходить, повидаться, а он: виделись, мол.

— Кислицын с вами сидел?

— Ага.

— Ты с ним часто видишься?

— Со Славкой? Вообще не вижусь. Как освободился, зашел к нему, а он давай пальцы гнуть, весь такой при делах. Ты, говорит, запойный, у меня для тебя работы нет. Буржуй хренов.

— Вот так вот дружки-то, — поддакнула вернувшаяся Лена с литровой банкой воды в руках. — Только пить вместе, а помощи никакой. Допьешься, укокошат, как дружка.

— Молчи… Кого укокошили? насторожился он и взглянул на меня.

— Дружка твоего в больнице застрелили, — сообщила я. Новость произвела на него впечатление. Шеля замер, открыл рот и вроде бы отключился. — Так по какой надобности он сюда приехал? Неужто так ничего и не рассказал?

— Это… плохо мне. Голова… и сердце того гляди остановится. Вы меня лучше повесткой, в понедельник, я все как на духу… А сейчас мне совсем худо. Не помереть бы. — Он бухнулся на тулуп и закрыл глаза.

— Колька, — забеспокоилась жена, — ты чего? Смотри и вправду не подохни.

Колька упорно не желал подавать признаков жизни, зато заголосил малыш, решив, что о нем забыли.

Я поспешила ретироваться, правда, недалеко. Памятуя о том, что Шеля часто пользовался окном вместо двери, я устроилась во дворе на скамейке возле кустов акации, наблюдая за этим самым окном. Где-то минут через двадцать окно открылось и на улицу выбрался Шеля, в джинсах, кроссовках и рубашке в клеточку, он прикрыл окно и очень ходко покинул двор. Я пошла за ним, жалея, что оставила машину возле пивной. Хотя, может, оно и к лучшему, машину на пустынной улице Шеля мог бы заметить. На меня же он внимания не обращал, шагал целеустремленно, ни разу не оглянувшись. Путь он держал к троллейбусной остановке, запрыгнул в первый же подошедший троллейбус, а я остановила такси. Через две остановки Шеля вышел, я решила поберечь ноги и осталась в машине, которая малой скоростью двигалась за Шелей. Он свернул на улицу Танеева и вскоре вошел во двор огромного дома. Квартиры здесь не из дешевых, так что оставалось только гадать, что Шеле здесь понадобилось.