Астраханский вокзал
Шрифт:
Денисов бегом вернулся к палатке.
– Когда вы его перед этим видели? Давно?
– Вчера, перед закрытием. Ему, между прочим, еще цыганка гадала – я его поэтому и запомнила. – Волнение Денисова передалось продавщице. – А что он сделал? – Официальное «вы» отвергало мысль о книжных полках и электродрели.
– Это точно, что он заходил в парикмахерскую?
– Не знаю. Шел между корпусами.
– Не помните, что у него было в руках?
– Портфель, что ли…
– Вчера он был здесь один?
– Один. Взял два пива.
– А
– Раньше я его никогда не видела.
Денисов отошел от окошка. Откуда-то из домов пропищали сигналы точного времени. Семнадцать часов.
Денисов огляделся. Сразу за палаткой простирался пустырь, он заканчивался оврагом. По другую сторону улицы белел новый жилой массив. Свободная застройка чередовалась в нем с нудной, успевшей порядком надоесть рядностью.
2 января, 16 часов 30 минут
Переговоры с хозяином дачи закончились на веранде, за старым столом, испачканным белилами.
– Вначале я перееду как квартирант, потом внесу остальные деньги. Скажем, в трехмесячный срок. Не возражаете? – Илья, собственно, предвидел, каков будет ответ.
– Меня это устраивает. Переезжайте в любое время. Теперь я здесь один, – Илье показалось, что он незаметно смахнул слезу, – круглые сутки.
– Вам не кажется, что цена все-таки немного завышена?
– Продажа дач не мое хобби. Я сказал, что она стоит. Другой на моем месте запросил бы больше. Тем более с вас. Где вы возьмете такие деньги?
– Не волнуйтесь. – Илья не стал торговаться.
О задатке договорились тоже быстро – обоим хотелось поскорее покончить с этим делом. Обмыть сделку Илья отказался.
– Вы на Электричку? – спросил хозяин дачи, прощаясь.
– Нет, автобусом.
– Тогда тропинкой, через пруд. Так короче.
Автобус подошел быстро и сразу же двинулся с места, едва Илья встал на ступеньку. На задней площадке было много людей. Илье удалось протиснуться к кассе. Здесь его прижали к болезненного вида человечку, и с этой минуты Илья уже не мог пошевелиться: с обеих сторон подпирали люди, в том числе женщина в нечищеном пальто с въевшимися в него комочками пыли. Неподвижно согнутая рука пассажира уперлась Илье в грудь.
Дорога шла проселком. Автобус несколько раз тряхнуло, болезненного вида мужчина неожиданно еще сильнее прильнул к Илье. В этот момент женщина стала поворачиваться, готовясь к выходу. Илью совсем сжали, но он был начеку.
– А ну отодвинься! – Он перехватил руку, успевшую расстегнуть пуговицу пальто.
– Да вы что? – болезненного вида карманник несколько раз испуганно икнул.
Женщина в грязном пальто накинулась на Илью:
– Что пристаете? Не видите, инвалид едет?! – Сообщница оказалась препротивной – под глазом тускло просвечивал то ли синяк, то ли близко расположенный кровеносный сосуд.
– Я вам дам инвалид!
С другого бока кто-то массивный тоже стал разворачиваться – спокойно,
– Это на тебя, что ли, Василий? Трудягу порочить?
– Едет без билета да еще к людям пристает! – Тусклый синяк маячил у Ильи перед лицом.
Болезненного вида карманник продолжал громко икать.
– Человека расстроил! Не видишь?
– Проходимцы! – искренне вырвалось у Ильи. – Надо работать, а не по карманам шарить. Скажите спасибо: в милицию идти некогда!
– Пошли! Пошли в милицию!
Илья схватился за вертикальный поручень, подтянулся к дверям, нажал на кнопку. Карманники в нерешительности замолчали. Автобус остановился.
– Тесно? Тогда такси бери! – опомнилась женщина, когда Илья выходил.
– Видать, хлюст хороший! – улюлюкал тот, что был поздоровее. – Сам вот ты и лазишь по чужим карманам. Вот ты какой!
«…Нет, я не такой! Если и такой, то временно, на несколько дней. Это вам уже никогда не быть честными. Воровство у вас в крови, въелось в плоть! Представляю, что вы делаете, когда удается заиметь ваши жалкие гроши!»
Сгоряча он быстро шел по шоссе.
«…Важно не то, что присваиваешь чужие деньги, а то, что собирешься делать дальше – пропивать, проматывать или употребить с толком, чтобы была польза для тебя, а значит, и для всего общества! Я, например, тополя высажу от дачи до остановки».
Позади настойчиво засигналила машина. Шофер грузовика показал на свободное место рядом. Илья мотнул головой.
Спешить было некуда. Впереди мог быть только вокзал. Капитан, старый пройдоха, бросивший в трудную минуту… Что там еще? Стенд с надписью: «Их разыскивает милиция», медлительный дежурный по камере хранения.
Решение пришло вдруг: «Хватит. Как это у жуликов? Бросаю? Нет! Завязываю!»
2 января, 17 часов 45 минут
Денисову удалось выделить участок поиска довольно четко.
Дорожкой, которая вела к парикмахерской, пользовались не все. Она укорачивала путь к платформе Деганово только жителям отдаленных домов. Все другие предпочитали тропинку, начинавшуюся ближе к станции. Внутри обозначенного Денисовым многоугольника оказалось десятка три кирпичных домов и десятка полтора блочных башен.
Никто из тех, к кому обращался Денисов на улице, кроме продавщицы пивной палатки, никогда не видел здесь моряка, младшего лейтенанта. Была еще надежда на дворников, но первая же дворничиха, молоденькая, в спортивных брючках и дымчатых очках, ее отвела:
– Пока я здесь разметалась, – то, что она проделывала метлой, определить точнее было бы затруднительно, – пока я здесь разметалась, моряки не проходили.
– А у парикмахерской? Кто там разметается?