Астро-Чертова Западня
Шрифт:
— Мой отец, Роберт Серебряный, граф де Тайльбур!
В глазах мамы лишь на мгновение промелькнуло то ли понимание, то ли подозрение, но, чтобы это ни было, оно тут же было заменено нежностью и любовью к моему отцу. И, само собой разумеется, что папа смотрел на маму, отвечая абсолютной и капитальной взаимностью.
Сделаю маленькое отступление, чтобы объяснить, как активируется и действует любовное зелье. Во-первых, при добавлении крови — самая сильная и длительная (на десятилетия) привязка к тому, чья кровь, разумеется. Во-вторых, с помощью заклинания
Но если мама смотрела с нежностью, то ящерозадый, он просто пожирал папу глазами.
— Роберт де Тайльбур, вы мой кумир со студенческих лет! Помню, как первый раз вас увидел, — и Вениамин мечтательно закатил глаза, — я был тогда семилетним мальчишкой, а вы уже тогда были звездой плазмабола.
В связи с тем, что плазмабол — это вид спорта, изобретенный в нашей реальности, предполагаю, что нужно объяснить, что это такое и с чем его едят. Плазмабол — это вид спорта, наподобие широко распространенного в других реальностях американского футбола, только вместо мяча, используется шаровая молния, которую необходимо пронести через все поле и зажечь факел другой команды. Понятное дело, побеждает та команда, чей факел зажгли меньшее количество раз. Хочу также отметить, что это вид спорта не только для настоящих мужчин, но и для настоящих магов.
— Да…, — мамочка тоже мечтательно закатила глаза, — на поле он был непревзойденным…
— Вы неслись как ураган, разрезая противников и никто не мог перед вами устоять, помнится, что в эту игру — вы сами лично восемь раз зажгли факел! — восторженно продолжил Вениамин.
— И это далеко не рекорд! В игре с турпенцами — он зажег факел семнадцать раз! Вот это была игра!
— После этой игры, я наконец-то почувствовал себя достаточно уверенным, чтобы пригласить тебя на свидание, — признался отец с любовью смотря на маму.
— А я тебя отшила! — рассмеялась мама. Я тогда подумала, что «тоже мне герой девичьих грез нашелся, решил снизойти до простой смертной!»
— Это ты-то простая смертная! — рассмеялся отец.
— Именно такой я всегда чувствую себя рядом с тобой, — засмущалась мама.
И я поперхнулась шампанским. Мой «заботливый» жених, уже вернувшийся из добровольного изгнания, тут же с удовольствием стал хлопать меня по верхней части спины, изображая обеспокоенность, только, понятное дело, делал он это, как будто бы, давал по шее.
— Вы, вы, вы… необыкновенный! — опять запел соловьем Вениамин, — я поверить не могу, что я здесь рядом с вами за одним столом!
— Вениамин, — я решила, что пора узнать маминого друга получше, чтобы точнее знать как от него эффективней избавиться, — а как вы познакомились с моей мамой?
— Здесь в ресторане! Я владелец «У Альваида».
— Какое интересное и необычное имя для ресторана!
— Это наше семейное, — гордо произнес Вениамин, не сводя влюбленных глаз с моего отца, — испокон веков, второе имя каждого новорожденного фон Торкендорга — Альваид.
— Значит вы Вениамин Альваид! Правильно я понимаю? — воскликнула я.
— Как интересно! — поддержал мой отец, что неимоверно окрылило Вениамина.
— Да, я Вениамин Альваид Настабан, мой отец — Филипп Альваид Растабан и дяди — Понтиниум Альваид Растабан и Джонатан Альваид Растабан, дед — Константин Альваид Састабан, а прадед…
Разумеется, для меня не было ничего удивительного в том, что принц поперхнулся на упоминании имени-сочетания «Альваид Растабан». И поэтому я не растерялась и, как заботливая невеста, надавала ему подзатыльников, при этом старательно изображая, что помогаю ему откашляться.
— Интересные имена Настабан, — между тем, начала я издалека, — Растабан, Састабан…
— Третье имя — это имя звезды, которая покровительствует нашему роду, в нем меняется только первая буква, и таким образом мы можем различать поколения Альваидов в разрезе тридцати трех лет.
— Так этот ресторан принадлежит вашей семье? — задала я очевидный вопрос.
— Этот ресторан принадлежит только мне! — гордо ответил Вениамин.
«— Ммм…, — озадачился мой Меркурий, — и как будем от него избавляться? Мы уже все, что нужно от него узнали! Теперь он нам мешает?
— Очень мешает! — поддакнули Венера и Луна»
— Вы нас извините…, — обратилась я ко всем и потянула своего недожениха к выходу. Даже не буду упоминать, что извинения мне были не нужны: потому что, преследуя цель — я не вижу препятствий.
Вытянув упирающегося жениха наружу, первым делом я решила заключить перемирие:
— Знаю! Что тебя смущают мои методы! И вполне понимаю твой благоговейный ужас передо мной!
— Благоговейный? — уточнил принц.
— А какой? — не поняла я его возражений.
— Проехали… продолжай…, — кажется до кого-то начало доходить, что со мной лучше не спорить, а то себе дороже будет.
— Нам надо как-то избавиться от Вениамина! — запричитала я изо всех сил барабаня по его жалости. — Помоги, пожалуйста! — теперь я умоляла, — у меня ни одной идеи.
— Зачем? — издевался он, — все идет так хорошо, они так мило беседуют!
— Он мешает… папе и маме…
— И что ты хочешь от меня?
— Идей! Я что непонятно выразилась?
— Выразилась ты понятно, только вот мотивация прозвучала невнятно! Или я не дослышал чего-то, — наслаждаясь каждой секундой, испытывал он мое терпение.
— Что ты хочешь взамен? — и я готова была платить, потому что за все хорошее в этой жизни… хоть круть-верть, хоть верть-круть, но платить приходится.
— Ночь с тобой…
— Что-о-о-о-о-о-о??? — и к этому еще прилагались глаза как блюдца и полное мое офигение.
— Совсем не то, что ты подумала, пошлячка! — за все мои насыщенные приколами школьные и студенческие годы… вот так глубоко макая в … «каждый думает в меру своей распущенности» меня еще не опускали.
— Где ночь? Когда ночь? И что будем делать? — деловым голосом уточнил я.