Астромех Эрдваныч. Трилогия
Шрифт:
– Учитель!
– крикнул Кеноби, бросаясь к Квай-Гону.
– Боюсь, что я... более не смогу учить... тебя Оби-Ван...
– прохрипел Квай-Гон, и, глядя в глаза ученику, попросил.
– Обещай мне, что обучишь мальчика.
– Учитель! Не умирай! Тебя вылечат...
– попытался заверить того падаван, хоть и сам он от бессилия хотел заплакать.
– Вылечат...
– перебил его рыцарь.
– Да только... фехтовать я... уже не смогу. Ситх... перебил мне... позвоночник. Даже если врачам... удастся... восстановить... спинной... мозг...
– Но мы победили, учитель, - все еще чуть не плача, произнес Оби-Ван, который видел, насколько тяжело даются слова учителю
– Еще нет..
– выдавил мастер Джин.
– Теперь... главное... что бы... Амидала... и пилоты... справились. Пообещай, что... обучишь... Энакина... что бы не...
– Да учитель!
– заверил его падаван.
Джедай потерял сознание, а Оби-Ван так и остался сидеть рядом с ним, боясь пошевелиться.
Молочно-белое марево сжатого воздуха вокруг пузыря кабины и передних кромок крыла разорвалось. Рев двигателей в одночасье стих, став каким-то далеким и более высоким, лишь вибрация корпуса истребителя да показания датчиков говорили о том, что они до сих пор работают штатно. Это мы преодолели звуковой барьер и продолжали наращивать скорость и высоту. Цифры на альтиметре сменялись с бешеной скоростью, как и скорость набегающего потока. Есть высота 36 000 метров, скорость 475 м/с. Я отключил компрессор, и, подав инерт в камеры инжекторов, перевел движки в пустотный режим, постепенно наращивая мощность в зоне реакции. Перегрузка сразу же возросла до восьми g, но Эни ее не должен был ощущать - штатные компенсаторы могли полностью нейтрализовать перегрузки, что действовали на пилота, в пределах от -4-х до +9 g.
Вот и вышли на первую космическую, которая у Набу составляла 7650 м/с.
– Вижу цель, дистанция 3820, - сообщил я Энакину.
– Остальные корабли опережают нас на две минуты сорок секунд.
– Ты хочешь сказать, что мы летим к остальным кораблям? А где они?
– поинтересовался он.
– Курс 0 - плюс 3,5, дистанция 1700, отсюда их еще не видно, - пояснил я, и переключился на канал связи с астромехами эскадрильи.
– Здесь R2-D2, по моей команде борта с четным номером - включить локаторы в режим пассивного поиска целей, с нечетным, попарно по возрастающей, со сменой при чередовании - локаторы в активный режим поиска целей, остальным - в режим постановки активных помех. Смена функций четных и нечетных с интервалом, согласно рандому 455, множитель 1,5. Данные на меня. В случае моего уничтожения или потери связи, функции координации принимает "Браво Лидер", далее по стандартной схеме.
"Был R2, стал А-50 [62] ", - подумал я.
– "Ну, феды, сейчас вы узнаете, каково было братьям Сербам [63] ". А станция управления дроидами, была уже видна невооруженным глазом, и стремительно росла по мере приближения.
– Здесь Синий-Два, - передал я на общем канале.
– Не обращайте внимание на работу локаторов. Все по плану. Командир, вы им щиты все равно не пробьете. Так что оттяните "Стервятников" за корму станции, а когда я буду подходить, имитируйте атаку шлюзов.
62
А-50 - Российский (Советский) самолет дальнего радиолокационного обнаружения и управления построенный на базе Ил-76.
63
Основной причиной чрезвычайно низких потерь авиации США и НАТО в военных конфликтах последних лет, являются не совершенство их авиационной техники и мастерство летчиков, а чрезвычайно грамотная тактика применения авиации, в комплексе со средствами разведки, боевого управления и РЭБ. Хотя, это возможно лишь в локальных конфликтах, на ограниченной территории и при тотальном перевесе одной из сторон.
– Синий-Два, это Браво-Лидер, ты что удумал?
– Хочу в гости наведаться, - ответил я.
– Эр Вторые начать синхронизацию радаров.
После чего, отключил связь. "Хатт подери, только бы послушали!"
Я вывел истребитель на "Лукрехалк" со стороны носа и чуть ниже, намереваясь сходу проскочить в ворота ангара. Но не тут то было. Этот паразит Оливье с сотоварищи, и не подумал меня слушать. Они как дятлы долбили пушками и торпедами дефлекторное поле корабля, что на последнее особого впечатления не производило. Одно было хорошо - из наших пока никого не, сбили, в основном благодаря тому, что зенитки и истребители противника были лишены возможности вычислять параметры движения целей, и вели огонь
64
РЭБ - радиоэлектронная борьба - комплекс мер и средств, направленных на выведение из строя либо затруднение работы средств связи и обнаружения противника.
Нам со Скайуокером на встречу, бросились восемь вражеских машин. "Блин, почти как у Высоцкого! [65] " - подумал я. Радовало только то, что ребятки оттянули остальных. Я крутанул истребитель, про себя матеря мудаков, что отключают честным дроидам системы управления огнем. И крикнул в СПУ:
– Скайуокер, давай!
И кто тут дроид? Во всяком случае, с задачами ведения огня мальчишка справлялся великолепно. Ни чуть не хуже нормальной прицельной системы. Пушки выдали несколько коротких серий лучей, и два "Стервятника" вспыхнули огненными шарами, а третий задымил, и, беспорядочно кувыркаясь, полетел в сторону.
65
Имеется в виду песня В.С. Высоцкого "Песня летчика"
– Им даже не надо крестов на могилы - сойдут и из крыльев кресты!
– весело прокомментировал я, уходя под прикрытие корпуса станции.
– Что!?
– удивился малыш.
– Какие кресты?
– Да это я так. Не обращай внимания, - поспешил ответить я, подумав.
– "Если ничего не выйдет из моей затеи, вот Вейдер шуточку то припомнит, ситх!"
Из-за антенн и надстроек корабельного ядра, наперерез нам метнулось новое звено. Эни вновь открыл огонь, и еще один "Стервятник" превратился в облако плазмы. Но от ангара нас капитально отсекли. Я даже не представлял, как туда пробиться, когда тебя, как дичь на охоте, загоняют сразу девять противников. И это не считая туевой хучи зениток. А набуанцы, тем временем, продолжали бесцельно долбиться в щит станции, и уже понесли первые потери.
– Эни, я не могу пробиться к ангару!
– признал я.
– Принимай управление!
Я переключил систему в "ручной" режим. А малыш, развернув истребитель, нырнул под корпус станции, уходя в новый заход. Разворот. У нас на хвосте повисло сразу шесть вражеских машин. А этот малолетний самоубийца стал выкручивать наш кораблик из стороны в сторону, пытаясь хаотичными маневрами сбить прицел врагу.
– Энакин, влево доворачивай!
– крикнул я, видя что мы сейчас опять проскочим мимо ворот ангара.
– Хатт твою душу!
В нас все-таки попали, отрубив на несколько секунд щит, и выведя из строя основную шину передачи данных правого двигателя, и заклинив правый магазин подачи протонных торпед. Вот гадом буду - кое-кто отвлекся на бедлам, что устроили в эфире доблестные пилоты королевства Набу. Но, нет худа без добра - нас вынесло прямо на ситхов ангар.
– Выравнивай, Силу в шебс, Эни!
Мы, летя чуть под углом, пробили поле герметизации ангара. И не снижая скорости, помчались по длинному изогнутому туннелю. Мимо нас понеслись корабли, какие-то контейнеры, рубка диспетчеров, которые от такой борзоты с нашей стороны откровенно офигели. Энакин чудом увернулся от тросов мостового крана, и все несся вперед.
– Тормози, детский суицид!
– орал я на него, одновременно переключив на себя управление двигателями, и врубил полный реверс.
– Я пытаюсь!
– откликнулся Скайуокер, пробуя за счет резких изменений тангажа [66] погасить скорость.
– Я пытаюсь остановить корабль!
– Используй Силу, хатт твою так! Делай и не думай!
Истребитель дернулся, как если бы натолкнулся на невидимую преграду, а затем ударился об палубу, подскочил, снова ударился, и проехался на брюхе по металлическому покрытию, развернувшись несколько раз вокруг вертикальной оси.
66
Угол наклона летательного аппарата в вертикальной продольной плоскости.