Астронавты Гитлера. Тайны ракетной программы Третьего рейха

Первушин Антон

И действительно, для «двух парий Европы», как метко назвал Германию и Россию британский премьер-министр Ллойд Джордж, был лишь один выход – соединить свои усилия по воссозданию военной мощи, установив доверительные отношения друг с другом. Шестнадцатого апреля 1922 года в итальянском городе Рапалло советская и немецкая делегации подписали межправительственное соглашение, в соответствии с которым между Россией и Германией были восстановлены дипломатические отношения. Согласно договору оба правительства отказывались от возмещения военных расходов и невоенных убытков, причиненных им во время войны. Оба государства обоюдно прекращали платежи за содержание военнопленных. Началось военно-экономическое сотрудничество рейхсвера и Красной армии, выразившееся, в частности, в размещении немецких учебных центров на территории России и даже целых цехов по производству химического оружия, которое в те

времена считалось основным оружием грядущей войны.

Тех, кто интересуется историей Рапалльского договора и советско-германского сотрудничества периода 1920–30-х годов, отправляю к соответствующим работам современных историков. Здесь же отмечу, что Берлин (как, впрочем, и Москва) с крайним прагматизмом рассматривал отношения по договору, воспринимая их только в качестве средства для достижения собственных целей и отлично представляя себе побудительные мотивы «партнеров».

С 1926 года, при рейхспрезиденте Пауле фон Гинденбурге, началась тайная подготовка к увеличению германской армии. Скрывать столь масштабный процесс уже было затруднительно, однако государства, обязанные следить за выполнением условий Версальского договора, отнеслись к изменению обстановки спокойно: за прошедшие годы соседи Германии по Европе привыкли к сложившемуся статус-кво и не видели угрозы со стороны поверженной страны. В начале 1927 года, на пять лет раньше установленного срока, западные страны отозвали Контрольную комиссию. Английское, французское и бельгийское правительства оказались настолько единодушны в своем решении, что просто проигнорировали ее заключительный доклад, который сводился к одному убийственному выводу: «Германия никогда не разоружалась, никогда не имела намерения разоружаться и в течение семи лет делала всё, что от нее зависело, чтобы ввести мир в заблуждение и осуществлять встречный контроль над комиссией, назначенной контролировать ее разоружение».

После прихода нацистов к власти скрываться стало незачем. Шестнадцатого марта 1935 года Германия аннулировала все военные статьи Версальского договора и ввела всеобщую воинскую повинность. Началось развертывание на базе рейхсвера вооруженных сил Третьего рейха – многомиллионного вермахта.

Для нас же в рамках исследуемой темы особо важным представляется не только сам факт создания внутри Веймарской республики тайной армии, с момента своего образования готовившейся к реваншистской войне за передел Европы, но и метод, взятый на вооружение немецкими офицерами. Они изыскивали любую лазейку в Версальском договоре, которая позволила бы усилить армию Германии, а если такой лазейки не находили, то шли на прямые нарушения, вроде создания военных центров на территории другого государства. Стратегическая уловка фон Секта сделала свое дело, и из мрака небытия были вызваны подзабытые химеры.

Одной из таких химер стали ракеты. Составители Версальского мирного договора не указали их в списке запретов, а значит, раньше или позже последователи Ганса фон Секта должны были вспомнить об этом экзотическом оружии.

Первые ракеты

Родиной ракет считается Древний Китай, а само их появление было предопределено открытием черного дымного пороха. Из старинных рукописей известно, что на рубеже V и VI веков китайский медик Тао Хунцзин изучал горение селитры. Однако изготовлять порох (в буквальном переводе «лечебный огонь») из смеси серы, селитры и древесного угля научились в Китае лишь через три столетия после Тао Хунцзина. В начале IX века китайские химики занимались накаливанием смеси из серы, селитры и кирказона. По своим свойствам она очень похожа на порох и в дальнейшем использовалась военными специалистами.

Пороховые ракеты впервые упоминаются в хронике, которая известна востоковедам под названием «Тунлян Канму». В ней рассказывается, что в 1232 году, когда монголы осадили крепость Кайфын (Кай-фэн), китайцы отражали атаки ракетами, наводившими панику среди монгольской конницы. Эти ракеты представляли собой небольшие мешочки, набитые черным порохом и привязанные к стреле обычного лука. Назывались они «фэйхоз цян» – «огненные стрелы».

Чаще всего стрелы-ракеты использовались для поджогов неприятельского лагеря, его обозов с продовольствием и снаряжением, деревянных строений и различных укреплений. Полет «огненных стрел» обеспечивали лучники. Сгорание пороха приводило лишь к незначительному увеличению дальности полета стрелы. Самые современные и совершенные ракеты, известные нам сегодня, своим происхождением обязаны именно тем древним «огненным стрелам».

У китайцев идею ракет переняли арабы. В 1280 году увидела свет «Книга о сражениях с участием кавалерии и военных машин»,

написанная Хасаном аль-Раммахом. В ней приводятся рецепты производства пороха и даются инструкции по изготовлению ракет, которые автор называет «китайскими стрелами». Там же аль-Раммах говорит о новом виде оружия – «ракетной торпеде», состоящей из двух плоских противней, наполненных порохом или другой зажигательной смесью. «Торпеда» была снабжена подобием стабилизатора, обеспечивавшего ей движение по прямой линии, которое осуществлялось с помощью двух больших ракет-двигателей. Все устройство называлось «самодвижущимся горящим яйцом», а вот о его применении ничего в тексте не сказано.

Примерно в то же время и в Европе появились первые труды о порохе и ракетах; ракеты здесь назывались ignis volans – «летающий огонь». Изобретение пороха европейцы приписывали либо англичанину Роджеру Бэкону, либо немецкому монаху Бертольду Шварцу, но стоит уточнить, что этот секрет стал «всеобщим» почти одновременно на всей территории Европы. К примеру, немецкий алхимик Альбертус Магнус в своей книге «О чудесах мира», написанной между 1250 и 1280 годами, советовал для получения порохового заряда брать фунт серы, два фунта древесного угля и шесть фунтов селитры. Причем рецепт он скопировал из другой книги, Liber Ignium («Книга огней»), она была написана несколько раньше неким Маркусом Греком, который, по всей видимости, пользовался арабским источником.

То, что появление ракет не литературный вымысел, видно из случайных ссылок на сам предмет. К примеру, замечание о «летающем огне» содержится в «Кёльнской хронике» 1258 года, а свое наименование, общепринятое сегодня, ракеты [3] получили в 1379 году благодаря итальянскому ремесленнику Муратори, который изготовил и применил их для фейерверка [4] .

Разумеется, в то время существовало огнестрельное оружие, но оно было еще весьма несовершенным, и ракеты могли составить ему серьезную конкуренцию. Так, баварский военный инженер Конрад Кай-сер (фон Эйхштедт) в своей книге «Военная фортификация» (Bellifortis), изданной в 1405 году, говорит о трех типах ракет: вертикально взлетающие, плавающие и запускаемые при помощи тугого лука.

3

Слово «ракета» происходит от итальянского rocchetta, что означает «маленькое веретено».

4

Согласно другой версии, впервые слово «ракета» в современном значении использовал другой Муратори – историк XVIII века Лодовико Антонио Муратори, описавший применение ракет в битве при Кьодже между флотами Венеции и Генуи, которая состоялась в мае 1379 года.

Дальнейшие опыты с пороховыми ракетами привели к появлению весьма оригинальных проектов. Так, в неопубликованном манускрипте графа Рейнгарта фон Зольмса, относящемся к началу XVI века, описываются ракеты с парашютами. В 1610 году граф Нассау завершил мощный труд на 725 страниц, представив в числе прочего проект ракеты, которая могла нырять и взрываться под водой; впрочем, этот фолиант также никогда не был опубликован.

Спустя некоторое время архитектор Иосиф Фуртенбах из Ульма написал две интересные книги о применении ракет в военно-морском деле. Как утверждал Фуртенбах, ракеты могли использоваться на море не только для сигнализации, но и в качестве средства, рассчитанного на поджог просмоленного такелажа кораблей противника. Фуртенбах отмечал, что пираты уже пользуются этим средством, и предлагал применять его для ответной борьбы с ними.

К тому времени в сухопутных войсках ракеты уже вышли из употребления, о чем свидетельствует в своей книге Леонхарт Фроншпергер, главный оружейник Франкфурта-на-Майне (1557). Посвятив большую часть страниц любимым пушкам, он все же затронул и тему ракет, которые называл «рогетами». Оружейник писал, что «рогет» – это простейший фейерверк, изготавливаемый из пороха (смесь селитры, серы и древесного угля), плотно запрессованного в бумагу. «Рогет» должен высоко взлетать в воздух, давать красивый огонь, полностью сгорать в воздухе и исчезать без вреда. Запас энергии у «рогета» невелик, но, уточняет Фроншпергер, из него можно сделать много прекрасных фейерверков, если соединить их по несколько штук в «шары» и «колеса» или запускать из мортир. Также «рогеты» могут служить двигателями для других фейерверков, ибо они поднимаются в воздух «за счет собственного огня, без стрельбы».