Астронавты в лохмотьях
Шрифт:
С запада набежала тень, и взглянув на небо, Толлер увидел, как ослепительный краешек солнца исчезает за громадой Верхнего Мира. Сразу стемнело, свободные от облаков участки неба усеяли звезды, кометы и светлые вихри туманностей. Начиналась малая ночь, и вскоре под ее покровом шары птерты покинут облака и бесшумно опустятся на землю в поисках естественной добычи.
Оглянувшись, Толлер обнаружил, что остался один под открытым небом. Весь персонал попрятался в помещениях, а команда воздушного корабля укрылась на нижней палубе. Рискуя навлечь на себя обвинение в лихачестве, Толлер тем не менее часто задерживался снаружи.
На этот раз, когда он поднимался по некрутому склону к зданию надсмотрщиков, его походка была еще медлительнее и небрежнее, чем обычно. Возможно, за ним наблюдали, и самолюбие говорило ему, что чем выше риск нарваться на птерту, тем меньше страха следует выказывать. Подойдя к двери, он остановился и, несмотря на пробежавшие по спине мурашки, выждал пару секунд, прежде чем поднять задвижку и войти. За его спиной, доминируя на южном небе, опускались к горизонту девять сверкающих звезд созвездия Дерева.
Глава 2
Принц Леддравор Нелдивер предавался единственному занятию, которое позволяло ему вновь почувствовать себя молодым.
Как старший сын короля и глава вооруженных сил Колкоррона он в принципе должен был посвящать себя вопросам политики и общей стратегии военных дел, находясь при этом в глубоком тылу, на хорошо защищенном командном пункте, и оттуда в безопасности руководить операциями. Но он не видел радости в том, чтобы отсиживаться в тылу, уступая удовольствие от настоящей солдатской работы своим заместителям, в способности которых он все равно никогда не верил.
Чуть ли не каждый младший офицер или солдат-пехотинец за кружкой пива мог рассказать историю о том, как внезапно в гуще боя рядом с ним появился принц и помог проложить дорогу к спасению, и Леддравор всячески поощрял распространение таких легенд для поднятия дисциплины и морального духа.
Вот и сейчас он как раз возглавил вторжение Третьей Армии на полуостров Лунгл, что на восточном берегу Колкорронской империи, когда неожиданно поступило сообщение о сильном сопротивлении в одном из горных районов. Узнав же вдобавок, что в этой местности много деревьев бракки, Леддравор немедленно сменил парадную белую кирасу на обычную, из вареной кожи, и, взяв на себя командование частью экспедиционных сил, отправился на линию фронта.
Вскоре после восхода в сопровождении бывалого сержанта по имени Риф принц уже выполз на брюхе из подлеска на краю большой поляны. Здесь, на востоке, утренний день был намного длиннее вечернего, и поэтому времени для атаки и последующей тщательной подчистки хватало. Леддравор живо представил себе, как враги Колкоррона будут падать, окровавленные, под его мечом. Он осторожно раздвинул густую листву и стал изучать открывшуюся перед ним картину.
На круглой поляне диаметром ярдов четыреста были вырублены все деревья, за исключением группы бракки в самом центре. Около сотни мужчин и женщин из племени Геф собрались вокруг деревьев, сосредоточив все свое внимание на верхушке одного из тонких прямых стволов. Сосчитав сохранившиеся бракки, Леддравор обнаружил, что их ровно девять – магическое и религиозное число, связанное с небесным созвездием Дерева.
Взяв полевой бинокль он, как и предполагалось, увидел голую женщину, привязанную за руки и ноги к верхушке, да так, что она перегнулась пополам, а конец ствола упирался ей прямо в живот.
– Опять дикари затеяли свое идиотское жертвоприношение, – прошептал Леддравор, передавая бинокль Рифу.
Сержант долго разглядывал поляну и, возвращая бинокль, сплюнул.
– Мои ребята использовали бы эту бабу лучше, – сказал он, – но зато по крайней мере мы застанем их врасплох.
Он показал на тонкую стеклянную трубку на запястье. Вставленный в нее кусочек тростника, размеченный на равные промежутки черным красителем, равномерно пожирал часовой жук, который двигался с неизменной скоростью, одинаковой для всех представителей его вида.
– Прошел пятое деление, – сказал Риф. – Остальные отряды уже должны быть на своих позициях. Сейчас бы и ударить, пока дикарям не до нас.
– Рано. – Леддравор снова поднес к глазам бинокль. – Я вижу двух часовых, которые пока еще следят за лесом. В последнее время дикари стали куда осторожнее, и не забывай, что они где-то сперли идею пушек. Если не взять их тепленькими, они успеют пальнуть. Не знаю, как тебе, а мне не хочется получить на завтрак булыжник. По-моему, он не очень съедобен.
Риф с готовностью ухмыльнулся.
– Понятно: будем ждать, пока дерево выстрелит.
– Долго ждать не придется. Вон верхняя пара уже складывается. – Леддравор с интересом наблюдал, как верхняя пара огромных листьев бракки выходит из обычного горизонтального положения и складывается вдоль ствола. В природных условиях это явление происходило около двух раз в год в период зрелости дерева, но принц, урожденный колкорронец, видел его редко, ибо самопроизвольный залп бракки с потерей энергетических кристаллов был для страны недопустимым расточительством.
Верхние листья сомкнулись вокруг ствола, и после короткой паузы вздрогнула и стала подниматься вторая пара. Леддравор знал, что глубоко под землей начала растворяться перегородка в камере сгорания. Скоро зеленые кристаллы пикона, извлеченного из почвы верхней частью корневой системы, смешаются с пурпурным халвеллом, собранным нижними корнями, выделится тепло и газ, и после небольшой задержки, со взрывом, слышным на много миль, дерево выстрелит свою пыльцу.
Лежа на животе на мягком травяном ковре, Леддравор почувствовал в паху пульсирующее тепло и понял, что начинает сексуально возбуждаться. Он навел бинокль на женщину, привязанную к верхушке, и попытался разглядеть ее грудь или задницу. До сих пор она вела себя весьма пассивно, словно была без сознания – например, от наркотика, – но, видимо, уловив движение громадных листьев и осознав, что жизнь ее близится к концу, начала крутить головой, и длинные черные волосы, скрывавшие ее лицо, разметались.
– Идиотка, – прошептал Леддравор. Племя Геф интересовало его только с военной точки зрения, а их религия представлялась ему бездарной мешаниной всех суеверий, какие только можно встретить в самых отсталых странах Мира. Наверно, женщина добровольно вызвалась сыграть центральную роль в обряде плодородия, веря, что эта жертва гарантирует ей перевоплощение в принцессу на Верхнем Мире. Щедрые порции вина и сушенных грибов, вероятно, придали этой идее убедительности, но нет лучшего средства для прочистки мозгов, чем близость смерти.