Астровитянка (сборник)
Шрифт:
Никки с Джерри проходили возле доски объявлений в кафе. На ней ярче всех мигало огнями красочное приглашение на диспут вегетарианцев «Посмотри в глаза бифштексу». Рядом висел циничный листок о продаже робопса с хромой задней ногой, но в хорошем состоянии.
— Никки, пойдёшь? — стоявший у доски Хао указал на анонс Семинара-По-Средам «Роль принципа неопределённости Гейзенберга в возникновении мутаций» — доклад пятикурсника Бена Липски (Орден Сов), руководитель — проф. Франклин.
— Непременно пойду, — ответила Никки, — в прошлый раз там шла настоящая
— Никки, а что ты думаешь — какой вопрос главный для науки? — солидно спросил Бойда-Олень. — Я полагаю, что открытие принципов неограниченного генетического апгрейда или усовершенствования генома человека. А вот Джули, — он указал на собеседницу-Сову, — считает, что саморазвивающийся искусственный интеллект есть альфа-вопрос современности.
— Вопрос вкуса… — буркнула Никки. — С моей точки зрения, самый замечательный вопрос науки: «ПОЧЕМУ?» Систематически повторяя этот вопрос, можно уконтрапупить любого учёного или какую угодно теорию, которые сфокусированы на вопросе: «КАК?» Простейший пример — спросите какого-нибудь классика: ПОЧЕМУ скорость света равна трёмстам тысячам километров в секунду? — и наслаждайтесь зрелищем, КАК в ответ его будет корчить. КАК искривляет пространство массивное тело — мы знаем со времён Эйнштейна, а вот ПОЧЕМУ оно это делает? — совершенно не понимаем. ПОЧЕМУ наш мир устроен таким образом? — это и есть труднейший вопрос науки.
— Ещё хороший вопрос: «ЗАЧЕМ?» — добавил коварный Хао.
И они поспешили на семинар по астрономии, где профессор Гутт объявлял студентам оценки за рефераты.
— Я пока не поставил оценки за работу мисс Гринвич, — заявил профессор, — потому что нашёл в её модели фундаментальное противоречие, которое зачёркивает всю привлекательность этой теории… Мисс Гринвич, как вы ухитряетесь совмещать столь различные точки зрения внешнего и внутреннего наблюдателя? С точки зрения внешнего наблюдателя, падающий на чёрную дыру человек никогда не долетит до неё…
Профессор взмахнул руками.
— Вдумайтесь, пожалуйста, леди и джентльмены! Никогда! Вечность пройдёт, бесконечное время, а падающий наблюдатель по-прежнему будет тихо подползать к поверхности чёрной дыры — всё медленнее и медленнее для глаза внешнего наблюдателя… С точки же зрения падающего наблюдателя — наоборот, падая, он минует поверхность чёрной дыры очень быстро…
Профессор повернулся к Никки.
— Вы утверждаете в реферате, что потом дыра разомкнётся и выбросит его наружу — снова во внешний мир. Но до такой встречи для внешнего наблюдателя должно пройти времени больше, чем бесконечность! Это парадокс.
— Вы фундаментально правы, дорогой профессор, — с удовольствием сказала Никки. — Это чистейший, беспримесный парадокс, который вопиет к автору: реши меня, или ты — дурак и вся твоя теория — дурацкая!
— Вот и я об этом говорю… — опешил профессор Гутт от такой покладистости Никки.
— Но этот парадокс относится к теории Эйнштейна и известен давно. Английский математик Пенроуз писал: посмотрите-ка, в момент пересечения границы чёрной дыры вся история внешней Вселенной для падающего наблюдателя мгновенно прокручивается и заканчивается — то есть в момент пересечения горизонта чёрной дыры снаружи проходит бесконечное время. Но ведь падающий наблюдатель продолжает лететь внутри чёрной дыры. Что будет происходить с внешним наблюдателем в это время — которое для него больше бесконечности? Гравитационисты ушли от ответа, объявив парадокс несовместимости точек зрения двух наблюдателей предельным проявлением относительности. Мудрый старик Уилер долго не соглашался с такой трактовкой, но не смог найти верное решение…
— А вы его знаете? — прищурил глаза профессор.
— Оно элементарно, — бодро сказала Никки. — Парадокс возникает только при одновременном существовании внутренних и внешних наблюдателей. На практике же реализуется только один вариант — все наблюдатели оказываются или внешними, или внутренними. Поэтому никакого парадокса не возникает.
Аудитория зашумела.
— И кто же решает, какого сорта наблюдатели имеют право на существование? — удивлённо поднял брови профессор.
— Сама Вселенная, — ответила невозмутимая девочка-монстр, у которой Вселенная ходила в подружках и они, видимо, о многом болтали за чашкой чая. И не только о своём, о девичьем. — В открытой Вселенной все наблюдатели будут внешними по отношению к чёрным дырам. В таком мире внутренних наблюдателей не существует — даже если падающему астронавту кажется, что он в следующую секунду пересечёт поверхность чёрной дыры и станет внутренним. На самом деле миг его падения — это наша вечность.
— Что ж, — сказал задумчиво профессор, — с этим я могу согласиться… А что будет в замкнутом мире?
— На фазе сжатия замкнутой Вселенной, — продолжила Никки, — внешние наблюдатели и чёрные дыры с застывшими возле них падающими наблюдателями будут неумолимо сближаться. Коллапсирующая Вселенная запрещает существование внешних наблюдателей! Она беспощадно сталкивает всех без исключения наблюдателей в чёрные дыры. Да и сама замкнутая Вселенная становится такой же чёрной дырой. Падающий наблюдатель, прыгнувший в чёрную дыру всего минуты назад по субъективному времени, но миллиарды лет назад с точки зрения внешнего наблюдателя, с удивлением увидит, как в его дыру начинают падать оставшиеся в безопасном отдалении и сильно постаревшие внешние друзья, а его родная чёрная дыра сливается с другими дырами… Превращение всех внешних наблюдателей во внутренние произойдёт одновременно, и вот они уже все вместе стремительно летят уже не к сингулярностям локальных чёрных дыр, а к конечной Сингулярности Вселенной!
— Это надо ещё доказать! — воскликнул взволнованный Гутт.
— Легко! — с улыбкой сказала Маугли с астероида. — Представим себе, что какой-то наблюдатель избежал общей участи и остался снаружи, то есть не попал в чёрные дыры, сливающиеся в ходе Большого Сжатия. Тогда он увидит, как все остальные наблюдатели, долетевшие до чёрных дыр, застывают на их границах и с поистине бесконечным терпением ждут его, отставшего. Вселенная, сжимаясь, подтолкнёт упрямца в спину, и он устремится на ближайшую чёрную дыру. Мир падающих наблюдателей для него оживёт, и они полетят все вместе к центру и концу мира…