Асы нелегальной разведки
Шрифт:
«Именно в столице, — вспоминает И.Г. Старинов, — я вдруг обнаружил, что подготовка к будущей партизанской войне не расширяется, а постепенно сворачивается».
17 июля 1936 года в Испании разразилась гражданская война. 22 июля 1936 года Франсиско Франко, возглавивший мятеж после гибели в авиакатастрофе генерала Хосе Санхурхо-и-Саканеля, обратился к правительствам Германии и Италии с просьбой оказать военную помощь. В свою очередь премьер-министр Испании Хосе Хираль обратился с просьбой о помощи к правительству Франции. Правительство Леона Блюма заявило от нейтралитете Франции и запретило ввоз в Испанию вооружения и иной другой продукции.
Гитлер и Муссолини в срочном порядке направили
В конце августа в Испанию прибыли сотрудники советского посольства во главе с послом М.И. Розенбергом, генеральным консулом в Барселоне В.А. Антоновым-Овсеенко и торгпредом А.К. Сташевским. Вместе с ними прибыли и первые военные советники. Главным военным советником был назначен начальник РУ РККА Я.К. Берзин, военным советником КПИ по линии Коминтерна — Манфред Штерн (1896–1954), работавший в Испании под псевдонимом Эмиль Кребер.
В сентябре премьер-министром и одновременно военным министром правительства Народного фронта стал социалист Франсиско Ларго Кабальеро. Он обратился к руководству СССР с просьбой об оказании военной помощи. Первые пароходы с военной техникой (танки Т-26, самолёты СБ, И-15), оружием и советскими специалистами прибыли в порт Картахена в октябре 1936 года.
Сотрудники «Группы Яши» также участвовали в поставках оружия в Испанию. Они «по заказу» некоей нейтральной страны Хиджас [33] закупили у французской авиационной фирмы «БелуоШпе» 20 новых истребителей Д.500/Д.510.
33
Так до 1932 года называлась часть территории Саудовской Аравии.
В ноябре 1936 года по плану, разработанному Серебрянским, группе секретных сотрудников под руководством оперативника СГОН Б.М. Афанасьева удалось похитить часть архива Международного секретариата троцкистов в Париже. Эта операция была проведена с помощью агента М. Зборовского [34] . Он был внедрён в окружение сына Л.Д. Троцкого —
Льва Седова. После удачного завершения операции ящики с документами были переданы легальному резиденту ИНО в Париже Г.Н. Косенко (Кислову), а затем дипломатической почтой отправлены в Москву. Документы архива позволили советской разведке развернуть в западной прессе пропагандистскую компанию, значительно подорвавшую авторитет Л. Троцкого.
34
Зборовский Марк (1908–1990). Агент ИНО с 1933 г. С 1941 г. проживал в США. После войны порвал отношения с советской разведкой. Профессор антропологии в Сан-Франциско.
31 декабря 1936 года Я. Серебрянский был удостоен ордена Ленина «за особые заслуги в деле борьбы с контрреволюцией».
Тем временем Гражданская война в Испании набирала обороты. Военно-политическое руководство Германии, Италии и СССР преследовали каждое свои цели. Каждая сторона стремилась вынести как можно больше пользы из сложившейся ситуации, чтобы сполна реализовать свои политические и военные интересы.
Полномочия А.М. Орлова как представителя НКВД в Испании были весьма широкими. Они распространялись и на разведку, и на контрразведку, и на партизанские операции. Но одной из главных задач было
По утверждениям предателя Кривицнош, в марте 1937 года генерал Берзин направил военному комиссару К. Ворошилову доклад. Берзин сообщал о возмущении и протестах по поводу репрессивных мер НКВД, высказываемых республиканцами. В докладе отмечалось, что агенты НКВД компрометируют свою власть излишним вмешательством во внутренние дела страны и шпионажем в правительственных кругах. Берзин заключал свой доклад требованием немедленного отзыва Орлова из Испании.
Возможно, именно этот доклад Я. Берзина стал впоследствии одним из факторов недовольства руководства НКВД деятельностью Орлова.
В 1937 году Лев Седов, полностью разделявший политические взгляды своего отца (Л.Д.Троцкого), приступил к работе по организации 1-го съезда IV Интернационала, который должен был открыться летом 1938 года в Париже. После получения этой информации в Москве было принято политическое решение о похищении Седова и доставке его в Советский Союз. Возможно, Сталин планировал использовать Седова как заложника при «торге» с Троцким. Подготовка и проведение этой операции были поручены Я. Серебрянскому, находившемуся в тот момент во Франции.
Однако похищение Седова так и не состоялось. В феврале 1938 года он умер после операции по удалению аппендицита. Правда, некоторые историки считают, что Седов был отравлен сотрудниками группы Серебрянского. Документальных подтверждений этому нет.
С учётом испанского опыта летом 1937 года при СГОН начала работу спецшкола по подготовке разведчиков-нелегалов диверсионного направления. Руководил школой лично Я. Серебрянский. Многие из выпускников в годы Отечественной войны стали крупными специалистами по диверсиям в тылу врага. Один из них — К.К. Квашнин (1913–2007). Константин Константинович проходил подготовку в 1937–1938 годах. С 1939 года в НКВД. С началом войны помощник начальника инженерной службы ОМСБОН НКВД. В апреле — июне 1944 года был в Югославии у партизан И.Б. Тито. С 1967 года на научной работе в МЭИС.
«В середине 1937 года, — рассказывал Квашнин, — меня через партком института пригласили в НКВД. В назначенный день и час я прибыл на Лубянку. В кабинете меня встретил высокий, стройный, почти спортивной выправки человек в военной форме с двумя ромбами в петлицах. Он поздоровался со мной и неожиданно спокойно, почти добрым голосом представился — Серебрянский. В ходе беседы сказал, что есть решение партии об укреплении органов госбезопасности и готов ли я выполнить такое решение.
Для меня, коммуниста, ответ был однозначным: конечно да. С этого момента началась новая веха в моей жизни. Яков Серебрянский для меня был первым человеком среди замечательной плеяды советских разведчиков, о которых говорят, что это люди, “широко известные в узком кругу”. И это действительно так. Чем меньше известно об их реальных делах — тем они талантливее.
Ко времени вызова меня к нему… Серебрянский это уже имя, уважение, авторитет. Его лично знал Сталин.
Лучшую характеристику как человеку, мне кажется, он дал себе сам. Однажды его после первого освобождения из заключения, в коридоре дома № 2 на Лубянке встретил молодой сотрудник, бывший его воспитанник Павел и, вероятно от неожиданности, поздоровался и сказал: “А вы умный человек, Яков Исаакович”, на что Серебрянский ответил: “Паша, мало быть умным, надо быть честным”». Вот так тепло и уважительно отозвался Константин Константинович о Якове Исааковиче Серебрянском.