Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки
Шрифт:
Начало кампании, которая по мысли израильской разведки, должна была сопровождаться кричащими газетными заголовками типа «Террор в Египте», была встречена молчанием как властей, так и прессы.
Диверсанты были недовольны и настроение у них падало. Особую тревогу вызывали отношения с Меиром. Когда Леви попросил его вернуть пятьсот египетских фунтов, так необходимые команде для покупки материалов для бомб, Меир дал ясно понять, что дальнейшие разговоры на эту тему могут оказаться для них просто опасными. Это лишний раз напомнило всем, как уязвимо их положение. Франк понимал, что так или иначе, но ему придется выяснять отношения с Меиром самому. К счастью для Меира, им повстречаться не пришлось.
10 июля из Тель-Авива пришли новые распоряжения. Диктор «Голоса Израиля» передавал сообщения: «Отвечаем на вопрос миссис Саатчи. Чтобы прием гостей был успешным, вам следует разнообразить угощение, прибавить, например, английский кейк или что-нибудь подобное», Франк, который слушал радиопередачу в машине, все понял: атакуйте британские объекты или что-нибудь подобное. Значит, и американские подойдут.
Франк назначил следующую акцию на 14 июля. В качестве объектов нападения он выбрал службы информации американских библиотек в Александрии и в Каире. Он наметил еще один, третий, объект — трамвайное кольцо в Александрии, но его сотрудники объявили, что у них на это не хватит взрывчатки.
Франк уже знал, что перед отъездом в Каир был введен в заблуждение. Оказалось, что его команда физически не способна осуществлять операцию, которая считалась жизненно важной для Израиля. И, более того, психологически была к этому не подготовлена. Идеологические расхождения тоже вносили изрядную путаницу в умы участников.
Как далее выяснилось, у Мотке Бен-Цура были совершенно неправильные представления о возможностях приобретения взрывчатки в Египте. Он предполагал, что ее можно купить в аптеках или непосредственно на химических предприятиях. Франк, однако, обнаружил, что египетские власти ввели новую систему: каждый покупатель должен был регистрировать свою покупку и расписываться за нее. Эти сведения затем поступали в секретную полицию.
Самуэль Азар в конце концов справился с одолевавшими его сомнениями и согласился работать со своими друзьями. Таким образом, в распоряжении Франка появилось уже четверо диверсантов и параллельные акции в двух библиотеках оказались возможными.
Четырнадцатого числа обе операции прошли гладко. Франк купил несколько футляров для очков. Эти футляры в жарком Египте, где жители носили защитные очки от солнца, были у всех. Маленькие бомбы в футлярах оставили у фильмотеки в каждой из библиотек. Разрушения были значительными. На этот раз египетским властям не удалось скрыть происходящее, и Агентство Новостей Ближнего Востока поместило 15 июля первые сообщения о новой волне террористических актов в Каире и Александрии. В израильских газетах эти сообщения были тут же перепечатаны. Международной реакции, однако, не последовало. Зажженный фитиль разгорался медленно.
Команда между тем осталась без кислоты. Бомбы нечем было активировать. Положение осложнялось еще и тем, что связь со штабом в Тель-Авиве полностью прекратилась. Передатчик и приемник работали с перебоями. «Голос Израиля» никаких новых распоряжений не передавал, но и операцию не отменил.
Самуэлю Азару удалось унести из лаборатории Технической школы, в которой он работал, небольшую бутылку с серной кислотой. Этого им должно было хватить еще на пять зажигательных бомб.
Франк назначил следующую диверсию на 22 июля, то есть на день годовщины египетской революции. И в Каире, и в Александрии предполагались по этому поводу торжества. Акты террора в такой день непременно должны были вызвать всякие осложнения. Правительство посчитает акции оскорбительными и яростно обрушит свой гнев на своих политических оппонентов, и левых, и правых.
На этот день было намечено три объекта: кинотеатр «Риволи» в Каире (поручен Дассу и Азару), камера
Бомбы в Каире практически не сработали. Они только зашипели и были вовремя обезврежены.
В Александрии же произошла трагедия — бомба взорвалась преждевременно в кармане Филиппа Натансона, в тот момент, когда он тихо стоял в очереди за билетами у кинотеатра «Рио». Внезапно, к ужасу окружающих, его одежда загорелась.
У кинотеатра дежурил капитан Хасан эль-Манади из Особого отделения. Он сорвал с Филиппа одежду и погасил огонь. Затем стал успокаивать оглушенного юношу, который лежал на мостовой. Однако, вытащив из обуглившегося кармана остатки футляра и найдя в нем взрывчатку, он сразу понял, что перед ним один из бомбометателей, которых разыскивает египетская служба безопасности. Операция «Сюзанна» бесславно завершилась.
Полиции Египта не потребовалось особых усилий, чтобы обнаружить всех членов группы и даже некоторых людей, не имеющих прямого отношения к этому делу. Все были друг с другом непосредственно связаны. Все евреи в Каире и Александрии были задержаны и опрошены. Сообщение о «серьезном расследовании» в данном случае было не более чем эвфемизмом. Без труда удалось установить связь между Натансоном, Леви, Азаром, Дассом и далее — с каирской секцией в лице Марзука, Марсель Нинио и даже с Максом Беннетом, израильским агентом, который случайно оказался в контакте с ними. Полю Франку, быстро сориентировавшемуся в этой обстановке, удалось остаться на свободе.
Он телеграфировал в Европу по адресу, оставленному ему на случай чрезвычайных обстоятельств: «Пьер и его компания обанкротились. Я остаюсь с тем, чтобы спасти хоть что-нибудь из наших вложений. Пожалуйста, сообщите. Рели» (кодовое имя сына Франка).
Эта телеграмма явилась для Тель-Авиве первым предупреждением о провале. Только через четыре дня после ареста Натансона, 26 июля, египетские органы безопасности разобрались в этом деле и объявили, что ими задержаны десять мужчин и одна женщина по обвинению в диверсиях, поджогах и шпионаже.
Египетская печать не пожалела красок, живописуя события: «Банда жаждущих крови сионистов была арестована по обвинению в поджогах, которые они учинили в общественных местах египетских городов».
История поначалу казалась в такой степени невероятной, что в нее не поверили даже сами египтяне. За пределами Египта она вообще была отвергнута.
В Израиле премьер-министр Моше Шарет охарактеризовал сообщение египетской газеты как «презренную клевету, выдуманную для того, чтобы оправдать преследование евреев в Египте».
Уже после того как это заявление было передано иностранным корреспондентам, Шарет узнал от Лавона, что операция израильской разведки в Египте, к сожалению, провалилась.
Невредимым из этой мясорубки выбрался только Франк. Он вылетел из Египта 6 августа, через две недели после ареста Натансона. Перед отъездом продал машину и привел в порядок свои служебные дела. Он обнаружил удивительную выдержку, по-видимому, ему удалось сохранить спокойствие до самого дня отъезда.
Франк вернулся в Израиль, где его уже и не ждали. Его доклада, называвшегося «Дело Пьера», было достаточно для того, чтобы потрясти всех работников Военной разведки. Доклад обнаружил полную профессиональную некомпетентность тех, кто затеял операцию «Сюзанна». Но кабинет министров в первую очередь заинтересовался не столько ее провалом, сколько идеями, положенными в ее основу. Кабинет пытался установить, кто был автором этой, как ее в частной беседе назвал Шарет, «преступной и безумной мелодрамы».