Атабаска
Шрифт:
— Это нам тоже известно.
— Вы их просто вывели в расход. Вас не мучили бы угрызения совести из-за их убийства?
— Угрызения совести — слова не из моего лексикона. Сюда-то вы зачем явились?
— За вашим вертолетом, разумеется. Нам нужно доставить раненых в больницу.
— Чего ж вы нас не уложили?
— Не прикидывайтесь недоумком: мы же не умеем управлять вертолетом.
Главарь повернулся к одному из своих людей:
— Извини, Лаки. Удовольствие откладывается.
— Конечно, это ваши люди убили Кроуфорда?
— Кроуфорда? — Он повернулся к другому своему компаньону. — Фред,
— Да, он.
— И это вы опасно ранили президента «Санмобиля» и полицейского?
— Похоже, вам очень многое не было известно.
— И это вы взорвали завод и вывели из строя драглайн. Жаль, что в процессе вам пришлось стольких убить и ранить.
— Послушайте, приятель, мы не в детские игры играем. Беда тому, кто встает у нас на дороге. Это взрослый мир, и ставка — жизнь.
Брэди наклонил голову, словно в знак приятия сказанного, поднял руки и свел их сзади на шее так, что они касались пальцами.
То, что было звоном разбитого стекла, полностью заглушили три выстрела, прозвучавшие одновременно. Люди в масках, державшие оружие закричали от боли и схватились за раздробленные плечи. Дверь распахнулась от сильного удара, и в комнату влетел Кармоди с автоматом в огромных руках. Он сделал пару шагов вперед, за ним вбежал Уиллоби с револьвером в руке.
— Все как у взрослых, как вы любите, и ставка — жизнь, — сказал Демотт.
Кармоди подошел к главарю и приставил дуло ему к зубам.
— Оружие. За ствол. Вы знаете, что мне сейчас больше всего хочется? — Похоже, тот знал. Кармоди положил в карман его пистолет и повернулся к оставшемуся и не пострадавшему участнику квинтета, который поспешил положить на стол свой пистолет прежде, чем Кармоди успел ему слово сказать.
— Вы удовлетворены, мистер Уиллоби? Сценарий готов, вам и карты в руки.
— «Оскар» обеспечен, мистер Брэди. Они будут петь волшебно. — Он подошел к столу. — Думаю, вам всем известно, кто я?
Никто не проронил ни слова.
— Вы. — Он указал на человека, поторопившегося положить на стол свой пистолет. — Полотенца, вату, бинты. Никто не будет особенно опечален, если ваши трое друзей истекут кровью до смерти, но я предпочитаю, чтобы они умерли законно. После суда, разумеется. Ну-ка посмотрим на ваши лица. — Он обошел вокруг стола, срывая маски. Лица первых трех ему ничего не говорили, но четвертый, тот, кого он назначил санитаром, определенно был ему знаком.
— Лаки Лориган, — сказал Уиллоби. — Бывший пилот вертолета, позже убийца, в бегах из Калгари. При побеге серьезно ранил двух охранников. Так, Лаки? Вот они будут рады снова тебя увидеть!
Он сорвал маску с лица главаря.
— Ну и ну, Фредерик Нэпье, собственной персоной. Кто бы мог поверить. Заместитель начальника службы безопасности «Санмобиля». Не далековато ли от дома тебя занесло, Фредди? Вы, все пятеро, подвергаетесь аресту по обвинению в убийстве, попытке убийства, похищении, промышленном саботаже. Мне не нужно напоминать вам о ваших законных правах, молчании и доступе к адвокатам. Все это вы слышали раньше. Да и не поможет вам все это. Во всяком случае, после того, как Нэпье запоет.
— Вы хотите сказать, он премьер этой труппы, мистер Уиллоби? — усомнился Брэди.
— Спорный вопрос, мистер Брэди. — Уиллоби
— Вы просто поразительно наивны, Нэпье, — сказал Брэди. — Я же вам сказал, что Уиллоби и его офицер были тяжело ранены после того, как наш самолет совершил вынужденную посадку, а вы почти не удивились, увидев их здесь. Возможно, вы просто глупы. Возможно, события развиваются слишком быстро для вашего скромного интеллекта. Наш самолет не совершал вынужденной посадки. И ни один лесник не видел вашего вертолета. И мы не видели вашего вертолета при посадке.
— Дирхорн — озеро на другой стороне водораздела, было нашей целью с момента вылета из форта Мак-Муррей, потому что мы точно знали, где вы находитесь. Вы запоете как жаворонок, Нэпье, но Бринкман и Йергенсен поют как ангелы. Они собираются стать свидетелями обвинения. Могут отделаться пятью годами.
— Бринкман и Йергенсен! — Нэпье вскочил на ноги, но мгновенно рухнул на стул, со всхлипом выпустив воздух, когда Кармоди пхнул его дулом в солнечное сплетение. Он сидел теперь, пытаясь восстановить дыхание. — Бринкман и Йергенсен, — произнес он хрипло и только начал подводить итоги их жизни, как Кармоди слегка ткнул дулом ему в висок.
— Здесь дамы, — сказал Кармоди приятным голосом.
— Свидетели обвинения! Пять лет! — сипло сказал Нэпье. — Бог мой, люди, да Бринкман — мой босс. Йергенсен его помощник. Я только третий на тотемном столбе. [10] Бринкман все решает, все устраивает, отдает все приказы. Я просто делал то, что мне велели. Свидетель обвинения! Пять лет! Бринкман!
— Вы повторите это под присягой в суде? — спросил Уиллоби.
— Еще бы! Повторю. Сволочи! — Нэпье уставился в пространство, сжав губы так сильно, что рот превратился в тонкую белую линию.
10
Тотемные столбы — культовые сооружения индейцев северо-западного побережья Северной Америки, омываемого теплым течением и поэтому богатого лесом. Племена имели классовую социальную стуктуру. Существовали четыре класса: вождь и его старшие племянники; младшие племянники и их семьи и заслужившие почет своими делами; бедные родственники заслуживших почет; рабы.
— И перед всеми этими свидетелями тоже, — сказал Уиллоби.
Взгляд Нэпье вернулся из ниоткуда к Уиллоби. На его лице отразилось полнейшее непонимание.
— Мистер Брэди прав, Нэпье. Вы простак, но сейчас ваше пенье было сродни ангельскому. До этого момента у нас не было ни одного бесспорного свидетельства против любого из них. Благодаря вам, они составят вам компанию за решеткой. Встреча должна быть очень трогательной.
Большой белый вертолет приземлился на льду Дирхорна в пять сорок пять вечера. Лаки Лориган, ощущая прикосновение дула пистолета Кармоди к своему уху, выполнил семиминутный полет в безупречном стиле. Двое метеорологов были освобождены, и, узнав причину, с готовностью дали клятву сохранить в секрете все случившееся в течение двадцати четырех часов.