Атака Боло
Шрифт:
Два «Колдуна» сбиты, остальные… откуда ей знать? Сбиты или сбежали – им некуда лететь, негде сесть, здесь их больше не было. Враг полностью контролировал местность.
Она подумала, не вызвать ли «Виктора», но воздержалась. Ее услышат и схватят эти кошмарные тролли. А если «Виктор» и прибудет, что он сделает? Испугавшиеся тролли перебьют пленников, вот и все.
Она закрыла глаза, чтобы не отвлекаться от информации импланта. Она с отчаянием просматривала представляемые ей опции, но оставался лишь «Виктор». Флот, штаб, авиация десанта – мертвые каналы. Келли чувствовала себя одинокой на очень большой
Пленников загоняли по трапам в летательные аппараты. Она была довольно далеко от них: даже включив увеличение шлема, не смогла никого узнать. Можно было только сосчитать, и Келли насчитала шестнадцать человек, троих из них тролли несли, очевидно раненых.
Без нее и полковника оставался двадцать один человек. Значит, пятеро ее товарищей пали в бою. Кто они – она не знала.
Глаза жгло, но Келли не плакала. Она старалась не утратить самоконтроль.
Она никогда не думала о людях, которых сейчас уводили прочь, как о своих друзьях. Знакомые, товарищи по оружию, члены одной команды, сослуживцы… Дружба требует эмоциональной самоотдачи, на которую Келли просто не была способна, так она считала. Но отношения с этими людьми все же были особыми, и они складывались в течение долгого времени.
Иногда ей казалось, что она вообще не может дружить с людьми, но, глядя на уводимых под прицелом товарищей, она поняла, что в каком-то смысле была с ними близка. Они, казалось, понимали ее человеческие слабости, ее неуклюжесть в общении с другими людьми. Даже полковник Страйкер был ей сейчас мил, несмотря на чрезмерную прямолинейность и жесткость, вроде утренней придирки к прическе или – она внутренне вспыхнула – того, как он совсем недавно выпроводил ее из командного кресла в «Викторе». Конечно, ей и в голову не могло прийти рассматривать его как друга, о начальстве так не думают, но она знала, что полковник, в полном соответствии со своими служебными обязанностями, заботился о ней, как и обо всех остальных своих подчиненных.
Все это больше не имело значения. Страйкер был с «Виктором», остальные убиты или в плену. Она осталась одна и могла в любой момент быть убита или захвачена. Что же делать?
Наконец, когда последний из троллей поднялся на борт и флаеры взвились, сопровождаемые пыльными вихрями, Келли решилась позвать на помощь, даже с риском быть обнаруженной.
– «Виктор»! – позвала она. – «Виктор»!..
Я дерусь за жизнь.
В этот раз натиск врага четко направлен и координирован, каждый маневр продуман, атаки эффективны. Я попытался выйти из ловушки, которую они мне готовили, но двое из атакующих на большой скорости отрезали мне отход и попутно сбили один из моих летающих танков. Я рванулся на большой скорости к одному из Боло, которого обозначил как Дельта Два, обстреливая его минами и кинетическими снарядами, одновременно стреляя из главного калибра, но сразу же трое других оказались сзади. Они нанесли кормовой части существенный урон. 78,5 процента наличной вспомогательной огневой мощи я вынужден затрачивать на защиту от обстрела.
– «Виктор»! «Виктор»! – слышу я вызов по тактическому командному каналу. Голос лейтенанта Тай-лер. – «Виктор», здесь… Туча. Ответь, пожалуйста.
– Туча, я Громобой, Боло серийный номер 837986.
– «Виктор», боже мой… На нас напали. Всех, кроме меня, убили
– К сожалению, сейчас я не могу ничем помочь. Обратитесь к авиации, в районе патрулируют «Колдуны».
– Нет их, «Виктор», нет, все ушли. Никого не осталось, кроме тебя!
Судя по голосу моего командира, она близка к полной физической и психической беспомощности, «растерялась», как выражаются люди.
Я заметил, что человеческая реакция на опасность зависит от множества факторов, включая возраст и семейное положение. Молодые индивиды часто более порывисты, более отважны, но менее устойчивы перед лицом серьезной угрозы. Старшие более консервативны, осторожны и менее склонны рисковать, но спокойнее воспринимают опасность, возможно в силу опыта и некоторого специфического навыка. Наиболее осторожны и не склонны к риску состоящие в браке.
Келли Тайлер не замужем, порывиста, но к критическим ситуациям непривычна, неопытна. Для боевого командира это серьезный недостаток.
Взвешиваю, следует ли доложить об этом ее командиру, каковым в отсутствие майора Филби является полковник Страйкер.
Без сомнения, момент для. этого сейчас неподходящий. Надеюсь, позже представится более удобный случай.
– Оставайтесь, где вы находитесь, мой командир, – передаю я ей. – Я прибуду, как только смогу.
– Поторопись, «Виктор»!
– Сделаю все, что в моих силах. Предлагаю закончить сеанс связи, враг может засечь ваше местоположение.
– Х-хорошо, «Виктор». До связи.
Этот радиообмен меня беспокоит. Наличие людей в моей боевой зоне сильно мешает, сокращает мою эффективность и затрудняет достижение поставленных целей. Боевые единицы типа Боло ведь и были введены в человеческие войны из-за неспособности органической материи выжить в сложных боевых условиях.
Если бы были какие-либо средства для удаления их из зоны ведения боя…
Страйкер с трудом воспринимал отдельные фрагменты происходящего, несмотря на то что его имп-лант был полностью задействован в боевой сети данных «Виктора». Прямой интерфейс на нейронном уровне должен был дать ему возможность следить за процессом принятия решений и действиями боевой машины, но вместо этого Стайкер вообще почти ничего не воспринимал.
Изображение на кольцевом голографическом экране представляло собой бесконечную смазанную мешанину черных, ржавых и рыжих пятен, облаков пыли и обломков, ослепительных даже при убавленной яркости изображения вспышек взрывов и наложенных на все это искусственным интеллектом машины векторов, позиций, характеристик вражеской техники и обстановки.
От импланта была несомненная польза, но скорость реакции и мышления «Виктора» настолько превышала человеческую, что Страйкеру приходилось туго.
Ему не помогало то, что эйф кипел г] крови. Он загонял инстинкт самосохранения в те же глубины, что и память о пережитом, и это лишало остроты реакцию Страйкера.
– «Виктор», – не выдержал он, – у меня трудности с восприятием. Можешь усилить выход?
– Это нежелательно, полковник. – Пауза. – Полковник Страйкер, ваш имплант химически блокируется на уровне нейрорецепторов. Полагаю, что в этом причина нарушения воспринимаемости сигнала. Усиление сигнала чревато необратимыми отрицательными последствиями для вашего организма.