Атака Боло
Шрифт:
– Я говорю, что вы должны делать то, что вам подсказывает совесть. И если вы решите говорить – ну что ж, все нормально. Ваша главная задача – выжить, что уже не удалось некоторым нашим товарищам.
Она размышляла, что будет делать сама: сопротивляться или сдаваться. Уставы Конфедерации трактовали этот вопрос двойственно. С одной стороны, сотрудничающие с врагом рассматривались как предатели и подлежали военному трибуналу. Но признавалось также, что никто не в силах противостоять современным способам извлечения информации. Поэтому против тех, кто говорил на допросах, серьезных мер не применялось.
Другой вопрос, что влекло за собой сотрудничество с врагом. Карла помнила, что по меньшей мере шесть штатных единиц 4-го полка сейчас на свободе: пять Боло и полковник Страйкер. Возможно, лейтенант Тайлер, так как она к моменту нападения на судно не вернулась. Возможно, она выжила и где-то прячется…
Она не хотела, чтобы информация, которую она выдаст врагу, привела к захвату или уничтожению Боло и ее товарищей. Она будет сопротивляться, насколько сможет.
Дверь снова открылась, ее ослепил свет, грубые руки рывком поставили на ноги и отцепили трос от наручников. Она попыталась вырваться, но на ее попытку никто не обратил внимания.
– Держитесь, майор! – крикнула вдогонку Смет. Храбрые слова. Возможно, бесполезные. Но они свидетельствовали о боевом товариществе.
Тролли волокли ее по мутному, задымленному проходу, а она молилась, чтобы не было пыток.
Глава 14
Приближаясь к цели, я подвергаюсь нападению. Солдаты – люди, а не описанные лейтенантом Тайлер и информационными файлами тролли – выбегают из окопов-нор, спрятанных в подлеске и кустарнике, бросая в мои гусеницы самодельные заряды взрывчатки с горящими химическими фитилями. Закинутый в мою гусеницу первый заряд взрывается, уничтожив не – скольких ближайших нападающих и не нанеся мне никакого ущерба.
Подпрограмма-ингибитор – часть моих этических комплексов – блокирует автоматическую реакцию противопехотных средств, давая нападающим возможность провести один бросок. Я перекрываю ингибитор, и батареи начинают уничтожение противника. Слышны крики умирающих мужчин и женщин, сраженных моими лазерами, пушками и пулеметами.
Я ощущаю то, что можно обозначить как эмоции. Это люди, существа, которых мы должны спасти. Их атака говорит о вере, убежденности, решимости не дать нам пройти, – не такой реакции можно ожидать от рабов, желающих, чтобы их освободили.
Обнаруживаю в лесу других солдат, частично людей, частично бронированные фигуры, превышающие размерами людские; это тролли.
Эти представители врага угрозы не представляют. По моей оценке, даже совокупной мощности всей их взрывчатки не хватит, чтобы разорвать гусеницу или выбить каток.
Все же я должен уничтожать тех, кто подойдет слишком близко, хотя бы для устрашения.
Удивительно, почему они так стремятся умереть за своих хозяев?
Карлу приволокли в маленькое помещение с голыми стенами, забитое троллями, людьми и еще кое-кем. Впервые она видела Трикси наяву, не в имитации на информационном экране.
Их было трое, разных по форме и размерам. Они слегка походили на пауков, тяжелые тела были покрыты черным мехом, а не хитиновой броней. Они возвышались над людьми на своих длинных конечностях, шесть из которых были ногами, еще пара служила им чем-то вроде рук. Напоминали они «паука», участвовавшего в атаке на командную капсулу. Развитые челюсти и фасеточные глаза – все же, пожалуй, больше они походили на насекомых, чем на пауков.
Один из Этрикша представлял собой «дипломата», центавроида с продолговатым телом и человеческим лицом – в отличие от насекомообразных черт двух других. С точки зрения Карлы, «дипломат» выглядел наиболее отталкивающим, особенно улыбнувшись, когда пара троллей пристегивала Карлу к вертикальной раме в торце комнаты.
Кошмарное ощущение вызывали направленные на нее глаза, как человеческие, так и иные. Раздетая еще перед прибытием, висящая, как на витрине, пишь в обуви, носках и нижнем белье, она впервые почувствована себя уязвимой не только физически, но и сексуально. Трикси не в счет, тролли вроде бы бесполы. Люди же были все мужского пола и, как ей казалось, рассматривали ее как-то заинтересованно. У нее засосало под ложечкой.
В то время как большинство лишь глазело на нее, один из людей, одетый в белое, готовил какой-то аппарат, напоминавший корону или тиару, с дюжиной отходящих от него кабелей толщиной с палец. Человек казался полностью поглощенным своей деятельностью. Потом он обернулся, посмотрел на Карлу и возложил это сооружение ей на голову. Она почувствовала тепло и подумала, вызвано ли это электрическими процессами внутри или тем, что «корона» эта только что снята с головы Филби.
– Где майор Филби? – спросила она.
Двое паукообразных защебетали что-то непонятное для человеческого уха, как будто воспроизводилась в ускоренном темпе запись воробьиного чириканья. Улыбка «дипломата» стала еще шире. Правда, ей казалось, что это была не улыбка в человеческом понимании, а какая-то гримаса.
– С майором Филби все в порядке, – сказал «дипломат». Голос был спокойный, почти приятный, но с каким-то непонятным акцентом. – Можете о нем не беспокоиться. Он сейчас с другими такими же, как и вы.
Другие такие же? В камере? Или имелось в виду что-то еще?
– Что вам надо? – спросила она.
Ей не ответили. Теперь она поняла, что внимание присутствующих было направлено не на нее, а на трехмерный дисплей над металлической пластиной в другом конце комнаты. Она увидела там неярко освещенную собственную голову, которая вдруг стала прозрачной, обнаружив мозг и имплантированные в него искусственные узлы персонального оснащения. Присутствующих все это, очевидно, заинтересовало.
Рядом с металлической пластиной сидел молодой человек, одетый во что-то вроде серо-коричневой полевой формы, но с красным пятном странных очертаний на груди. Техник в белом увенчал и его голову аналогичной, парной, «короной».
– Я – майор Карла Рамирес, – сказала она, смущенная тем, что ее ни о чем не спрашивают. – Армия Конфедерации, личный номер КБ 5833-363-376.
Карла почувствовала, что машина набирает мощность.
– Я – майор Карла Рамирес, – выкрикнула она. – Армия Кон…
Вспышка – не света перед глазами, а в ее голове, внутри черепа. Вспышку сопровождала не боль, а какой-то толчок, длившийся доли секунды, но казавшийся гораздо продолжительнее.
Молодой человек у дисплея, похоже, ощутил то же самое. Он заморгал, откинулся назад, руки его сжались в кулаки и снова расслабились.