Атака (Крестом и булатом - 2)

Черкасов Дмитрий

– Не помню...

– Не Менделеев?
– Нерсесов назвал главного редактора.

– Да нет. Если б Менделеев написал, я б Вадьку лично в выхлопную трубу его "опеля" засунул. Кто-то другой, из пристяжных...

– Менделеева все равно можно попинать.

– А толку? Денег у него нет, живет, можно сказать, в долг... Кстати, хочешь свежую историю про Менделеева?

– Хочу.

– Его прав лишили.

– За что?
– Нерсесов пожевал кончик шариковой ручки.

– За пьянку, - усмехнулся Чернов.
– Но как! Короче, Менделеев

набухался с одним пацаном, которого года полтора назад выгнал с работы. Вадик уже забыл об этом конфликте, а пацан - нет. Так вот... Встретились они на тусовке, пацан Менделеева накачал, а потом, когда тот домой ехать собрался, позвонил в ментовку. И слил Вадьку. Мусора его прихватили в ста метрах от места сборища, выволокли из машины - и на экспертизу. Тут же лишение прав оформили. Причем денег не взяли.

– Естественно, звонок же зафиксирован, - согласился журналист-патриот.

– Именно! Теперь Менделеева водитель возит. И поделом...

– Твой приоритет по "Миру" легко доказать, - Нерсесов вернулся к теме разговора.
– Сопоставить время выхода статей и дату появления правительственных документов. А потом на Кацнельсона накатить...

– Ворье - оно ворье и есть, - Гоблин отхлебнул сок.
– С Кацнельсоном судиться без понту. Да и иск никто не примет. Я лучше его рачком поставлю по "Мценску". Он уже столько наболтал, что на целую серию статей хватит.

Юрик повернул голову и уставился на вошедших в кафе шестерых юношей во главе с рыжим одышливым толстяком в желтой байковой рубахе навыпуск.

– Ха! Димон, смотри, - Нерсесов толкнул Чернова в плечо.
– Знаешь, кто это?

– Не, - Гоблин хмуро взглянул на компанию.

– Мелонов сотоварищи. Молодые христианские демократы...

– И чо?

– Последыши Ковалева-Ясного и Пенькова...

– А-а!
– на лице у Чернова появилась заинтересованность.

– Развлечься хочешь?
– неожиданно предложил Юрик.

– Не откажусь...

– Пеньков - пассивный зоофил!
– громко сказал Нерсесов.
– А Дыня - жирный импотент!

Христианские демократы еще не успели сесть за столик.

Один из юношей завопил что-то матерно-невразумительное и схватил со стола пустую бутылку. Мелонов подпрыгнул и выпучил глаза.

– Кто шагает дружно в ряд? Христианский наш отряд!

Педофилы, лесбиянки, И задроченные панки!
– заорал Нерсесов.

– Бей их!
– приказал Дыня и рванулся вперед.

– Развлечься, говоришь?!
– Гоблин слишком поздно понял, что поддался на провокацию весельчака Юрика. Но времени что-либо изменить уже не было.

Чернов отбросил в сторону стул и встретил первых двоих нападавших ударами в челюсти. Молодых демократов швырнуло назад, и они бесчувственными кулями рухнули под ноги переполошенных посетителей.

Юноша с бутылкой широко размахнулся, рассчитывая попасть Димону в голову.

Гоблин чуть отклонился и от души вмазал "христианину" носком ботинка промеж ног. Уши резанул истошный визг будущего кастрата. Димон перехватил согнувшееся тело, вздернул его

в воздух и метнул за стойку, едва не прибив несчастного бармена.

Зазвенело.

Шкаф с разнокалиберными бутылками не выдержал удара от прилетевшего тела молодого демократа и развалился. В воздухе распространился аромат дешевого самопального коньяка и прокисшего вина.

– А-а-а!
– мимо Чернова пронеслась округлая фигура Нерсесова, размахивающего сверкающим металлическим подносом.

– Осторожно!
– рявкнул Гоблин, но опоздал.

Юрик поскользнулся на размазанном по полу мороженом, совершил замысловатый кульбит, миновал застывшего в ступоре Мелонова и со всего маху въехал подносом по физиономии официанту.

Бам-м-м!

Тонкая жесть прогнулась по форме лица работника общепита.

Нерсесов с официантом покатились дальше, сметая легкие пластиковые стулья.

Димон перепрыгнул через столик, походя шарахнул Дыню в солнечное сплетение и погнался за двумя оставшимися демократами. Те решили не искушать судьбу и выскочили на улицу.

Чернов плюнул вслед сбежавшим, вернулся в зал и за ногу вытащил из-под столика блаженно улыбающегося Нерсесова. Журналист-патриот сильно приложился лбом об пол и потому плохо соображал.

Правда, отоваренному подносом официанту было еще хуже.

Гоблин перебросил Юрика через плечо, погрозил кулаком бармену, схватившему телефонную трубку, и ретировался. Не желая терять лишние секунды на размещение бормочущего что-то антидемократическое Нерсесова в салоне джипа, Димон забросил приятеля в багажник, где тот благополучно провел полчаса, пока Чернов проходными дворами вез его в редакцию "Нового Петербурга".

* * *

– Сверим часы, - приказал Рокотов. Командиры групп послушно взглянули на хронометры.

– Шестнадцать сорок две, - сказал Кузьмич.

– Ага, - кивнул Чубаров.

– У меня спешат, - Веселовский перевел минутную стрелку немного назад. Теперь порядок...

– Время "ч" - девятнадцать пятнадцать, - напомнил занудливый Влад.
– Еще раз повторим задачи. Миша?

– Блокируем дорогу на северо-восток и продвигаемся до околицы. Гречко занимает пост на верхотуре. Вернее, уже занял... Идем парами. Я с Никитой, Денис с Антоном. Предварительно минируем трассу.

– На рожон не лезьте, - предупредил Рокотов.
– И держитесь подальше от дотов.

– Само собой...

– Леша?

– Перекрываем отход на юг и тропинку на юго-восток. Егор работает с юго-западного склона, мы с Виталиком - по центру, Семен с Данилой поддержит вас справа.

– Что ж, - Влад встал со своего места.
– Переодеваемся, и вперед.

Казаки вывернули наизнанку свои комбинезоны и подогнали снаряжение. Лохматый камуфляж из темно-зеленого превратился в грязно-серый, практически неразличимый в сумерках или ночью.

– Все лишнее оставляем, - Рокотов сложил в полупустой рюкзак остатки еды, туго затянул шнур на горловине и первый забросил вещмешок в угол пещеры.
– Бог даст, не понадобится...