Атака седьмого авианосца

Альбано Питер

Быстро глянув вверх и убедившись, что со стороны солнца не заходят «Мессершмитты» с их прямоугольными оконечностями крыльев, Мацухара большим пальцем перекинул тумблер на пульте выбора оружия, включил форсаж, дал левую педаль и взял ручку на себя и влево. «Зеро» послушно, как разумное существо, задрал красный обтекатель и сделал двойной переворот через крыло — «бочку». Йоси почувствовал пустоту в животе, горизонт исчез и вновь появился, когда, выполнив фигуру, пилот перевел машину в пике. Теперь все пространство перед ним было заполнено синей гладью моря. Йоси выровнял машину и погнался за «Локхидом», который был в пяти-шести километрах севернее и на километр ниже истребителя.

Неуклонно приближаясь к нему, он чувствовал, как растет его тревога: дверь «Локхида» открылась, и оттуда вытянулись черные рыльца трехствольной

пулеметной установки. Может быть, это очередное чудо арабской конструкторской мысли — бомбардировщик, замаскированный под авиалайнер? Может быть, он идет к Токийскому заливу, чтобы сбросить бомбы на «Йонагу»? Если уж дряхлые DC—3 арабы со своими немецкими и русскими наставниками сумели переделать в бомбардировщики… С них станется.

Йоси вновь ощутил сосущую пустоту в желудке, а во рту стало сухо и кисло — так бывало с ним наутро после того, как накануне он выпивал слишком много сакэ. Перед ним была смерть. Но разве он не искал ее? Не призывал, думая таким образом снять с себя вину за гибель Кимио? Откуда же взялся этот страх, ледяной змеей вползший ему в кишки? Зло стиснув челюсти, он дал полный газ, и мотор, взревев, как почуявший добычу хищник, рванул истребитель на четырехстах узлах.

Пикирующий на такой скорости «Зеро» — не самое подходящее место для снайперской стрельбы, но зато и в него попасть очень трудно. Сейчас Йоси нужно выжать из машины все, что она может ему дать. Еще один удар сердца — и он будет в зоне поражения пулеметов «Локхида».

Хвостовой люк окрасился в вишневый цвет, трассирующие очереди понеслись к Йоси, но погасли, не дотянув. «Щенки, кто же лупит из 13-мм на такой дистанции», — хмыкнул Йоси. Потом и из передней двери, как из открытой печной заслонки, ударило оранжевое пламя — это пилот «Локхида» заложил пологий вираж, подставляя истребитель под огонь своих «Гатлингов». Это дело другое. Трехствольная установка. Двадцать миллиметров. Эти дотянутся. Мимо! Трассирующая серия прошла рядом с «Зеро», как поток метеоритов.

Корпус истребителя содрогался от вибрации, страшное давление словно заморозило рычаги управления, и ручка сделалась тугой и неподвижной, как ствол дерева. Огромного усилия стоило Мацахаре отвернуть в сторону, чтобы разминуться с трассерами и совместить светящуюся точку стрелкового оптического прицела с центром фюзеляжа. И вот он обреченно вплыл во все три круга дальномера. Большой палец Йоси утопил гашетку.

От залпа двух 20-мм автоматических пушек и пары 7,7-мм пулеметов истребитель, и так уже измученный крутым пикированием, затрясся, как в судорожном припадке, и сбавил скорость на двадцать узлов. Пустые гильзы отскакивали от предохранительных решеток и исчезали в струе воздуха, поднятой винтом, весело крутясь, как пригоршня желтых блестящих конфетти. Йоси, крепко стиснув челюсти, не снимал палец с гашетки, чувствуя, как едва ли не впервые после гибели Кимио переполняет его звериное первобытное ликование.

Все это продолжалось только четыре секунды. Но ни один снаряд или патрон не пропал даром. Японец разразился диким лающим смехом, видя, как его трассеры вгрызлись в огромный фюзеляж наподобие зубьев пилы, отрывая куски обшивки и отшвыривая их прочь, словно листы бумаги. Даже не прикосновение к ручке, а легчайшее дуновение, неосязаемое как мысль, — и трассирующие очереди пневматическим молотком прошлись по турели: полетели в разные стороны осколки плексигласа и брызнул серо-кровяной фонтан. Один из снарядов попал пулеметчику в голову.

Йоси чуть прижал правую педаль и пролетел мимо — пролетел так стремительно, что пулеметчик с левого борта не успел взять на прицел несущийся со скоростью четырехсот узлов «Зеро». Из двери все равно выметнулись оранжевые сполохи огня, и вниз, к морю, понеслись обгорелые дымящиеся головешки гильз. Йоси расхохотался, снова изо всех сил беря ручку на себя. Все очереди прошли мимо.

Но смех сейчас же сменился стоном, когда чудовищная перегрузка втиснула его в кресло. Застонал и содрогнулся всем корпусом и маленький истребитель: стрингеры его прогнулись под страшной тяжестью. Йоси почувствовал, как голова его налилась свинцом, щеки точно кто-то с силой потянул вниз, живот натянул летный комбинезон, в глазах потемнело и перед зрачками понеслись огненные зигзаги. Ему казалось, будто гигантский кузнечный пресс вдавливает его в сиденье кресла. Он вскрикнул, чтобы ослабить давление, помотал головой, прогоняя

туман, но продолжал тянуть ручку на себя, пока бескрайний синий ковер Тихого океана не исчез из поля его зрения.

Йоси не увидел «Локхид» там, где рассчитывал, — прямо над своим обтекателем: он стремительно удалялся на запад. Японский летчик дал обе педали и бросил «Зеро» наперехват, и вот в первый круг видоискателя медленно вплыло брюхо огромной машины. Она была уже в зоне досягаемости его оружия. «Готовьтесь, арабские свиньи, сейчас предстанете перед своим Аллахом», — процедил японец сквозь стиснутые зубы.

Пилот «Локхида» сделал вираж, которого так жадно ждал Йоси: арабский летчик поворачивал направо, отчаянно стараясь открыть преследователя для огня пулемета на левом борту. Йоси нажал на гашетку, и в ту же секунду, словно ожил дремавший вулкан, ударил, извергая огненную лаву пуль, «Гатлинг». Но японец оказался точнее, и четыре 20-мм снаряда накрыли установку, выворотив ее вниз. Йоси следил, как она отделилась от фюзеляжа и грудой стального лома понеслась в океан. Снова он зашелся в приступе безумного полуистерического смеха, чувствуя, как нарастает в нем возбуждение, подобное сексуальному.

Двинув ручку чуть вправо и удержав машину педалью, японец сделал двойной переворот через крыло. «Локхид» — пробоины открывали ребра шпангоута от передней двери до самого хвоста — осторожно сделал левый вираж: повреждения снизили его скорость не меньше чем на пятьдесят узлов. Как всегда в минуты опасности, мысль работала особенно четко и ясно: от бешеного прилива энергии руки задрожали, дыхание стало прерывистым. Он хотел впиться в горло врагу, готов был рвать его зубами и ногтями и чуть ли не с сожалением сознавал, что придется ограничиться огнестрельным оружием.

Йоси, двигаясь узлов на сто пятьдесят быстрее «Локхида», нырнул вниз и вправо, обходя установку на левом борту, потом опять взял ручку на себя, так что она уперлась ему в живот, и пошел под правым крылом ковыляющего по небу гиганта, держась чуть впереди.

Потом он до предела сбросил газ и завис в воздухе — пронзительно взвыл двигатель — и навел светящееся пятнышко прицела на правую моторную группу, подобравшись так близко, что увидел расширенные ужасом глаза на побелевшем лице второго пилота, смотревшего на него из бокового окна своей кабины, и туловище убитого стрелка, вывалившегося из двери и державшегося лишь благодаря привязным ремням. Ног у него не было, и верхняя часть тела в летном комбинезоне билась по борту, как кроваво-коричневый вымпел. Из рассеченных артерий хлестала кровь, и воздушная струя сносила ее в сторону. Мацухара подобрался совсем вплотную, и закопченные обтекатели мотора заполнили не только прицел, но и противобликовый экран дальномера. Ни о каком упреждении и речи не было: он собирался бить в упор. Нежно прикоснувшись к обеим педалям, он покачал нос своего истребителя вперед-назад, словно охотник, выцеливающий дичь, и дал очередь. Взрыв разворотил обтекатель на третьем моторе, обнажив турбину, бензопровод и гидросистему, откуда хлестали, соперничая яркостью с кровью мертвого стрелка, алые струи жидкости. Из пробоины в турбине поднимались клубы пара, словно из трубы древнего локомотива, с натугой одолевающего подъем. Пробит осколками был и бензобак, сорвана обшивка с правой стойки шасси, разворочен щиток-закрылок, хлопавший по ветру. Сквозь пробоины виднелись ребра, лонжероны и разноцветные клубки проводов. Изувеченный С—121 мотало в воздухе вверх-вниз и с боку на бок, но он продолжал лететь.

Как ни молился Йоси богине Аматэрасу, его истребитель большего дать не мог. Он «стоял» на хвосте, стрелка указателя воздушной скорости замерла на нуле, двигатель уже не ревел, а выл, как попавший в стальной капкан зверь, корпус ходил ходуном от вибрации и, казалось, вот-вот мог развалиться на мелкие кусочки. «Зеро» под воздействием крутящего момента и тяжести двигателя уже начал заваливаться вправо. Йоси дал ручку от себя, нажал на правую педаль и чуть надавил левую, превращая начинающийся штопор в спиралеобразное пике. Набрав скорость, он глянул в зеркало, а потом обернулся через плечо. Радостный крик сорвался с его губ вместе с брызгами слюны: из третьего мотора «Локхида» и из крыльевого бензобака било пламя. Йоси снова взял ручку на себя, выровнял машину и заложил вираж над гибнущим гигантом. Он израсходовал тридцать шесть 20-мм снарядов и пятьдесят восемь 7,7-мм патронов и пока не получил даже царапинки.