Атлант расправил плечи. Книга 3
Шрифт:
— Ну, — спросил Франциско, — где ваш старший? — Охранник мотнул головой в сторону лестницы:
— Наверху.
— Сколько всего охранников в здании?
— Девять.
— Где?
— Один на лестнице, ведущей в подвал. Остальные наверху.
— Где?
— В большой лаборатории. Той, что с окном.
— Все?
— Да.
— Что это за комнаты? — Франциско указал на двери, ведущие из холла.
— Тоже лаборатории. Они заперты на ночь.
— У кого ключи?
— У него. — Охранник мотнул
— Кто-нибудь еще есть в здании?
— Нет.
— А заключенный?
— А… да, кажется, есть. Наверное, есть, иначе мы бы здесь не дежурили.
— Он еще здесь?
— Этого я не знаю. Нам не говорят.
— Доктор Феррис здесь?
— Нет. Уехал минут десять — пятнадцать назад.
— Дверь из лаборатории наверху выходит прямо на лестничную площадку?
— Да.
— Сколько там дверей?
— Три. На лестницу выходит средняя.
— Куда ведут остальные?
— Одна в маленькую лабораторию, другая в кабинет доктора Ферриса.
— Они соединены друг с другом?
— Да.
Франциско повернулся к своим спутникам, и вдруг охранник взмолился:
— Мистер, можно вопрос?
— Давай.
— Кто вы?
Торжественно, словно на официальном приеме, он представился:
— Франциско Доминго Карлос Андреас Себастьян Д'Анкония.
Охранник задохнулся от изумления. Франциско отвернулся от охранника к своим спутникам и начал шепотом совещаться с ними.
Через мгновение по лестнице быстро и бесшумно поднялся Реардэн.
У стен лаборатории располагалось множество клеток с крысами и морскими свинками; их туда перенесли охранники, игравшие сейчас в покер за длинным столом в центре помещения. Шестеро играли; двое с револьверами наизготовку стояли в противоположных углах, держа под прицелом входную дверь. Реардэна не застрелили сразу же, как только он вошел, лишь потому, что его лицо было всем знакомо. Его слишком хорошо знали и совсем не ждали здесь. Восемь человек воззрились на него, узнав и не веря собственным глазам.
Он стоял у двери, сунув руки в карманы с небрежным и уверенным видом хозяина.
— Кто здесь за старшего? — коротко спросил он тоном человека, желающего оставаться вежливым, но и не желающего терять время попусту.
— Вы же… не может быть… — запинаясь, начал длинный угрюмый человек за карточным столом.
— Я Хэнк Реардэн. Вы здесь старший?
— Да! Но откуда, черт возьми, вы взялись?
— Из Нью-Йорка.
— Что вы здесь делаете?
— Как видно, вас не предупредили?
— Разве меня нужно было… О чем? — В голосе начальника охраны ясно прозвучали обида, возмущение, подозрение, что его боссы не сочли нужным поставить его в известность и тем самым подорвали его авторитет. Начальник
— О том, зачем я здесь.
— Вам… вам здесь нечего делать, — отрезал начальник охраны, боясь одновременно и того, что его обманывают, и того, что ему, возможно, не сообщили о каком-то важном решении. — Ведь вы предатель, дезертир и…
— Вижу, вы еще ничего не знаете, старина.
Семеро остальных охранников смотрели на Реардэна с суеверным трепетом и неуверенностью. Двое с револьверами наизготовку все еще автоматически, бездумно, как роботы, держали его на прицеле. Он, казалось, не замечал их.
— Ну и зачем же, как вы говорите, вы здесь? — буркнул начальник охраны.
— Вы должны передать мне заключенного.
— Если вы из главного управления, то должны знать, что нам не должно быть известно ни о каком заключенном и что никто не должен его видеть.
— Да, кроме меня.
Начальник охраны вскочил, рванулся к телефону и схватил трубку. Не успев поднести к уху, он тут же бросил ее: все поняли, что провода перерезаны и телефон молчит. Охранники запаниковали. Начальник охраны в смятении обернулся к Реардэну. В глазах его было обвинение. Он наткнулся на слегка пренебрежительный, укоряющий голос Реардэна:
— Так не охраняют, разве можно было до этого доводить? Отдайте лучше заключенного мне, пока с ним ничего не случилось, иначе я подам рапорт о вашей халатности и неподчинении приказу.
Начальник охраны тяжело опустился на стул, сгорбился над столом и поднял глаза на Реардэна. Его изможденное лицо стало похоже на мордочку одного из зверьков, что копошились в клетках.
— Кто этот заключенный? — спросил он.
— Дорогой мой, — сказал Реардэн, — если ваши непосредственные начальники не посчитали нужным сообщить это вам, я тем более не стану.
— Они и о вашем появлении здесь не посчитали нужным мне сообщить! — вскричал начальник охраны. Голос его звучал злобно и беспомощно, заражая беспомощностью и подчиненных. — Откуда мне знать, что вы от них? Телефон не работает, кто может подтвердить ваши слова? Откуда мне знать, что делать?
— Это ваши проблемы.
— Я вам не верю! — Крик сорвался на визг, слишком резкий и потому неубедительный. — Не верю, что правительство могло послать вас сюда с заданием. Вы ведь один из друзей Джона Галта, предателей, которые скрылись, которые…
— Ты ничего не слышал?
— О чем?
— Джон Галт договорился с правительством, и мы все вернулись.
— Слава Богу! — воскликнул самый молодой из охранников.
— Заткнись! Рылом не вышел о политике рассуждать! — рявкнул на него начальник охраны. Он снова повернулся к Реардэну: — Почему же об этом не сообщили по радио?