Атлантический экспресс
Шрифт:
— Ладно, поехали. Да поживее, — приказал Райдер и, вытащив из кармана журнал, углубился в чтение.
За все время, пока они ехали к Белому дому, пробираясь через автомобильные заторы, ни один из них не проронил ни слова. У ворот в Белый дом они предъявили агенту секретной службы специальные пропуска, лично подписанные Джозефом Моинхэном. Без всяких формальностей их немедленно провели в комнату, из которой можно было войти в Овальный кабинет. Агент секретной службы оставил их одних и вышел, заперев за собой дверь.
Райдер уселся в кресло и снова принялся читать свой журнал, в то время как Гарри Уогрейв снял фуражку, поправил форменный китель и постучал в дверь, ведущую в Овальный
Выйдя из самолета в аэропорту Даллеса, Уогрейв сразу же направился в комнату, предназначенную исключительно для него. Там он быстро переоделся в форму шофера. Затем поспешил на стоянку, где был припаркован голубой «кадиллак», и подъехал к ожидающему его Райдеру. Райдер был «ширмой» и не имел ни малейшего понятия, кто такой Уогрейв, предполагая только, что тот по происхождению канадец. Являясь одним из агентов охраны президента, Райдер часто выполнял его личные приказания, не задавая никаких вопросов и не ставя об этом е известность своего непосредственного начальника.
Президент Моинхэм сам открыл дверь и, пропустив Уогрейва, снова закрыл ее.
— Непредвиденные обстоятельства, Гарри? — резко спросил Моинхэм.
— Мы так полагаем, господин президент…
Подойдя к столу, на котором стоял магнитофон, Уогрейв вставил кассету. Джозеф Моинхэм был ростом в шесть футов, во всей его внешности чувствовались сила и целеустремленность. С круглым лицом и проницательными голубыми глазами, он, казалось, излучал энергию. Он постоянно находился в движении, его речь была четкой и ясной. В свои сорок один год он был самым молодым президентом США в этом столетии и самым антикоммунистическим лидером со времен русской революции. Усевшись на край стола, он скрестил руки на груди, внимательно слушая голос человека, которого они называли кодовым именем Анжело.
«Анжело сообщает… Западная Европа перед лицом опасности… Маршал Прашко только что закончил военную репетицию захвата Германии, Франции, Голландии и Бельгии… Согласно плану, через тридцать минут после часа „X“ советские танки войдут в Гамбург, а через сорок восемь часов в районе Рейна будут оборудованы три плацдарма. В операции примут участие сто шестьдесят советских дивизий. Из них — сто мотострелковых, пятьдесят танковых и десять воздушно-десантных… Передовые отряды броневой техники должны занять порты на побережье Ла Манша через семь дней после часа „X“. Маневры „Гром“ проводились на Украине и в Казахстане, где расстояния были точно такими, какие придется преодолевать Красной Армии в Западной Европе…»
С ужасающей подробностью Анжело описывал все этапы операции «Гром». Взяв выполненную на кальке карту Западной Европы, ее наложили на равнозначную по величине территорию западной России. Река Волга превратилась в Рейн. Были установлены указатели — для американских спутников надписи были слишком мелкими — «Париж, 30 км», «Гамбург, 45 км», «Кале, 80 км».
Одна группировка Советской Армии играла роль противостоящих сил НАТО. Главные ударные силы Красной Армии, превосходящие войска НАТО три к одному — как это и было на самом деле, — находились под командованием самого маршала Прашко. Прорыв был настолько стремительным, что напрашивался вывод о невозможности нанесения Соединенными Штатами сдерживающего ядерного удара.
Кассета заканчивалась, и последние слова Анжело звучали твердо и решительно: «Жизненно важно продемонстрировать мощь американской военной машины, чтобы остановить маршала Прашко и его сторонников, которые скоро наберут большинство голосов в Политбюро…»
Воцарилась такая же тишина, как и в комнате монреальского здания «Батон Руж», когда пленка закончилась. Но тишина продолжалась недолго. Как только Уогрейв выключил магнитофон, Моинхэм встал.
— Я полагаю, что ситуация критическая, — прокомментировал президент. — Спутниковая разведка подтверждает, что в районе, о котором говорит Анжело, действительно проходили широкомасштабные военные маневры. Конечно, глядя на снимки со спутников, мы не могли получить той информации, которую сообщил нам Анжело. Существует еще и проблема лазеров. И наши ученые и их московские коллеги уверены, что стоят на пороге грандиозного открытия.
— Какого именно?
— Скоро, возможно, даже очень скоро, лазерные лучи, посылаемые на дальние расстояния, смогут воздействовать на систему управления ракет. Это означает, что ракета может упасть на то место, откуда ее выпустили. Вывод номер один. Конец ядерной разрядке напряженности. Вывод номер два. Советы могут беспрепятственно использовать свои сухопутные силы в Европе, не боясь ядерной конфронтации…
— Каким же будет ответ? — спросил Уогрейв.
— Вот таким. — Моинхэм нажал на кнопку селектора. — Эд, надо провести экстренное совещание Совета Национальной Безопасности. Через час. Меня не волнует, где они находятся. Через час все должны быть здесь…
Уогрейв почувствовал несказанное облегчение — облегчение от того, что именно Джозеф Моинхэм занимал президентское кресло. Сколько предыдущих хозяев Белого дома смогли бы так быстро принять решение? Как бы прочитав его мысли, Моинхэм добавил:
— Совещание — это всего лишь формальность. Я уже решил, какие шаги следует предпринять. «Спарта» потрудилась на славу. Хочу, чтобы ты услышал это лично от меня, Гарри. — Он крепко пожал руку Уогрейву. — И передай эти слова Джулиану Халлеру.
Через двадцать четыре часа Уогрейв увидел результаты действий, предпринятых президентом. За ночь три военно-воздушные дивизии США из Форта Борт, Техас, погрузились на транспортные самолеты «Локхид С-5А». Президент Моинхэм всю ночь провел в Белом доме, разговаривая по телефону с канцлером Западной Германии, премьер-министром Великобритании, президентом Франции и командующим силами НАТО в Брюсселе. И все это время гигантские транспортные самолеты поднимались в воздух, направляясь через Атлантику в Европу. Расписание полетов было составлено таким образом, чтобы получить от него наибольший психологический эффект — поднять моральный дух европейцев.
В девять часов утра, когда жители Лондона спешили на работу, в небе раздался рев моторов. Подняв головы, лондонцы увидели нескончаемую цепь американских самолетов, летящих под облаками. Меньше чем через шестьдесят минут воздушная кавалькада пролетела над Брюсселем и через час приземлилась в Западной Германии. Свой успех Моинхэм развил в Вашингтоне, выступив с речью по телевидению, которая транслировалась во многие страны мира.
— И пусть знают все, — со своей обычной прямотой заявил президент США, — граница американских интересов простирается по границе Западной Германии с сателлитами Советского Союза. Да, в ФРГ приземлились наши самолеты. Скоро их там будет еще больше…
«Спарта» поработала на славу…
Когда президент благодарил Гарри Уогрейва, он имел в виду спецподразделение контрразведки, действующее за пределами США — в Монреале, Канада. Чтобы объяснить, как образовалось это необычное подразделение, надо вернуться на год назад — в то время, когда вице-президент Моинхэм занял президентское кресло после того, как его предшественник трагически погиб во время несчастного случая в горах.
3. Прага, Чехословакия